Дневник Евгении: «Как я узнала, что у меня рак кишечника»
10.02.2022
В сентябре 2020 года Евгения Сорокина обратилась к врачам по поводу сильной усталости и длительного дискомфорта в кишечнике. Причину такого состояния обнаружили в ноябре — оказалось, это злокачественная опухоль, колоректальный рак.
Историю лечения и жизни с диагнозом Евгения решила подробно рассказывать на «Профилактике Медиа». Публикуем первую часть ее дневника.
О цели дневника
Меня зовут Евгения, я живу в Москве и много лет работаю в сфере маркетинга. В 44 года я столкнулась с диагнозом «аденокарцинома толстой кишки» — рак восходящей ободочной кишки.
Второй год я прохожу лечение, и за это время мне пришлось разобраться во многих нюансах, связанных с болезнью. Я подумала, что, поделившись своим опытом, возможно, я смогу помочь тем, кто находится в начале пути и не понимает, что его ждет, или пытается помочь близкому человеку.
Я помню, как мне было страшно от неизвестности. Моя цель — не столько рассказать о личных переживаниях, хотя как без этого, а в большей степени поделиться полезной информацией, которую мне удалось узнать в процессе.
С редакцией «Профилактики Медиа» мы решили дополнять мой рассказ комментариями врачей, чтобы он стал максимально информативным.
В первой колонке я расскажу о событиях, которые предшествовали постановке диагноза — о скрытых и явных симптомах, обследованиях и моей реакции на происходящее.
О жизни до болезни
«Ну что? Случайная находка?», «А как обнаружили?» — подобные вопросы мне задавали на приемах разные врачи уже после постановки диагноза. Оказалось, что рак кишечника очень коварен тем, что почти не имеет симптомов, поэтому редко обнаруживается на начальных стадиях. И есть исследования, показывающие, что злокачественные опухоли могут развиваться чуть ли не в течение 10-15 лет.
Так, вероятно, произошло и со мной. Особых симптомов — так, чтобы их заметили родные или друзья — не было. Уже потом, узнав о диагнозе, я поняла, что сигналы-то организм подавал, но я никак не могла предположить, что это рак.
Небольшая предыстория: у меня никогда не было особых проблем со здоровьем, никакого лишнего веса. Три года назад, в 2018-ом, я бросила курить и практически отказалась от красного мяса.
В 2017 году у моей мамы обнаружили гормонозависимый рак молочной железы 2 стадии, и я занималась организацией ее лечения, мне пришлось много чего изучить на тему онкологии. Насколько я тогда поняла, рак после 60 лет, как в ее случае, чаще говорит не о наследственности, а, скорее, о случайных генетических поломках и влиянии образа жизни. Более того — в нашей семье не было случаев онкозаболеваний раньше.
Короче говоря, ничего не предвещало. Хотя я понимала, что о здоровье надо заботиться, тем более после 40…
О тревожных симптомах
Итак, примерно за пару лет до постановки диагноза я стала ощущать усталость, апатию, раздражение. Кто из нас их не испытывает? Я стала чаще уходить в отпуск, но его эффекта хватало буквально на неделю. В итоге я даже уволилась с работы, решив, что столкнулась с абсолютным выгоранием и мне нужен отдых и перерыв, — настолько мне было некомфортно. Согласитесь, это тоже не выглядит, как повод проверить кишечник…
Я не работала почти год — много гуляла, спала, правильно питалась, ходила в бассейн. Но никак не могла понять одного — почему мне становилось не лучше, а хуже. Я по-прежнему не чувствовала энергии и сил, ничто не вызывало интерес, поиски работы давались с трудом, вдобавок все это совпало с пандемией. Сначала я усиленно заставляла себя чем-то заняться, потом наоборот позволяла себе ничего не делать, но все это не меняло ситуацию.
Из явных симптомов — примерно за год до постановки диагноза, зимой 2020 года, появился дискомфорт в кишечнике — вздутие, иногда диарея, но ничего сверхнеобычного, думала я. Я тогда связала это с изменением диеты — мне хотелось есть как можно больше овощей и как можно меньше мяса.
Затем несколько раз повышалась температура до 38 и держалась 1-2 дня, но я принимала жаропонижающие — и все проходило. Последний такой эпизод был за месяц до обнаружения опухоли.
Летом 2020 года я обнаружила, что мне стало трудно подниматься по лестницам, например, при выходе из метро — сразу возникала одышка, которой раньше не было. И что я подумала? «Безобразие! Совсем мышцы стали слабые! Надо все же не только плавать, но и пойти в тренажерный зал».
А еще появились очень странные желания в плане еды: я полгода не могла жить ни дня без авокадо и сухой морской капусты, хотя мне никогда так не хотелось конкретных продуктов. Кстати, уже в больнице после операции моя соседка по палате рассказывала, что у нее тоже вкусовые пристрастия — ей все время хотелось селедки.
Как понимаю, таким образом мой организм отчаянно пытался получить какие-то микроэлементы, так как я заметила, что у меня стало часто пересыхать во рту, появились заеды… Я попробовала попить витамины, железо, но симптомы особо не проходили, к тому же появилось учащенное мочеиспускание по ночам. За полгода я похудела на два килограмма (с 54 до 52-х).
О диагностике
В итоге только в сентябре (!), проснувшись как-то утром, я поняла, что нельзя дальше ждать, само не пройдет, надо просто пойти к врачу и выяснить, что со мной. И я платно записалась к знакомому терапевту, к которому раньше ходила по страховке. Мне повезло — если бы не Алла Евгеньевна, я не знаю, чем бы все закончилось…
Она сразу спросила: «А что с гемоглобином? Вы довольно бледная». Я сдала клинический анализ крови и оказалось, что гемоглобин — 60 при норме 120-140, а железо — 2 при норме 6-26. То есть у меня уже была тяжелая форма анемии — это показание к переливанию крови.
Доктор предложила мне вызвать скорую и поехать в больницу, но я отказалась: мне совсем не хотелось этого из-за ковида, да и в принципе не хотелось… Решила так: «Мол, если не сможем поднять железо сами, то лягу в стационар».
Я купила препараты железа, которые выписала терапевт, в поликлинике мне поставили капельницу с железом, плюс начала еще пить фолиевую кислоту. К концу октября гемоглобин был — 85, а железо — 1,5. Я чувствовала себя немного пободрее, перестала все время хотеть морской капусты. Но было понятно, что причину анемии надо искать.
Без внешнего кровотечения гемоглобин не мог самостоятельно так упасть — это я хорошо понимала.
Алла Евгеньевна сказала сразу, что надо в первую очередь проверить желудок и кишечник. И у меня пару раз за месяц были вечером и ночью спазмы в желудке, так что я не могла уснуть и приходилось пить обезболивающее. Мы ждали, когда поднимется гемоглобин, чтобы я сделала гастроскопию и колоноскопию под седацией. В итоге гастроскопия показала, что все хорошо, лишь немного повышена кислотность.
Я уже почти успокоилась, но врач настаивала на проверке кишечника: надо начать хотя бы с УЗИ органов брюшной полости. Никому ведь не хочется делать колоноскопию…
Я стараюсь почти каждый день выходить на прогулку и много фотографирую. По этим снимкам можно легко определить настроение. Эта фотография — ноябрь 2020 года.
Было уже начало ноября. Я попыталась решить вопрос с УЗИ по ОМС, потому что до этого момента делала все анализы платно и запасы денег уже были на исходе. Но терапевт в районной поликлинике сказала, что направление мне не даст, пока я опять не сдам все анализы… Короче, на УЗИ брюшной полости я снова записалась платно.
Параллельно вдруг начала чувствовать, что колет в правом боку и иногда там даже нащупывается что-то странное… Опухоль, как потом оказалось, была уже 8 сантиметров, при том, что я совсем небольшой комплекции (165см/50кг к тому моменту).
На УЗИ врач долго не могла понять, что со мной: все органы были в норме, но виднелось и прощупывалось большое подвижное образование, предположительно в кишечнике. Доктор даже предложила мне бесплатно повторить исследование на следующий день, чтобы посмотреть динамику — ни я, ни один врач не хотели предполагать худшего. Однако картина УЗИ не изменилась. В итоге моя терапевт Алла Евгеньевна сказала мне срочно делать КТ брюшной полости с контрастом.
Попытка записаться по ОМС привела к тому, что запись мне предложили только через 3 недели, как сейчас помню, на 5 декабря. Забегая вперед, скажу, что 9 декабря у меня уже была операция. Так что КТ я тоже сделала платно — уже через 3 дня.
Результаты КТ — картина опухолевого процесса слепой и восходящей ободочной кишки, размер опухоли 8 сантиметров, оставшийся просвет — 5 миллиметров. Но так как это самое начало кишечника, то и кровотечения я не видела.
Самое страшное воспоминание о том периоде — это пробуждение утром, когда вдруг за несколько секунд ты вспоминаешь, что происходит, и каждый раз не можешь поверить, что это правда.
Я была в шоке. Но, опуская лирику, скажу, что с момента УЗИ и до момента операции у меня ушло три недели. Я знала, что время работает против меня. Признаюсь, до последнего не верила, что это рак. Но понимала, что мне нужно действовать очень быстро, не раздумывая много, — иначе мне грозила непроходимость кишечника. Мобилизация как-то помогает психологически — я старалась сделать все, что могла, чтобы помочь себе, и у меня почти не оставалось времени на истерики.
В конце ноября я сделала колоноскопию, которая подтвердила наличие большой опухоли с признаками распада. Мне нужно было срочно решать вопрос с операцией.
В следующей части я расскажу, как искала хирурга и перенесла операцию.
Что еще важно знать:
На вопросы о настораживающих симптомах, скрининге колоректального рака и необходимых диагностических исследованиях мы попросили ответить онколога-химиотерапевта Сергея Югая — врача Клинической больницы Российской академии наук, эксперта онлайн-справочной «Просто спросить» для онкологических пациентов и их близких, выпускника и программного менеджера Высшей школы онкологии.
На какие симптомы нужно обратить внимание?
- Продолжительная усталость, от которой не спасает отпуск.
- Даже незначительная потеря веса (5%), особенно если не меняется образ жизни.
- Изменение предпочтений в еде, хотя это может свидетельствовать не только о раке.
- Одышка и другие нехарактерные ощущения при обычных нагрузках.
- Краткосрочные повышения температуры до 38 и выше.
- Если мы говорим о колоректальном раке, то настораживающий симптом — это нарушения работы кишечника, например, диарея или запоры, которых не было раньше.
- Боль.
Как отличаются симптомы при опухоли в разных отделах кишечника?
При опухолях сигмовидной кишки и в целом опухолях левой половины толстой кишки чаще встречаются симптомы нарушения кишечной проходимости.
При полноценной непроходимости это, как правило, схваткообразные боли, вздутие живота, длительное отсутствия стула и отхождения газов. Часто это острая ситуация, требующая вызова скорой помощи. Однако менее выраженные нарушения дефекации могут быть и хронической проблемой.
Также могут встречаться примеси крови в стуле (гематохезия).
При опухолях прямой кишки симптомы похожи. Может быть боль в нижних отделах прямой кишки (ближе к анусу), чувство неполного опорожнения прямой кишки и дискомфорт непосредственно в процессе дефекации.
Все эти симптомы, безусловно, могут комбинироваться между собой, а их отсутствие еще не говорит об отсутствии болезни.
Можно ли обнаружить колоректальный рак без симптомов?
Колоректальный рак на ранних стадиях может протекать бессимптомно либо с минимальными симптомами, на которые не каждый человек обратит внимание. Поэтому золотым стандартом диагностики сегодня считается скрининг (выявление бессимптомных носителей колоректального рака).
Так, всем людям старше 45 лет необходимо 1 раз в 10 лет выполнять колоноскопию, с удалением полипов при их наличии. Еще один анализ (правда, обладающий меньшей чувствительностью, информативностью) — это исследование образцов кала на скрытую кровь. Любой позитивный результат может быть поводом для колоноскопии.
Для людей с изначально высоким риском колоректального рака скрининг, как правило, начинается раньше, и само обследование необходимо проходить чаще. Это:
- Пациенты с отягощенной наследственностью (колоректальный рак встречался у родственников первой линии — отца, матери, брата, сестры).
- Носители наследственных опухолевых синдромов (например, семейный аденоматозный полипоз, синдром Линча).
- Люди с воспалительными заболеваниями кишки (болезнь Крона и язвенный колит).
Более подробную информацию о скрининге на русском языке можно найти в проекте «Скрин» фонда «Не напрасно». Это простое тестирование, в котором вы отвечаете на вопросы о поле, возрасте, образе жизни, заболеваниях у близких родственников, а затем на основании ответов алгоритм системы составляет для вас план профилактики онкологических заболеваний и дает подробную информацию о необходимых обследованиях.
Какие обследования нужно пройти для диагностики колоректального рака? Какие самые информативные?
- Гастроскопия и колоноскопия (при обнаружении подозрительных на опухоль новообразований — с биопсией). Оба исследования можно сделать под седацией — вы засыпаете на 15-20 мин, а, проснувшись, уже получаете предварительное заключение о том, выявлена ли опухоль/полип или нет. После гистологического заключения уже можно судить о злокачественности процесса, а после иммуногистохимии — иметь полноценный диагноз.
- В случае обнаружения проблемы — КТ брюшной полости и легких с контрастом, а также КТ органов малого таза.
- УЗИ брюшной полости делать не стоит — у этого метода крайне низкая чувствительность (информативность).
- Клинический и биохимический анализы крови. Эти исследования не связаны с диагностикой самого рака, но входят в протокол комплексного обследования, цель которого — выявить у человека проблемы, сопутствующие основному заболеванию, например, анемию.
Что еще почитать:
- Рак прямой кишки: можно ли предотвратить?
Можно ли снизить риск развития рака прямой кишки и какие способы профилактики есть?
- 9 фактов о колоректальном раке
Факты о симптомах, факторах риска и скрининге колоректального рака.
- Симптомы рака: что должно насторожить?
Не всегда онкологические заболевания удается диагностировать на ранних стадиях. Одна из причин — несвоевременное обращение за помощью: часто люди не знают о признаках, которые могут указывать на рак. Перечисляем основные симптомы, которые должны насторожить.
- Профилактика рака: как не заболеть
Что такое предраковые состояния? Есть ли у них симптомы? Какие меры нужно предпринять, чтобы снизить риск развития рака?
- Как пережить этап диагностики, если подозревают рак? 10 советов психолога
Как бороться со страхом и паникой, если у вас обнаружили подозрительное новообразование или другой симптом и направили на обследования, чтобы исключить онкологический диагноз? Как в ожидании результатов суметь сосредоточиться на работе и повседневных делах? Стоит ли рассказывать о ситуации друзьям и коллегам? Разбираемся, как помочь себе и близкому в этот период.
Важные контакты:
- Если вы или ваш близкий столкнулись с онкологическим заболеванием и хотите узнать больше о диагнозе, корректности назначенной схемы лечения и необходимых обследованиях, заполните заявку на сайте бесплатной онлайн-справочной «Просто спросить». Специалисты ответят на ваши вопросы в течение трех дней.
Благодаря невероятному стечению обстоятельств, которые можно называть как угодно – счастливый случай, судьба, совпадение — у Оксаны Смирновой из Петербурга удалось обнаружить рак легкого на ранней стадии, в самом его зачатке, что само по себе большая редкость. Полтора года назад хирурги НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова вырезали опухоль в легком, после чего у Оксаны началась другая жизнь. «В ней теперь нет страха и предубеждений, — говорит она. – Нет страха что-то начать заново и жить в свое удовольствие, теперь и ничего не откладываю на потом».
– О своей болезни я узнала случайно, – рассказывает Оксана. – Меня ничего не беспокоило, ничего не болело. Просто я каждый год проходила медицинский чекап из-за замершей беременности, мы с мужем планировали еще одного ребенка, поэтому регулярно я обследовалась у врачей. Но даже при том списке анализов, которые я сдавала ежегодно, не предполагалось, что в этот раз мне надо сделать флюрографию. Я проходила мимо рентген-кабинета и решила туда зайти, так как не было очереди. Такой случайный — не случайный порыв. Исследование проводила опытный рентгенолог, раньше работавшая в онкологическом диспансере. Вот такая еще одна «случайность». Она и увидела подозрительное нечто на снимке. Не будь череды этих удивительных «случайностей», все могло бы закончиться совсем иначе.
После проведенных дополнительных исследований оказалось, что у Оксаны немелкоклеточный рак легкого.
Наша справка
Рак легкого – одно из самых часто встречающихся опухолевых заболеваний в Европе. На немелкоклеточный рак легкого приходится около 85-90% всех случаев рака легкого. В основном болеют мужчины старшего возраста. Долгое время болезнь развивается скрытно, но по мере роста опухоли появляются характерные симптомы: хронический кашель с примесями крови в мокроте, кровохарканье, одышка, боль в груди. Курение является основным фактором риска развития рака легкого. Но в случае Оксаны Смирновой заболевание возникло из-за генетической поломки.
– Я совершенно не была готова к такому диагнозу, – рассказывает Оксана. – Была уверена, что затемнение на рентгеновском снимке – это фиброз легочной ткани после перенесенного ковида, но только не рак. Я страшно боялась онкологии, так как три года назад заболел раком простаты мой папа, и все это было очень близко: «А вдруг я тоже заболею?», гнала от себя эти мысли. При этом окружающие говорили, что рак простаты – это, мол, такая ерунда, а вот рак легкого, приводили они пример, – это безусловный конец. Поэтому можно представить мой шок, когда я услышала свой диагноз. Почему я? За что мне это? Все эти вопросы тоже были. Были и такое, когда на какие-то вопросы мужа я отвечать не хотела, проблемы решать не хотела, потому что «какая разница, я ведь скоро умру». Это вообще была тогда моя любимая фраза. В результате я пережила все стадии принятия диагноза – от отрицания до депрессии, все эти переживания происходили уже в стационаре, в течение всего месяца, что я там находилась. Но с помощью медицинского психолога НМИЦ я, к счастью, не «зависла» на стадии отрицании болезни, а в конце концов приняла ее, поняв, что рак – это не смерть, не приговор, а хроническое заболевание, которое требует наблюдения. Уже после выписки я продолжила работать с психологом. Искала вдохновение в людях, которым также поставили онкологический диагноз. Все это давало силы жить и не отчаиваться. Теперь я понимаю, что я своим настроем сама себя вытащила. И вытаскиваю до сих пор. Потому что обратно – в болезнь – я возвращаться не собираюсь.
В этой ситуации поддержка мужа была неоценима. Он задал мне вопрос, который попал мне в самое сердце, «Как я помогу тебя поддержать?». «Просто обними», — ответила я. Еще он часто говорил мне – «Знай, что я рядом». Теперь, пережив рак, я знаю, что испытывают родственники онкологических пациентов, когда не знают, с какими словами и вопросами подступиться к больному человеку. Я сама пыталась лишний раз не грузить своими переживаниями близких, хотя очень хотелось выговориться.
В НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова Оксане была сделана операция по удалению опухоли из легкого. Понадобился год, чтобы Оксана восстановилась физически.
– Ушла одышка и онемение левой половины тела, – рассказывает она. – Я понимала, что есть некие ограничения в моей жизни, но все они касались моих физических возможностей, и эти запреты были временными. Зато благодаря болезни у меня появилась такая невероятная любовь к жизни, что мне захотелось осуществить все свои мечты, я перестала их откладывать на потом. Изменения в моей жизни были стремительными, случился такой квантовый скачок. У меня маленький сын и, конечно, огромный фокус моего внимания всегда был прикован к нему, а сейчас я стараюсь делать это более осмысленно и плодотворно – к примеру, на день рождения я пишу ему письмо, в котором рассказываю о прошедшем годе его жизни, о тех эмоциях и чувствах, которые он пережил за этот период. Такие же письма я пишу мужу. Но делаю это я не потому, что «могу умереть», а потому, что хочу передать им свою любовь не только здесь и сейчас.
Я не ждала, что кто-то что-то будет за меня решать. Наконец, я взяла управление своей жизни в свои руки. И оказалось, что я сильный человек. Я поменяла профессию в 38 лет, начала все с нуля. Раньше я работала главным бухгалтером, а сейчас изучаю психологию, стала коучем по карьерному консультированию. Пошла работать равным консультантом в благотворительный онкологической фонд «Онкологика».
Произошел скачок бизнеса у мужа. «Делай, живем один раз», – эта фраза стала моим девизом. Я научилась рисковать, стала более радостной. С большим оптимизмом смотрю на жизнь, которая в принципе заиграла другими красками: стало больше путешествий, общения с людьми. Такое ощущение, что мне открыли глаза: посмотри, как жизнь прекрасна! Очень хочу подняться в горы, но пока мои легкие не позволяют это сделать. Но цель уже поставлена.
Расскажите о том, с чем вы столкнулись после того как услышали диагноз «онкология».
Ваша история может спасти чью-то жизнь.
Только вы знаете, что помогло вам победить рак и можете подобрать нужные слова для тех, кто сейчас с ним борется.
Каждая история очень важна и уникальна.
Вы можете рассказать не только о том, какую терапию получали, но и о чем думали в период лечения. Расскажите о людях, которые помогли вам, и о методах борьбы с онкологией, которые оказались эффективными.
Наш сайт ежедневно посещают сотни онкобольных и их близких.
Возможно, именно ваша история изменит их жизнь к лучшему.
Здравствуйте! У меня в 2021 году 14 декабря был диагностирован рак небной миндалины слева с метастазами в лимфоузлы! Я была в шоке в 51 год у меня рак, когда сыну всего лишь двенадцать.
Но состояние её с каждым днём ухудшалось. Ощутив тревогу, я отвез жену в больницу. Через два дня получил ужасную новость: у Оли рак мозга. Сказать, что эта новость меня угнетала — ничего не сказать. Я чувствовал острую душевную боль, страх, панику и растерянность. Но нужно было взять себя в руки, поддержать Олю и начать лечение.
ЗНО почек – случайная «находка», которая обнаруживается в ходе обследования брюшной полости по другому поводу. Треть больных имеют метастазы на момент выявления основного диагноза. Легкие – наиболее частая (75%) мишень для поражения при данном типе ЗНО.
После проведения срочной операции, врач пришел и с грустным видом озвучил ужасную новость — у меня 4-я стадия онкологии…
Несмотря на то, что я парализованная и борюсь с раком шейки матки на поздних стадиях, я не сдаюсь и продолжаю жить. Как мне это удается?
Откуда взялась 4 стадия рака с обширными метастазами и, как правило, слабый иммунитет на фоне скоплений асцитической жидкости? Мама никогда не злоупотребляла спиртным.
У дочери диагностировали гемангиому. На протяжении всего периода борьбы нам приходилось максимально подробно изучать любую информацию. Делать все возможное, чтобы накопить достаточно знаний, дабы не сделать ребенку еще хуже. И действительно, такая стратегия была вполне результативной.
Руководствуясь советами врача, я обратилась за консультацией к специалисту из НИИ УРОЛОГИИ. Многие видели клишированный момент в кинофильмах, когда врач с серьезным лицом рассматривает снимки, после чего пафосно говорит главному герою: «у вас РАК».
Если вдруг кто-то из ваших близких заболел онкологией или вы сами, то хочу вам дать один совет – никогда не сдавайтесь. Жизнь не бывает простой, и никто не знает, сколько лет она продлится. Но вера в себя и свои силы творит настоящие чудеса. Ищите поддержку в близких, а если их нет, то найдите единомышленников и вместе боритесь с онкологией. Моральная помощь играет очен важную роль при любом заболевании.
Существует две жизни: одна жизнь – до постановки диагноза рак, вторая – после. И я прошла этот жизненный путь со всеми ухабами, взлетами и падениями, ощутив на себе правдивость данной фразы, всю её боль и цинизм.
Рак щитовидной железы считается одним из самых безобидных форм рака, кроме, так называемого, медуллярного. Этот вид рака может не проявлять себя годами. Сам человек может даже не догадываться, что болен, пока не появятся симптомы.
Прошло полгода, и «вылезла» новая опухоль, уже в другом месте. Поехали в ту же клинику, но к другому специалисту. Он посмотрел и тут же выписал направление в онкологический диспансер. Онколог сделал запрос предыдущих биопсий. Вот тут-то и выяснилось страшное: в тканях были обнаружены злокачественные клетки. Нас как громом поразило. Хорошо, что хоть на этот раз грамотный специалист попался!
После проведения доп.обследований врачи начали подозревать у меня рак (неходжкинская лимфома). Лимфома и стала причиной невероятной боли в пояснице.
Были ли симптомы, которые бы подсказали что с моим организмом происходит что-то нехорошее? И да, и нет.
Рассказывая эту историю, я, прежде всего, хочу поделиться нашим личным опытом. Сразу скажу — такие болезни очень сложны с моральной точки зрения, и каждый день преподносит новые сюрпризы.
Последние 7-9 недель я как Эллен Рипли в Чужом 3. Нет, я не лечу в космос, к сожалению, и мой кот не рыжий, а серый, но я лысая и борюсь с чужеродным внутри меня.
В январе прошлого года у меня диагностировали рак желудка. В феврале были проведены исследования, в марте и апреле проведена химия по схеме ФЛОТ.
Прошло уже 20 дней, как мужа перевели из реанимации в нейрохирургию — менингиома левой теменной области.
С начала случившегося со мной события прошёл уже целый год. Я собрал все мысли вместе и решил поделиться своей историей. Может быть, кому-то, кто находится в начале пути, она чем-то поможет.
Я хочу обнадежить людей, но я чувствую себя очень плохо.
4 февраля – Всемирный день борьбы против рака. По данным Международного агентства по изучению этой болезни (IARC), в мире ежегодно диагностируется около 20 миллионов новых случаев онкологии. Рассказываем истории москвичей, которые успешно преодолели это заболевание.
«Какой еще рак, я хочу в Париж!»
Фото: предоставлено героем статьи
Журналист Анна Тарубарова узнала о своем диагнозе «рак молочной железы» (РМЖ) летом 2020 года. Заключение было поставлено не сразу – сначала врачи подозревали у нее обычную фиброаденому в груди, которая должна была рассосаться сама по себе. Но этого не произошло.
«Мне сделали пункцию. Она показала, что у меня есть атипичные клетки. То есть минимальная подготовка к тому, что это может быть зло, была. Следом была биопсия. И когда я ожидала ее результатов, то каждый день судорожно открывала свою медицинскую карту», – рассказала журналист.
Девушка хорошо помнит вечер, когда пришел диагноз.
Прекрасным летним вечером я накрывала на стол. Пока ждала к ужину мужа, решила в очередной раз открыть медкарту и увидела слова «инвазивный рак неспецифического типа». Я подзависла и подумала: как так? Я чувствую себя классно, но у меня рак? Кричу об этом мужу, он тоже не понимает, как так может быть, ведь я в отличной форме. Более того, мы восемь месяцев назад поженились, у нас множество планов. Помню, тогда я ему сказала: «Какой еще рак, я хочу в Париж!»
Анна признается, что ночь перед визитом к врачу была тяжелой. Казалось, что драгоценное время, которое можно потратить на лечение, уходит. Но это был единственный раз, когда девушка позволила себе слабину.
«У меня не было слез, шока, истерики, мыслей «за что мне это», потому что я человек достаточно закаленный непростыми ситуациями в жизни. Поэтому я понимала, что снова придется приложить усилия. Я знала, что сделаю все возможное, чтобы преодолеть и это», – рассказала девушка.
Во время лечения Анна прошла 16 курсов химиотерапии. Затем последовала операция по удалению груди, а через девять месяцев девушке поставили импланты. И даже такие хирургические вмешательства не выбили ее из колеи.
«У меня ни секунды не было мысли о том, какая я безобразная. Наоборот, я стала еще больше любить свое тело. Оно перенесло столько боли и вынесло это. А через месяц после установки имплантов я уже полетела «обмывать» свою новую грудь в Красном море», – вспоминает Анна.
Еще одна вещь, которая не позволяла унывать во время тяжелого лечения, – поддержка друзей и близких.
За день перед операцией по удалению груди муж прислал мне ссылку и сказал посмотреть, что там. Оказалось, что супруг нашел моих друзей, коллег в соцсетях и попросил каждого записать для меня слова поддержки, а потом сделал из этого ролик. Тогда я поняла, сколько людей за мной стоит и что с такой поддержкой мне все нипочем.
Во время лечения Анна начала активно вести блог, знакомиться с другими онкопациентами. Тогда пришла в голову идея запустить проект «Глупые, но важные вопросы», где врачи и психологи в прямом эфире отвечают на вопросы о РМЖ.
Девушка считает, что людям, которые только что узнали, что у них рак, важно помнить о своей силе.
«Мне очень нравится фраза, которая стала для меня девизом: «Ты никогда не узнаешь, насколько силен, пока твоя сила не станет единственным выбором». В случае с онкологическим заболеванием ты реально начинаешь узнавать, насколько ты силен», – добавила Анна.
Сейчас журналист продолжает просветительскую деятельность, чтобы облегчить жизнь онкопациентов.
«Стала больше любить эту жизнь»
Фото: предоставлено героем статьи
Осенью 2020 года предприниматель Елена Курылева, стоя под душем, почувствовала у себя уплотнение в груди размером с горошину. Промелькнула мысль «надо бы провериться у врача». После многочисленных обследований выяснилось, что эта горошина – тройной негативный рак молочной железы.
«Первое время все было как в тумане. Но при этом никакого страха, а скорее принятие. Я подумала, что нужно пройти этот квест», – сказала она.
Елене сначала удалили злокачественное образование, а затем она прошла курс химии. После этого последовала лучевая терапия – чтобы снизить риск рецидива. Женщина признается, что сделала все возможное, чтобы ее жизнь во время лечения оставалась прежней.
Я ни разу не ощущала себя больной, не афишировала свой диагноз, мои соседи даже не знали об этом. Решила фокусироваться на позитиве, искала других онкопациентов в соцсетях, общалась с ними, занималась творчеством – вышивала, делала броши из бисера.
Елена Курылева
предприниматель
Единственное, что сильно беспокоило женщину в тот момент, – выпадение волос после химиотерапии.
«У меня вылезли все волосы, брови, ресницы, а я всегда хотела красиво выглядеть. Смешно, когда у тебя такое заболевание, а ты думаешь только о волосах. Стала носить парик – оказалось, что это удобно! Не надо причесываться, просто надел и пошел», – говорит Елена.
По ее словам, многие из знакомых ни о чем не догадывались. «Когда сняла парик и ходила с короткой прической, знакомые восхищались, как я смогла так кардинально изменить имидж», – вспомнила она.
Но поменялась не только прическа: взгляды на жизнь тоже пришлось пересмотреть.
Я стала как-то бережнее к себе относиться, больше любить эту жизнь. Для себя открыла, что у меня прекрасная группа поддержки. И не только близкие родственники и друзья. Если кто-то из знакомых узнавал, что у меня онкология, все предлагали помощь. И от этого я сама стала как-то добрее.
Елена Курылева
предприниматель
«Что бы я сказала человеку, который только узнал о своем диагнозе? Не паниковать. Моя знакомая назвала меня героиней. Она сказала, что, если бы у нее был такой диагноз, она бы неделями рыдала и никуда бы не выходила. Тогда я ответила, что слезами и паникой тут точно не поможешь», – порекомендовала женщина.
По словам Елены, еще одна мысль, которая должна поддерживать человека, – это понимание, что медицина XXI века находится на высоком уровне и всегда есть шанс на излечение.
«Представить себя персонажем игры»
Фото: предоставлено героем статьи
Для психолога-консультанта Марины Кочетковой диагноз «рак шейки матки», поставленный летом 2019 года, и последующее лечение стали поворотным пунктом: после этого жизнь изменилась на 180 градусов. Пришлось многое пересмотреть – от цвета волос до профессии.
Начиналось все банально: неприятные симптомы, стандартный поход к врачу, небольшая операция по женской части, подозрительные результаты и окончательный диагноз.
Каждой женщине нужно знать, есть ли у нее онкогенный вирус папилломы человека. Если ты знаешь, что у тебя такой вид существует, то нужно проверяться, раз в полгода сдавать анализы. Даже если женщина полностью здорова, нельзя пренебрегать регулярным обследованием у гинеколога, делать скрининг. Даже если у женщины его нет, регулярные походы к врачу тоже важны. Если бы я чуть более ответственно подошла к своему здоровью, многих проблем можно было бы избежать.
Марина Кочеткова
психолог-консультант
Марина признается, что испытала шок, когда увидела диагноз. «Никто из моих близких никогда не болел раком, мне казалось, что это что-то ужасное. А так как я родилась в 1980-х, когда об онкологии было мало что известно, сразу всплыла картинка несчастных умирающих с платками на голове», – рассказала она.
Лечение заняло полгода. За это время Марина пережила курсы химии, операцию, лучевую терапию. «Самое сложное в этом – незнание того, что будет дальше, как проходит каждая процедура. Именно поэтому я начала свой блог, где описывала ощущения. Для меня это было важно», – добавила она.
Во время лечения Марина отвлекалась творчеством, спортом, читала, а главное – пошла учиться на психолога.
«Я прошла курсы равного консультанта. Это когда бывшие онкопациенты оказывают психологическую помощь тем, кто только узнал о диагнозе. Когда стали приходить слова благодарности и положительные отзывы о моей работе, я поняла, что психология – это мое, поступила в университет», – вспоминает она.
Марина, как никто другой, знает, что нужно сказать тем, кто только узнал свой онкостатус.
Надо обязательно пережить это, прожить, прогоревать, проплакать. Но один-два дня. Затем нужно найти в себе силы и незамедлительно действовать. Нужно представить себя персонажем компьютерной игры, где нужно пройти все уровни. Чтобы потом воспоминания о болезни не вызывали слезы и горечь.
Марина Кочеткова
психолог-консультант
И еще очень важный момент – от начала постановки диагноза и начала лечения нужно просто жить. Не выживать, не мучиться, а жить, считает Марина.
«Меня во время лечения жутко бесила фраза: «Надо понять, для чего тебе дана эта болезнь». А потом поняла: может быть, действительно в ней есть смысл? Я переоценила все блага, поняла, что жить – это уже счастье. И те вещи, о которых я сокрушалась, не стоят вообще ничего», – призналась москвичка.
Марина ушла с нелюбимой работы, стала консультировать людей как психолог. Даже выпадение волос после химиотерапии женщина восприняла как знак, что нужно наконец-то сменить прическу.
Сейчас Марина учится в магистратуре, работает в любимой сфере и продолжает волонтерскую деятельность в качестве равного консультанта для онкобольных.
Читайте также
- Собянин продлил до конца 2023 года исследования эффективности онкопрепаратов в Москве
- Онколог рассказал, может ли рак передаваться по наследству
Почему рак выявляют на последних стадиях? Правда ли, что помочь сможет только лечение за рубежом? Какие мифы окружают онкологические заболевания и терапию? Действительно ли рак равно смерть?
«У меня для вас плохие новости – выявлена злокачественная опухоль». Слова, которые боится услышать от врача каждый. Героям нашей истории пришлось пережить не только осознание своего заболевания, но и бороться за свою жизнь каждый день, час, минуту. Теперь они те, кого считают обреченными, потому что их диагноз воспринимается как приговор или финальные титры. Герои документального проекта МТРК «МИР» «Рак. Битва смертью» рассказали, как впервые узнали о своем диагнозе и как стойко переносили лечение в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина.
Каширка или Башня смерти, как ее называют в народе. Мрачное на вид здание, от которого веет безнадежностью. Но все-таки правильнее было бы назвать ее Башней жизни, потому как большее количество пациентов, попавших в тяжелую ситуацию в связи с болезнью, все же вылечивались и уезжали здоровыми или с длительной ремиссией из онкологического центра.
Здесь разрабатывают новые методики, изучают опухоли, создают препараты. В общем, придумывают новые способы борьбы со смертью. И уже ими лечат пациентов. Каждый год – более 200 тысяч спасенных жизней.
Здесь вся география. Регионы России, республики Содружества, страны Европы. Все те, кому больше никто и нигде не может помочь. Директор НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина Иван Стилиди вспоминает, как в прошлом году привезли ребенка. От него отказались и в Германии, и в Израиле. Риск того, что мальчик умрет на столе, был почти стопроцентный. Прошел год. Трехлетний малыш растет, пока еще не зная, кто победил его смерть.
Они не только спасают в палатах и операционных. Они учат спасать всю страну. Несколько раз в год в школу хирургов приезжают онкологи со всей России – проводят диагностику, обучают коллег новым технологиям. Спасать приходится и тех, за кем недоглядели в регионах.
Онкология – это отрасль, которая развивается очень быстро. И методики, которые были актуальны даже три года назад, скорее всего, уже устарели. А это всегда чьи-то жизни. Здесь научились не просто продлевать жизнь, а делать все для того, чтобы человек забыл о кошмаре, через который прошел, и жил полноценно. Например, при саркомах, когда приходится удалять часть костей, а то и всю конечность – ставят эндопротезы, они даже могут расти вместе с ребенком. При поражениях головы и шеи – делают операции по реконструкции – это как пластическая хирургия. Только вынужденная.
Таких, как Никита Лукашевский, любят называть самородками. Ему 25 лет и он студент второго курса Российской академии музыки имени Гнесиных – трубач. Заведующий кафедрой академии Вячеслав Прокопов признается, что Никита мог бы стать одним из лучших музыкантов в России. Мальчику было 15 лет, когда его, жителя Челябинска, заприметил московский профессор. Вячеслав Прокопов целый год занимался с ним по видеосвязи. Дальше Москва, четыре года колледжа, и вот – он студент академии Гнесиных. Конкурсы, выступления, гастроли… После очередного концерта закружилась голова, из горла пошла кровь.
«Меня это дико напугало, я пошел к врачу, который благополучно посмотрел на флюорографию и сказал, что это ЛОР-патология, будем лечить. Врач посчитал, что нужно лечить последствия недавнего удаления миндалин. Время шло, один лечебный курс сменялся другим, но… Я помню, шел из поликлиники и закашлялся кровью. Я иду, каждый шаг сопровождается кашлем, в этот момент понимаешь, что ты очень болен», – рассказывает Никита.
И только когда все методы лечения несуществующей болезни закончились, врачи с удивлением обнаружили в груди Никиты пятикилограммовую опухоль.
«Инкубационный период онкологического заболевания очень долгий, крайне длительный. Пациент не чувствует, что он болен. А если он не чувствует, что он болен, зачем ему обращаться к врачу? А когда он приходит к врачу с какими-то симптомами, в большем проценте случаев у него уже образовалась опухоль больших размеров», – отмечает хирург-онколог Илья Гоцадзе.
А дальше начинаются настоящие гонки: частные клиники, консультации, анализы – лишь бы не терять время. Там 10 тысяч, там 20, 50, 100 – любые деньги, лишь бы услышать, что это просто ошибка.
«Врач нас встречает и говорит: «Да нет, это не саркома, это лимфома, это, парень, лечится на раз-два». Несколько сеансов химиотерапии, даже без какой-то побочки, ты даже гастроли не отменяй», – делится мама Никиты Дарья Вишня.
Только дышать с каждым днем становится сложнее, проходит несколько недель гонки за диагнозом, а речи о том, чтобы взять в руки трубу и извлечь из нее пару звуков, уже нет.
«Он позвонил мне и сказал, что он не сможет приходить на уроки. Я его спросил – почему? Он говорит: «Ну, я заболел. И мне сейчас будет трудно. Я должен лечь в больницу». Вот так я от него узнал о болезни», – рассказывает Вячеслав Прокопов.
В срочном порядке мама Никиты начинает обзванивать всех знакомых, которые могут хоть чем-то помочь, ведь возвращение в районную поликлинику это еще две-три недели ожидания приема. Чтобы избежать очередей, получения направления, а значит потерять впустую еще несколько недель, они снова начинают ездить по частным клиникам, в одной из них Никите делают биопсию, после которой он выходит в состоянии, при котором не может дойти до машины. Все время семья раскачивалась – от надежд до самого дна. Качели продолжаются до тех пор, пока кто-то из врачей не дает дельный совет – делать КТ с контрастом. Результаты компьютерной томографии подтвердили наихудшие опасения – подозрение на саркому.
«Я была на работе, мне перезванивает лечащий врач и говорит: «Саркома». И у меня начинается истерика прямо на работе. И коллеги (мало, кто знал о моих проблемах, а тут узнали все) сразу начинают помогать. Когда мне сказали, что надо сделать еще дополнительные анализы, а они стоят десять тысяч рублей за маркеры, этих маркеров нужно порядка восьмидесяти и сумма достигает уже 80-100 тысяч рублей, мои коллеги за день собрали 120 тысяч», – говорит Дарья Вишня.
Лечащие врачи Никиты делятся на два лагеря. Одни говорят, что опухоль слишком большая и сложная. Единственный шанс – химиотерапия. Яд, который на протяжении нескольких суток будут вливать в Никиту, должен убить раковые клетки. Остановить рост опухоли. Вероятность успеха – один процент. Вторая группа онкологов настаивает – нужна операция. Опухоль слишком большая, одного легкого уже практически нет, вот только из шансов все тот же один процент.
«Мы пошли на консультацию к очень знаменитому онкологу, настолько знаменитому, что, наверное, даже упоминание его уже делает его имя очевидным. Он сказал, что надо срочно оперировать, а после нашей консультации его помощник сказал откровенно: «Ты можешь умереть, вероятность этого очень высока. Умереть на операционном столе, потому что мы не знаем, что у тебя внутри. Мы тебя вскроем, тогда будет понятно, если это опухоль в сердце, то мы ничего сделать не сможем и просто тебя зашьем», – спокойно рассказывает Никита.
Цена вопроса – миллион рублей. Шанс на успех – снова один процент. Эта сложная арифметика и есть та причина, по которой люди порой начинают искать варианты за границей. Счет идет на дни. В онкоцентре имени Блохина сказали категоричную фразу – «Дальше тянуть некуда».
«Все люди сталкиваются с этим моментом, когда ты говоришь: «Господи, я буду хорошим, оставь меня здесь». Был такой момент, что ты думаешь, что хочешь остаться на Земле подольше для того, чтобы сделать вещи, которые не сделал», – делится переживаниями Никита.
В онкоцентре не бывает того, что мы видим в кино – бегущие с каталкой санитары, спешно моющие руки хирурги, врачебные консилиумы по пути в операционную. Большинство операций – плановые, но нередко бывают и экстренные, когда нужно принимать сиюминутное решение. Именно такая ситуация и сложилась у Никиты. Врачи признаются, что состояние этого пациента было видно с порога: выраженная одышка, болевой синдром, невозможность даже сидеть.
Остался последний шанс – это лечение радиацией. Но Никита им воспользоваться не может. Первая же химиотерапия и смертельный сгусток в груди вместо того, чтобы уменьшиться, начал распадаться.
«Мы взяли его на стол, понимая, что еще день, два, три – просто-напросто разовьется профузное кровотечение из сосудов легкого пораженной стороны. И эта минута не проходит – пациент умирает. Либо еще от какой-то причины. Их много в этой ситуации, от чего может погибнуть пациент», – говорит Иван Стилиди.
И вот, пришло время подготовки к операции. От переживаний мама Никиты не находит себе места, ее сын, напротив, спокоен.
«Когда я был ребенком, мне вырезали миндалины. Меня колотило, мне было страшно, а сейчас наоборот какое-то ощущение радости. Что хотя бы это все закончится. Потому что настолько плохо, что лучше уж совсем не жить, чем жить вот так», – признается Никита.
Операция прошла успешно. Врач с радостью поздравляет пациента с победой – он наблюдал его всю ночь.
«Я должен идти до конца, какой бы эта дорога не была гадкой, мне придется ее пройти. Полностью. И все это вынести. Это очень страшно. Если мне удастся пройти через это все и остаться в живых, даже сейчас, когда риск рецидива велик, то я бы хотел, чтобы люди знали об этом. Потому что позитивные примеры всегда вдохновляют», – поддерживает всех онкобольных Никита.
Никита уже никогда не станет великим музыкантом, он не сможет сыграть на трубе. Сейчас сменил факультет и будет учиться на музыкального продюсера.
Выявление диагноза: в чем преимущество диагностики с помощью компьютерной томографии с контрастом?
Отделение позитронно-эмиссионной томографии. Здесь проводят исследования с различными радиоактивными препаратами, нацеленными на диагностику различных опухолевых изменений, которые есть у пациентов. Здесь онкология уже не отрасль медицины, а вполне себе отдельная точная наука. Пациенту ставят укол радиоактивного препарата. Вещество распределяется по организму и накапливается как раз в пораженных опухолью участках.
«Мы создаем различные препараты, которые подстраиваются под разные опухоли. То есть для опухоли молочной железы – один препарат, при опухоли предстательной железы – это второй радиофармпрепарат», – объясняет заведующий отделением, врач-радиолог НМИЦ Онкологии Н.Н. Блохина Артем Пронин.
Радиоактивные препараты производят здесь же, в онкоцентре Блохина. После укола пациент отправляется на ПЭТ-сканер. Радиоактивные препараты хорошо видны на снимках. Эти результаты потом попадают к лечащему врачу, а там уже либо химия, либо операция.
История болезни: Эдуард
У Эдуарда Мусуривского, гражданина Молдовы, изначально частенько болела голова, потом зуб. На лечении у стоматолога зуб вырвали, и доктор посоветовал обратиться пациенту к ЛОРу. Там Эдуард услышал неутешительные слова: «У меня для вас плохие новости – у вас злокачественная опухоль, и чем быстрее вы будете искать, где лечиться, тем лучше».
Эдуард признается, что счет шел на часы, он ездил по множеству храмов и святых мест: в Сергиев Посад, к Животворящему Кресту, Блаженной Матроне… Все оказалось бесполезно, родственники также решили внести свой вклад – начали лечить народными средствами: свеклой, морковью, пока не пошли метастазы в печень. Тогда у Эдуарда пронеслось в голове, что его не смогут вылечить, а будут только поддерживать на паллиативе. Было решено отправиться на лечение в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
«Я проревела всю дорогу, он меня успокаивал. Не я его, а он меня. Потому что мы в чужой стране. Как к нам отнесутся? Куда идти лечиться?», – говорит супруга Эдуарда Мусуривского Галина Колесник.
Эдуард признается – был момент, когда от боли хотелось уйти. Повезло лишь, что двери были закрыты.
«Я хотел бы выразить благодарность большую, огромную. Потому что моя жизнь была в руках этих врачей. В другой клинике меня бы не было в живых», – улыбается Эдуард Мусуривский.
История болезни: Хикмат
У Хикмата Муминова рак прямой кишки четвертой степени со множественными метастазами в печень. Наличие опухоли выяснилось во время проведения колоноскопии. В тот же день сделали рентген легких. Врачи успокоили Хикмата – все чисто. Но УЗИ печени на следующий день дало неутешительный результат – были найдены метастазы.
Специалисты-онкологи Таджикистана сошлись во мнении, что пациента нужно отправлять в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина. Хикмату выделили чартерный вывозной рейс, в самолете он летел один.
«В общем, я так прикидывал, значит, четвертая стадия все-таки. Вот сколько у меня времени осталось? Успею ли я завершить дела здесь прежде, чем отправиться в лучший из миров? Честно говоря, я даже, в общем-то, рад, что я заболел и избавился от этой административной работы, к которой у меня никогда не лежала душа, потому что я от науки отрывал время», – заключает Хикмат Муминов.
Мифы об онкологии: нужно ли лететь за границу?
Первый миф – лечение может разорить любого. При этом в России абсолютно вся помощь онкобольным бесплатно – операции, терапия, сопровождения.
«К большому сожалению, мы сталкиваемся со сборами средств, когда, например, на иммунотерапию собирают, а проводится она почему-то не в центре Блохина или в других центрах, которые могут делать это на территории Российской Федерации, а почему-то в зарубежных клиниках. Хотя мы обладаем всеми теми же технологиями и, что самое главное, теми же препаратами, как и за рубежом. Поэтому не каждый сбор, скажем так, может быть обоснован», – говорит заместитель директора по научной и образовательной работе НИИ детской онкологии и гематологии НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина Кирилл Киргизов.
Мы живем в век доказательной медицины. И для того, чтобы доказать эффективность любого лекарственного препарата, надо проводить очень большие исследования. Они сложные и длительные, в них участвует большое количество пациентов, это довольно дорого. Но дорого не само лечение или операция: 80% денег уходит на диагностику и сопровождение, на то, чтобы пациент просто не умер от токсичных препаратов, и в этой ситуации тот факт, что полис ОМС покрывает почти 100% этих расходов, воспринимается как счастье.
«Сама структура Минздрава организована таким образом, что больные не платят в подавляющем большинстве. Конечно, в каждом вопросе можно найти какой-то пример, который не укладывается в правила, исключение из правил. Но в подавляющем большинстве больные не платят», – отмечает Иван Стилиди.
Второй миф – что вылечиться можно только за границей, но мало кто знает, что именно в российские центры сегодня приезжают учиться онкологи со всего мира.
«Что такое механизм правильный? Человек пришел к себе в поликлинику в Ачинске. Там его посмотрел доктор и понял, что есть какое-то заболевание, которое в Ачинске вылечить невозможно и отправил его, предположим, в Красноярск. В Красноярске посмотрели и сказали: очень хорошо. Здесь такая ситуация, с которой мы прекрасно справляемся. Его лечат в Красноярске. Потом другой человек туда приехал. Ему говорят: «Нет, у тебя сложная ситуация, непростая. У нас не на высочайшем уровне решена эта задача. Вот тебя давай мы отправим дальше в федеральный центр». Вот это идеальный способ», – говорит Александр Петровский.
Вот только путь этот работает не всегда. И чаще пациентам приходится искать – где лечиться и кто даст больше шансов на победу.
История болезни: Сабина
Сабине Джаламовой 25 лет, она из Казахстана, и у ее маленького сына онкология. Все началось со счастливого повода – сыну Сабине исполнялся годик, семья решила устроить праздник и заказать фотографа. После того, как фотографии были готовы, Сабина разглядела в глазах мальчика блестки белого цвета. Родителей это встревожило и на семейном совете было решено отправиться к офтальмологу.
«Врач долго отнекивался, говорил – катаракта? И вопрос ставил. Не говорил, что это рак. Потому что, наверное, сам боялся ставить такой диагноз маленькому ребенку», – рассказывает Сабина.
В итоге диагноз действительно оказался страшным – билатеральная ретинобластома, предпоследняя стадия.
Было назначено шесть курсов общей химиотерапии. После чего в семье Джаламовых начались переживания, что организм маленького ребенка может не выдержать. Было решено ехать в Москву.
«Я молилась днями и ночами, пожалуйста, хоть бы у него осталось его зрение. Хотя бы на 50 процентов. Думала, как он будет без двух глаз потом всю жизнь калекой», – делится Сабина.
Девушка признается, что после операции не смогла сдержать слез – ребенку сохранили зрение.
Герои этой программы смогли выиграть битву со смертью. Битву, в которой у них был всего лишь один процент на победу. Они смогли доказать, что рак не равно смерть.
