Как нашли евангелие от фомы - AvtoShod.ru - решение различных проблем

Gospel of Thomas
Nag Hammadi Codex II: The beginning of the Gospel of Thomas
Information
Religion	Christianity Thomasine
Author	Unknown (attributed to Thomas)
Language	Coptic, Greek
Period	Early Christianity(possibly Apostolic Age)

The Gospel of Thomas (also known as the Coptic Gospel of Thomas) is an extra-canonical^[1] sayings gospel. It was discovered near Nag Hammadi, Egypt, in December 1945 among a group of books known as the Nag Hammadi library. Scholars speculate that the works were buried in response to a letter from Bishop Athanasius declaring a strict canon of Christian scripture. Scholars have proposed dates of composition as early as 60 AD and as late as 250 AD.^[2]^[3] Since its discovery, many scholars have seen it as evidence in support of the existence of a «Q source» which might have been very similar in its form as a collection of sayings of Jesus without any accounts of his deeds or his life and death, referred to as a sayings gospel.^[4]^[5]

The Coptic language text, the second of seven contained in what modern-day scholars have designated as Nag Hammadi Codex II, is composed of 114 sayings attributed to Jesus. Almost two-thirds of these sayings resemble those found in the canonical gospels^[6] and its editio princeps counts more than 80% of parallels,^[7] while it is speculated that the other sayings were added from Gnostic tradition.^[8] Its place of origin may have been Syria, where Thomasine traditions were strong.^[9] Other scholars have suggested an Alexandrian origin.^[10]

The introduction states: «These are the hidden words that the living Jesus spoke and Didymos Judas Thomas wrote them down.»^[11] Didymus (Koine Greek) and Thomas (Aramaic) both mean «twin». Modern scholars do not consider the Apostle Thomas the author of this document and the author remains unknown.^[12]

Because of its discovery with the Nag Hammadi library, and the cryptic emphasis on «gnosis» in some of the sayings, it was widely thought that the document originated within a school of early Christians, proto-Gnostics.^[13]^[14] However, critics have questioned whether the description of Thomas as an entirely gnostic gospel is based solely upon the fact that it was found along with gnostic texts at Nag Hammadi.^[15]^[14]

The Gospel of Thomas is very different in tone and structure from other New Testament apocrypha and the four canonical Gospels. Unlike the canonical Gospels, it is not a narrative account of the life of Jesus; instead, it consists of logia (sayings) attributed to Jesus, sometimes stand-alone, sometimes embedded in short dialogues or parables; 13 of its 16 parables are also found in the Synoptic Gospels. The text contains a possible allusion to the death of Jesus in logion 65^[16] (Parable of the Wicked Tenants, paralleled in the Synoptic Gospels), but does not mention his crucifixion, his resurrection, or the final judgement; nor does it mention a messianic understanding of Jesus.^[17]^[18]

Origen condemned a book called «Gospel of Thomas» as heretical; however, it is not clear that it is the same gospel of Thomas, as he possibly meant the Infancy Gospel of Thomas.^[19]

Finds and publication[edit]

The manuscript of the Coptic text (CG II), found in 1945 at Nag Hammadi, Egypt, is dated at around 340 AD. It was first published in a photographic edition in 1956.^{[note 1]} This was followed three years later (1959) by the first English-language translation, with Coptic transcription.^[20] In 1977, James M. Robinson edited the first complete collection of English translations of the Nag Hammadi texts.^[21] The Gospel of Thomas has been translated and annotated worldwide in many languages.

The original Coptic manuscript is now the property of the Coptic Museum in Cairo, Egypt, Department of Manuscripts.^[22]

Oxyrhynchus papyrus fragments[edit]

After the Coptic version of the complete text was discovered in 1945 at Nag Hammadi, scholars soon realized that three different Greek text fragments previously found at Oxyrhynchus (the Oxyrhynchus Papyri), also in Egypt, were part of the Gospel of Thomas.^[23]^[24] These three papyrus fragments of Thomas date to between 130 and 250 AD.

Prior to the Nag Hammadi library discovery, the sayings of Jesus found in Oxyrhynchus were known simply as Logia Iesu. The corresponding Uncial script Greek fragments of the Gospel of Thomas, found in Oxyrhynchus are:

P. Oxy. 1: fragments of logia 26 through 33, with the last two sentences of logion 77 in the Coptic version included at the end of logion 30 herein.
P. Oxy. 654: fragments of the beginning through logion 7, logion 24 and logion 36 on the flip side of a papyrus containing surveying data.^[25]
P. Oxy. 655: fragments of logia 36 through 39. 8 fragments designated a through h, whereof f and h have since been lost.^[26]

The wording of the Coptic sometimes differs markedly from the earlier Greek Oxyrhynchus texts, the extreme case being that the last portion of logion 30 in the Greek is found at the end of logion 77 in the Coptic. This fact, along with the quite different wording Hippolytus uses when apparently quoting it (see below), suggests that the Gospel of Thomas «may have circulated in more than one form and passed through several stages of redaction.»^[27]

Although it is generally thought that the Gospel of Thomas was first composed in Greek, there is evidence that the Coptic Nag Hammadi text is a translation from Syriac (see Syriac origin).

Attestation[edit]

The earliest surviving written references to the Gospel of Thomas are found in the writings of Hippolytus of Rome (c. 222–235) and Origen of Alexandria (c. 233).^[28] Hippolytus wrote in his Refutation of All Heresies 5.7.20:

[The Naassenes] speak […] of a nature which is both hidden and revealed at the same time and which they call the thought-for kingdom of heaven which is in a human being. They transmit a tradition concerning this in the Gospel entitled «According to Thomas,» which states expressly, «The one who seeks me will find me in children of seven years and older, for there, hidden in the fourteenth aeon, I am revealed.»

This appears to be a reference to saying 4 of Thomas, although the wording differs significantly. As translated by Thomas O. Lambdin, saying 4 reads: «Jesus said, ‘the man old in days will not hesitate to ask a small child seven days old about the place of life, and he will live. For many who are first will become last, and they will become one and the same».^[29] In this context, the preceding reference to the «sought-after reign of the heavens within a person» appears to be a reference to sayings 2 and 3.^[30] Hippolytus also appears to quote saying 11 in Refutation 5.8.32, but without attribution.^[30]

Origen listed the «Gospel according to Thomas» as being among the heterodox apocryphal gospels known to him (Hom. in Luc. 1).

In the 4th and 5th centuries, various Church Fathers wrote that the Gospel of Thomas was highly valued by Mani. In the 4th century, Cyril of Jerusalem mentioned a «Gospel of Thomas» twice in his Catechesis: «The Manichaeans also wrote a Gospel according to Thomas, which being tinctured with the fragrance of the evangelic title corrupts the souls of the simple sort.»^[31] and «Let none read the Gospel according to Thomas: for it is the work not of one of the twelve Apostles, but of one of the three wicked disciples of Manes.»^[32] The 5th-century Decretum Gelasianum includes «A Gospel attributed to Thomas which the Manichaean use» in its list of heretical books.^[33]

Date of composition[edit]

Richard Valantasis writes:

Assigning a date to the Gospel of Thomas is very complex because it is difficult to know precisely to what a date is being assigned. Scholars have proposed a date as early as 60 AD or as late as 140 AD, depending upon whether the Gospel of Thomas is identified with the original core of sayings, or with the author’s published text, or with the Greek or Coptic texts, or with parallels in other literature.^[2]

Valantasis and other scholars argue that it is difficult to date Thomas because, as a collection of logia without a narrative framework, individual sayings could have been added to it gradually over time.^[34] Valantasis dates Thomas to 100 – 110 AD, with some of the material certainly coming from the first stratum which is dated to 30 – 60 AD.^[35] J. R. Porter dates the Gospel of Thomas to 250 AD.^[3]

Scholars generally fall into one of two main camps: an «early camp» favoring a date for the core «before the end of the first century,»^[36] prior to or approximately contemporary with the composition of the canonical gospels; and a more common «late camp» favoring a date in the 2nd century, after composition of the canonical gospels.^{[quote 1]}^{[quote 2]}

Early camp[edit]

Form of the gospel[edit]

Theissen and Merz argue the genre of a collection of sayings was one of the earliest forms in which material about Jesus was handed down.^[37] They assert that other collections of sayings, such as the Q source and the collection underlying Mark 4, were absorbed into larger narratives and no longer survive as independent documents, and that no later collections in this form survive.^[37] Marvin Meyer also asserted that the genre of a «sayings collection» is indicative of the 1st century,^[38] and that in particular the «use of parables without allegorical amplification» seems to antedate the canonical gospels.^[38]

Independence from synoptic gospels[edit]

Stevan L. Davies argues that the apparent independence of the ordering of sayings in Thomas from that of their parallels in the synoptics shows that Thomas was not evidently reliant upon the canonical gospels and probably predated them.^[39]^[40] Several authors argue that when the logia in Thomas do have parallels in the synoptics, the version in Thomas often seems closer to the source. Theissen and Merz give sayings 31 and 65 as examples of this.^[37] Koester agrees, citing especially the parables contained in sayings 8, 9, 57, 63, 64 and 65.^[41] In the few instances where the version in Thomas seems to be dependent on the synoptics, Koester suggests, this may be due to the influence of the person who translated the text from Greek into Coptic.^[41]

Koester also argues that the absence of narrative materials, such as those found in the canonical gospels, in Thomas makes it unlikely that the gospel is «an eclectic excerpt from the gospels of the New Testament».^[41] He also cites the absence of the eschatological sayings considered characteristic of Q source to show the independence of Thomas from that source.^[41]

Intertextuality with the Gospel of John[edit]

This section needs to be updated. The reason given is: The majority of this section’s sources come from the early-to-mid 2000s. As one example, the final paragraph said that as «the scholarly debate continues» someone «recently» responded to these in 2009. This was clearly out of date. That error is fixed, but the rest of the section remains outdated and in need of work.. Please help update this article to reflect recent events or newly available information. (September 2016)

Another argument for an early date is what some scholars have suggested is an interplay between the Gospel of John and the logia of Thomas. Parallels between the two have been taken to suggest that Thomas’ logia preceded John’s work, and that the latter was making a point-by-point riposte to Thomas, either in real or mock conflict. This seeming dialectic has been pointed out by several New Testament scholars, notably Gregory J. Riley,^[42] April DeConick,^[43] and Elaine Pagels.^[44] Though differing in approach, they argue that several verses in the Gospel of John are best understood as responses to a Thomasine community and its beliefs. Pagels, for example, says that the Gospel of John states that Jesus contains the divine light, while several of Thomas’ sayings refer to the light born ‘within’.^[45]^[46]^[47]

The Gospel of John is the only canonical one that gives Thomas the Apostle a dramatic role and spoken part, and Thomas is the only character therein described as being apistos (‘unbelieving‘), despite the failings of virtually all the Johannine characters to live up to the author’s standards of belief. With respect to the famous story of «Doubting Thomas»,^[48] it is suggested^[44] that the author of John may have been denigrating or ridiculing a rival school of thought. In another apparent contrast, John’s text matter-of-factly presents a bodily resurrection as if this is a sine qua non of the faith; in contrast, Thomas’ insights about the spirit-and-body are more nuanced.^[49] For Thomas, resurrection seems more a cognitive event of spiritual attainment, one even involving a certain discipline or asceticism. Again, an apparently denigrating portrayal in the «Doubting Thomas» story may either be taken literally, or as a kind of mock «comeback» to Thomas’ logia: not as an outright censuring of Thomas, but an improving gloss, as Thomas’ thoughts about the spirit and body are not dissimilar from those presented elsewhere in John.^{[note 2]} John portrays Thomas as physically touching the risen Jesus, inserting fingers and hands into his body, and ending with a shout. Pagels interprets this as signifying one-upmanship by John, who is forcing Thomas to acknowledge Jesus’ bodily nature. She writes that «he shows Thomas giving up his search for experiential truth – his ‘unbelief’ – to confess what John sees as the truth».^[50] The point of these examples, as used by Riley and Pagels, is to support the argument that the text of Thomas must have existed and have gained a following at the time of the writing of the Gospel of John, and that the importance of the Thomasine logia was great enough that the author of John felt the necessity of weaving them into their own narrative.

As this scholarly debate continued, theologian Christopher W. Skinner disagreed with Riley, DeConick, and Pagels over any possible John–Thomas interplay, and concluded that in the book of John, Thomas the disciple «is merely one stitch in a wider literary pattern where uncomprehending characters serve as foils for Jesus’s words and deeds.»^[51]

Role of James[edit]

Albert Hogeterp argues that the Gospel’s saying 12, which attributes leadership of the community to James the Just rather than to Peter, agrees with the description of the early Jerusalem church by Paul in Galatians 2:1–14^[52] and may reflect a tradition predating AD 70.^[53] Meyer also lists «uncertainty about James the righteous, the brother of Jesus» as characteristic of a 1st-century origin.^[38]

In later traditions (most notably in the Acts of Thomas, Book of Thomas the Contender, etc.), Thomas is regarded as the twin brother of Jesus.^[54] Nonetheless, this gospel holds some sentences (log. 55, 99, and 101), that are in opposition with the familial group of Jesus, which involves difficulties when it tries to identify him with James, brother of Jesus, quoted by Josephus in Antiquities of the Jews. Moreover, there are some sayings, (principally log. 6, 14, 104) and Oxyrhinchus papyri 654 (log. 6) in which the Gospel is shown in opposition to Jewish traditions, especially in respect to circumcision and dietary practices (log. 55), key issues in the early Jewish-Christian community led by James (Acts 15:1–35,^[55] Galatians 2:1–10).^[56]

Depiction of Peter and Matthew[edit]

In saying 13, Peter and Matthew are depicted as unable to understand the true significance or identity of Jesus. Patterson argues that this can be interpreted as a criticism against the school of Christianity associated with the Gospel of Matthew, and that «[t]his sort of rivalry seems more at home in the first century than later», when all the apostles had become revered figures.^[57]

Parallel with Paul[edit]

According to Meyer, Thomas’s saying 17 – «I shall give you what no eye has seen, what no ear has heard and no hand has touched, and what has not come into the human heart» – is strikingly similar to what Paul wrote in 1 Corinthians 2:9,^[58]^[38] which was itself an allusion to Isaiah 64:4.^[59]

Late camp[edit]

The late camp dates Thomas some time after 100 AD, generally in the early second century.^{[quote 1]}^{[quote 3]} They generally believe that although the text was composed around the mid-second century, it contains earlier sayings such as those originally found in the New Testament gospels of which Thomas was in some sense dependent in addition to inauthentic and possibly authentic independent sayings not found in any other extant text. J. R. Porter dates Thomas much later, to the mid-third century.^[3]

Dependence on the New Testament[edit]

Several scholars have argued that the sayings in Thomas reflect conflations and harmonisations dependent on the canonical gospels. For example, saying 10 and 16 appear to contain a redacted harmonisation of Luke 12:49,^[60] 12:51–52^[61] and Matthew 10:34–35.^[62] In this case it has been suggested that the dependence is best explained by the author of Thomas making use of an earlier harmonised oral tradition based on Matthew and Luke.^[63]^[64] Biblical scholar Craig A. Evans also subscribes to this view and notes that «Over half of the New Testament writings are quoted, paralleled, or alluded to in Thomas… I’m not aware of a Christian writing prior to AD 150 that references this much of the New Testament.»^[65]

Another argument made for the late dating of Thomas is based upon the fact that saying 5 in the original Greek (Papyrus Oxyrhynchus 654) seems to follow the vocabulary used in the Gospel of Luke (Luke 8:17),^[66] and not the vocabulary used in the Gospel of Mark (Mark 4:22).^[67] According to this argument – which presupposes firstly the rectitude of the two-source hypothesis (widely held among current New Testament scholars),^{[citation needed]} in which the author of Luke is seen as having used the pre-existing gospel according to Mark plus a lost Q source to compose their gospel – if the author of Thomas did, as saying 5 suggests, refer to a pre-existing Gospel of Luke, rather than Mark’s vocabulary, then the Gospel of Thomas must have been composed after both Mark and Luke, the latter of which is dated to between 60 and 90 AD.

Another saying that employs similar vocabulary to that used in Luke rather than Mark is saying 31 in the original Greek (Papyrus Oxyrhynchus 1), where Luke 4:24’s term dektos (‘acceptable‘)^[68] is employed rather than Mark 6:4’s atimos (‘without honor‘).^[69] The word dektos (in all its cases and genders) is clearly typical of Luke, since it is only employed by the author in the canonical gospels Luke 4:19,^[70] 4:24, and Acts 10:35.^[71] Thus, the argument runs, the Greek Thomas has clearly been at least influenced by Luke’s characteristic vocabulary.^{[note 3]}

J. R. Porter states that, because around half of the sayings in Thomas have parallels in the synoptic gospels, it is «possible that the sayings in the Gospel of Thomas were selected directly from the canonical gospels and were either reproduced more or less exactly or amended to fit the author’s distinctive theological outlook.»^[72] According to John P. Meier, scholars predominantly conclude that Thomas depends on or harmonizes the Synoptics.^[73]

Syriac origin[edit]

Several scholars argue that Thomas is dependent on Syriac writings, including unique versions of the canonical gospels. They contend that many sayings of the Gospel of Thomas are more similar to Syriac translations of the canonical gospels than their record in the original Greek. Craig A. Evans states that saying 54 in Thomas, which speaks of the poor and the kingdom of heaven, is more similar to the Syriac version of Matthew 5:3 than the Greek version of that passage or the parallel in Luke 6:20.^[74]

Klyne Snodgrass notes that saying 65–66 of Thomas containing the Parable of the Wicked Tenants appears to be dependent on the early harmonisation of Mark and Luke found in the old Syriac gospels. He concludes that, «Thomas, rather than representing the earliest form, has been shaped by this harmonizing tendency in Syria. If the Gospel of Thomas were the earliest, we would have to imagine that each of the evangelists or the traditions behind them expanded the parable in different directions and then that in the process of transmission the text was trimmed back to the form it has in the Syriac Gospels. It is much more likely that Thomas, which has a Syrian provenance, is dependent on the tradition of the canonical Gospels that has been abbreviated and harmonized by oral transmission.»^[63]

Nicholas Perrin argues that Thomas is dependent on the Diatessaron, which was composed shortly after 172 by Tatian in Syria.^[75] Perrin explains the order of the sayings by attempting to demonstrate that almost all adjacent sayings are connected by Syriac catchwords, whereas in Coptic or Greek, catchwords have been found for only less than half of the pairs of adjacent sayings.^[76] Peter J. Williams analyzed Perrin’s alleged Syriac catchwords and found them implausible.^[77] Robert F. Shedinger wrote that since Perrin attempts to reconstruct an Old Syriac version of Thomas without first establishing Thomas’ reliance on the Diatessaron, Perrin’s logic seems circular.^[78]

Lack of apocalyptic themes[edit]

Bart D. Ehrman argues that the historical Jesus was an apocalyptic preacher, and that his apocalyptic beliefs are recorded in the earliest Christian documents: Mark and the authentic Pauline epistles. The earliest Christians believed Jesus would soon return, and their beliefs are echoed in the earliest Christian writings. The Gospel of Thomas proclaims that the Kingdom of God is already present for those who understand the secret message of Jesus (saying 113), and lacks apocalyptic themes. Because of this, Ehrman argues, the Gospel of Thomas was probably composed by a Gnostic some time in the early 2nd century.^[79] Ehrman also argued against the authenticity of the sayings the Gospel of Thomas attributes to Jesus.^[80]

Elaine Pagels points out the Gospel of Thomas promulgates the Kingdom of God not as a final destination but a state of self-discovery. Additionally, the Gospel of Thomas conveys that Jesus ridiculed those who thought of the Kingdom of God in literal terms, as if it were a specific place. Pagels goes on to argue that, through saying 22, readers are to believe the «Kingdom» symbolizes a state of transformed consciousness.^[81]

John P. Meier has repeatedly argued against the historicity of the Gospel of Thomas, stating that it cannot be a reliable source for the quest of the historical Jesus and also considers it a Gnostic text.^[82] He has also argued against the authenticity of the parables found exclusively in the Gospel of Thomas.^[83] Bentley Layton included the Gospel of Thomas into his list of Gnostic scriptures.^[84]

Craig A. Evans has argued that the Gospel of Thomas represents the theological motives of 2nd century Egyptian Christianity and is dependent on the Synoptic Gospels and the Diatesseron.^[85]

N.T. Wright, Anglican bishop and professor of New Testament history, also sees the dating of Thomas in the 2nd or 3rd century. Wright’s reasoning for this dating is that the «narrative framework» of 1st-century Judaism and the New Testament is radically different from the worldview expressed in the sayings collected in the Gospel of Thomas. Thomas makes an anachronistic mistake by turning Jesus the Jewish prophet into a Hellenistic/Cynic philosopher. Wright concludes his section on the Gospel of Thomas in his book The New Testament and the People of God in this way:

[Thomas’] implicit story has to do with a figure who imparts a secret, hidden wisdom to those close to him, so that they can perceive a new truth and be saved by it. ‘The Thomas Christians are told the truth about their divine origins, and given the secret passwords that will prove effective in the return journey to their heavenly home.’ This is, obviously, the non-historical story of Gnosticism […] It is simply the case that, on good historical grounds, it is far more likely that the book represents a radical translation, and indeed subversion, of first-century Christianity into a quite different sort of religion, than that it represents the original of which the longer gospels are distortions […] Thomas reflects a symbolic universe, and a worldview, which are radically different from those of the early Judaism and Christianity.^[86]

Relation to the New Testament canon[edit]

Last page of the Gospel of Thomas

Although arguments about some potential New Testament books, such as The Shepherd of Hermas and the Book of Revelation, continued well into the 4th century, four canonical gospels, attributed to Matthew, Mark, Luke, and John, were accepted among proto-orthodox Christians at least as early as the mid-2nd century. Tatian’s widely used Diatessaron, compiled between 160 and 175 AD, utilized the four gospels without any consideration of others. Irenaeus of Lyons wrote in the late 2nd century that: «since there are four-quarters of the earth […] it is fitting that the church should have four pillars […] the four Gospels.»^[87] and then shortly thereafter made the first known quotation from a fourth gospel – the now-canonical version of the Gospel of John. The late 2nd-century Muratorian fragment also recognizes only the three synoptic gospels and John.

Bible scholar Bruce Metzger wrote regarding the formation of the New Testament canon:

Although the fringes of the emerging canon remained unsettled for generations, a high degree of unanimity concerning the greater part of the New Testament was attained among the very diverse and scattered congregations of believers not only throughout the Mediterranean world, but also over an area extending from Britain to Mesopotamia.^[88]

Relation to the Thomasine milieu[edit]

The question also arises as to various sects’ usage of other works attributed to Thomas and their relation to this work.

The Book of Thomas the Contender, also from Nag Hammadi, is foremost among these, but the extensive Acts of Thomas provides the mythological connections. The short and comparatively straightforward Apocalypse of Thomas has no immediate connection with the synoptic gospels, while the canonical Jude – if the name can be taken to refer to Judas Thomas Didymus – certainly attests to early intra-Christian conflict.

The Infancy Gospel of Thomas, shorn of its mythological connections, is difficult to connect specifically to the Gospel of Thomas, but the Acts of Thomas contains the Hymn of the Pearl whose content is reflected in the Psalms of Thomas found in Manichaean literature. These psalms, which otherwise reveal Mandaean connections, also contain material overlapping with the Gospel of Thomas.^[89]

[edit]

Considered by some as one of the earliest accounts of the teachings of Jesus, the Gospel of Thomas is regarded by some scholars as one of the most important texts in understanding early Christianity outside the New Testament.^[90] In terms of faith, however, no major Christian group accepts this gospel as canonical or authoritative. It is an important work for scholars working on the Q document, which itself is thought to be a collection of sayings or teachings upon which the gospels of Matthew and Luke are partly based. Although no copy of Q has ever been discovered, the fact that Thomas is similarly a ‘sayings’ gospel is viewed by some scholars as an indication that the early Christians did write collections of the sayings of Jesus, bolstering the Q hypothesis.^[91]

Modern scholars do not consider Thomas the Apostle the author of this document and the author remains unknown. J. Menard produced a summary of the academic consensus in the mid-1970s which stated that the gospel was probably a very late text written by a Gnostic author, thus having very little relevance to the study of the early development of Christianity. Scholarly views of Gnosticism and the Gospel of Thomas have since become more nuanced and diverse.^[92] Paterson Brown, for example, has argued forcefully that the three Coptic Gospels of Thomas, Philip and Truth are demonstrably not Gnostic writings, since all three explicitly affirm the basic reality and sanctity of incarnate life, which Gnosticism by definition considers illusory and evil.^[93]

In the 4th century Cyril of Jerusalem considered the author a disciple of Mani who was also called Thomas.^[94] Cyril stated:

Mani had three disciples: Thomas, Baddas and Hermas. Let no one read the Gospel according to Thomas. For he is not one of the twelve apostles but one of the three wicked disciples of Mani.^[95]

Many scholars consider the Gospel of Thomas to be a gnostic text, since it was found in a library among others, it contains Gnostic themes, and perhaps presupposes a Gnostic worldview.^[96] Others reject this interpretation, because Thomas lacks the full-blown mythology of Gnosticism as described by Irenaeus of Lyons (c. 185), and because Gnostics frequently appropriated and used a large «range of scripture from Genesis to the Psalms to Homer, from the Synoptics to John to the letters of Paul.»^[97] The mysticism of the Gospel of Thomas also lacks many themes found in second century Gnosticism.^[98] According to David W. Kim, the association of the Thomasines and Gnosticism is anachronistic and the book seems to predate the Gnostic movements.^[99]

The historical Jesus[edit]

Some modern scholars (most notably those belonging to the Jesus Seminar) believe that the Gospel of Thomas was written independently of the canonical gospels, and therefore is a useful guide to historical Jesus research.^[90]^[100] Scholars may utilize one of several critical tools in biblical scholarship, the criterion of multiple attestation, to help build cases for historical reliability of the sayings of Jesus. By finding those sayings in the Gospel of Thomas that overlap with the Gospel of the Hebrews, Q, Mark, Matthew, Luke, John, and Paul, scholars feel such sayings represent «multiple attestations» and therefore are more likely to come from a historical Jesus than sayings that are only singly attested.^[101]

Logion 114[edit]

Simon Peter said to them, «Mary should leave us, for females are not worthy of the life.» Jesus said, «Look, I am going to guide her in order to make her male, so that she too may become a living spirit resembling you males. For every female who makes herself male will enter the kingdom of heaven.»

— Logion 114

The final saying of the Gospel of Thomas is one of the most controversial and has been highly debated by academics.^[102] It has been criticised for implying that women are spiritually inferior but some scholars argue that it is symbolic with ‘male’ representing the prelapsarian state.^[102]^[103] Professor Jorunn Jacobsen Buckley argued that logion 114 represents a process with females becoming male before achieving the prelapsarian state, a reversal of the Genesis story in which women were made from men.^[103]

Comparison of the major gospels[edit]

The material in the comparison chart is from Gospel Parallels by B. H. Throckmorton,^[104] The Five Gospels by R. W. Funk,^[105] The Gospel According to the Hebrews by E. B. Nicholson^[106] and The Hebrew Gospel and the Development of the Synoptic Tradition by J. R. Edwards.^[107]

Concept	Matthew, Mark, Luke	John	Thomas	Nicholson/Edwards Hebrew Gospel
New Covenant	To love God with all one’s being and love one’s neighbor as oneself	Love is the New Commandment given by Jesus^[108]	Secret knowledge, love one’s friends^[109]	Love one another^{[quote 4]}
Forgiveness	Very important – particularly in Matthew and Luke^[110]	Assumed to be important^[111]	Mention of being forgiven in relation to blasphemy against the Father and Son, but no forgiveness to those who blaspheme against the Holy Spirit^[112]	Very important – forgiveness is a central theme and the Nicholson/Edwards Hebrew Gospel goes into the greatest detail^{[quote 5]}
The Lord’s Prayer	Present in Matthew and Luke, but not Mark^[113]	Not mentioned	Not mentioned	Important – mahar or ‘tomorrow‘^{[quote 6]}^{[quote 7]}
Love and the poor	Very important – the rich young man is present in all three gospels^[114]	Assumed to be important^[115]	Important^{[quote 8]}	Very important – the rich young man is present^{[quote 9]}
Jesus starts his ministry	Jesus meets John the Baptist and is baptized in the 15th year of Tiberius Caesar^[116]	Jesus meets John the Baptist, 46 years after Herod’s Temple is built (John 2:20)^[117]	Only speaks of John the Baptist^{[quote 10]}	Jesus meets John the Baptist and is baptized. This gospel goes into the greatest detail.^[118]
Number of disciples	Twelve^[119]	Twelve^[120]	Not mentioned^[121]	Twelve^{[quote 11]}
Inner circle of disciples	Peter, Andrew, James and John^[119]	Peter, Andrew, James and the Beloved Disciple^[120]	Thomas,^[121] James the Just^[122]	Peter, Andrew, James, and John^[118]
Other disciples	Philip, Bartholomew, Matthew, Thomas, James, Simon the Zealot, Judas Thaddaeus and Judas Iscariot^[120]	Philip, Nathanael, Thomas, Judas (not Iscariot) and Judas Iscariot^[120]	Peter,^[121]^[123] Matthew,^[121] Mariam,^[123]^[124] and Salome^[125]	Matthew, James the Just (brother of Jesus), Simon the Zealot, Thaddaeus, Judas Iscariot^[126]
Possible authors	Unknown;^{[note 4]} Mark the Evangelist and Luke the Evangelist	The Beloved Disciple^{[note 5]}	Unknown	Matthew the Evangelist (or otherwise unknown)^{[quote 12]}
Virgin birth account	Described in Matthew and Luke; Mark only makes reference to a «Mother»^[127]	Not mentioned, although the «Word becomes flesh» in John 1:14	N/A as this is a gospel of Jesus’ sayings	Not mentioned
Jesus’ baptism	Described^[113]	Seen in flashback (John 1:32–34)^[113]	N/A	Described great detail^{[quote 13]}
Preaching style	Brief one-liners; parables^[113]	Essay format, midrash^[113]	Sayings, parables^{[quote 14]}	Brief one-liners; parables^[113]
Storytelling	Parables^[128]	Figurative language and metaphor^[129]	Hidden meanings in sayinga, parables^[130]	Parables^[131]
Jesus’ theology	1st-century populist Judaism^{[note 6]}	Critical of Jewish authorities^[132]	Disputed, possibly proto-Gnostic	1st-century Judaism^{[note 6]}
Miracles	Many miracles	Seven Signs	N/A	Fewer miracles^[133]
Duration of ministry	Not mentioned, possibly 3 years according to the Parable of the barren fig tree (Luke 13)	3 years (four Passovers are mentioned)^[134]	N/A	1 year^{[note 7]}
Location of ministry	Mainly Galilee	Mainly Judea, near Jerusalem	N/A	Mainly Galilee
Passover meal	Body and Blood = bread and wine	Interrupts meal for foot washing	N/A	Hebrew Passover is celebrated but details are N/A^[135]
Burial shroud	A single piece of cloth	Multiple pieces of cloth^{[note 8]}	N/A	Given to the High Priest^[136]
Resurrection	Mary and the women are the first to learn that Jesus has arisen^[137]	John adds detailed account of Mary’s experience of the Resurrection^[138]	N/A	In the Gospel of the Hebrews is the unique account of Jesus appearing to his brother, James the Just.^[139]

Notes[edit]

^ For photocopies of the manuscript see: «The Gospel of Thomas Resource Center « gospels.net». Archived from the original on 8 October 2010. Retrieved 4 February 2010.
^ e.g. Jn. 3:6, 6:52–6 – but pointedly contrasting these with 6:63.
^ For general discussion, see Meier (1991), pp. 137, 163–64 n. 133. See also Tuckett (1988), pp. 132–57, esp. p. 146.
^ Although several Fathers say Matthew wrote the Gospel of the Hebrews they are silent about Greek Matthew found in the Bible. Modern scholars are in agreement that Matthew did not write Greek Matthew, which is 300 lines longer than the Hebrew Gospel (See Edwards 2009)
^ Suggested by Irenaeus first
^ ^a ^b Similar to beliefs taught by Hillel the Elder. (e.g. «golden rule») Hillel
^ Events leading up to Passover
^ As was the Jewish practice at the time. (John 20:5–7)

Quotes[edit]

^ ^a ^b Bock 2006, pp. 61, 63: «Most date the gospel to the second century and place its origin in Syria […] Most scholars regard the book as an early second-century work.»(61); «However, for most scholars, the bulk of it is later reflecting a second-century work.»(63)
^ Van Voorst 2000, p. 189: «Most interpreters place its writing in the second century, understanding that many of its oral traditions are much older.»
^ Bock 2009, pp. 148–149: «for most scholars the Gospel of Thomas is seen as an early-second century text.»
^ Jerome. Commentary on Ephesians. The Lord says to his disciples: ‘And never be you joyful, except when you behold one another with love.’
^ Jerome. Against Pelagius 3.2. In the Gospel of the Hebrews, written in the Chaldee and Syriac language but in Hebrew script, and used by the Nazarenes to this day (I mean the Gospel of the Apostles, or, as it is generally maintained, the Gospel of Matthew, a copy of which is in the library at Caesarea), we find, «Behold the mother of the Lord and his brothers said to him, ‘John the Baptist baptizes for the forgiveness of sins. Let us go and be baptized by him.’ But Jesus said to them, ‘in what way have I sinned that I should go and be baptized by him? Unless perhaps, what I have just said is a sin of ignorance.'» And in the same volume, «‘If your brother sins against you in word, and makes amends, forgive him seven times a day.’ Simon, His disciple, said to Him, ‘Seven times in a day!’ The Lord answered and said to him, ‘I say to you, Seventy times seven.'»
^ Jerome. Commentary on Matthew 1. In the so-called Gospel of the Hebrews, for ‘bread essential to existence,’ I found ‘mahar’, which means ‘of tomorrow’; so the sense is: our bread for tomorrow, that is, of the future, give us this day.
^ Jerome. On Psalm 135. In Matthew’s Hebrew Gospel it states, ‘Give us this day our bread for tomorrow.’
^ Gospel of Thomas, Logion 54. Jesus said ‘Blessed are the poor, for to you belongs the Kingdom of Heaven’
^ Origen. Commentary to Matthew 15:14. The second rich youth said to him, ‘Rabbi, what good thing can I do and live?’ Jesus replied, ‘Fulfill the law and the prophets.’ ‘I have,’ was the response. Jesus said, ‘Go, sell all that you have and distribute to the poor; and come, follow me.’ The youth became uncomfortable, for it did not please him. And the Lord said, ‘How can you say, I have fulfilled the Law and the Prophets, when it is written in the Law: You shall love your neighbor as yourself and many of your brothers, sons of Abraham, are covered with filth, dying of hunger, and your house is full of many good things, none of which goes out to them?’ And he turned and said to Simon, his disciple, who was sitting by Him, ‘Simon, son of Jonah, it is easier for a camel to go through the eye of a needle than for the rich to enter the Kingdom of Heaven.’
^ Gospel of Thomas, Logion 46. Jesus said, ‘From Adam to John the Baptist, among those born to women, no one is greater than John the Baptist that his eyes should not be averted. But I have said that whoever among you becomes a child will recognize the (Father’s) kingdom and will become greater than John.’
^ Epiphanius. Panarion 30:13. There was a certain man named Jesus, about thirty years old, who chose us. Coming to Capernaum, He entered the house of Simon, who is called Peter, and said, ‘As I passed by the Sea of Galilee, I chose John and James, sons of Zebedee, and Simon, and Andrew, Thaddaeus, Simon the Zealot, Judas Iscariot; and you Matthew, sitting at the tax office, I called and you followed me. You therefore, I want to be the Twelve, to symbolize Israel.’
^ Epiphanius. Panarion 30:3. They too accept Matthew’s gospel, and like the followers of Cerinthus and Merinthus, they use it alone. They call it the Gospel of the Hebrews, for in truth Matthew alone in the New Testament expounded and declared the Gospel in Hebrew using Hebrew script
^ Epiphanius. Panarion 30:13. After the people were baptized, Jesus also came and was baptized by John. As Jesus came up from the water, Heaven was opened, and He saw the Holy Spirit descend in the form of a dove and enter into him. And a voice from Heaven said, ‘You are my beloved Son; with You I am well pleased’. And again, ‘Today I have begotten you’. Immediately a great light shone around the place; and John, seeing it, said to him, ‘Who are you, Lord?’ And again a voice from Heaven said, ‘This is my beloved Son, with whom I am well pleased.’ Then John, falling down before Him, said, ‘I beseech You, Lord, baptize me!’ But Jesus forbade him saying, ‘Let it be so as it is fitting that all things be fulfilled.’
^ Gospel of Thomas, Logion 107. Jesus said, ‘The (Father’s) kingdom is like a shepherd who had a hundred sheep. One of them, the largest, went astray. He left the ninety-nine and looked for the one until he found it. After he had toiled, he said to the sheep, «I love you more than the ninety-nine.»‘

Citations[edit]

^ Foster (2008), p. 16.
^ ^a ^b Valantasis (1997), p. 12.
^ ^a ^b ^c Porter (2010), p. 9.
^ Schnelle (2007), p. 230.
^ McLean, Bradley H. (1994). «Chapter 13: On the Gospel of Thomas and Q». In Piper, Ronald A. (ed.). The Gospel behind the Gospels: Current Studies on Q. Brill. pp. 321–345. ISBN 978-90-04-09737-7.
^ Linssen (2020).
^ Guillaumont et al. (1959), pp. 59–62.
^ Ehrman (2003b), pp. 19–20.
^ Dunn & Rogerson (2003), p. 1574.
^ Brown (2019).
^ Patterson, Robinson & Bethge (1998).
^ DeConick (2006), p. 2.
^ Layton (1987), p. 361.
^ ^a ^b Ehrman (2003a), p. 59.
^ Davies (1983a), pp. 23–24.
^ DeConick (2006), p. 214.
^ McGrath (2006), p. 12.
^ Dunn & Rogerson (2003), p. 1573.
^ Carlson, Stephen C. (1 January 2014). «Origen’s Use of the Gospel of Thomas». Sacra Scriptura: How «Non-Canonical» Text Functioned in Early Judaism and Early Christianity.
^ Guillaumont et al. (1959).
^ Robinson (1988).
^ Labib (1956).
^ Grenfell & Hunt (1897).
^ Grant & Freedman (1960).
^ «P.Oxy.IV 0654».
^ «P.Oxy.IV 0655».
^ Meier (1991), p. 125.
^ Koester (1990), pp. 77ff.
^ Robinson (1988), p. 126.
^ ^a ^b Johnson (2010).
^ Cyril Catechesis 4.36
^ Cyril Catechesis 6.31
^ Koester (1990), p. 78.
^ Patterson, Robinson & Bethge (1998), p. 40.
^ Valantasis (1997), p. 20.
^ «Mark’s Use of the Gospel of Thomas».
^ ^a ^b ^c Theissen & Merz (1998), pp. 38–39.
^ ^a ^b ^c ^d Meyer (2001), p. 73.
^ Davies (1992).
^ Davies (n.d.).
^ ^a ^b ^c ^d Koester & Lambdin (1996), p. 125.
^ Riley (1995).
^ DeConick (2001).
^ ^a ^b Pagels (2004).
^ Bettencourt, Michael (30 October 2018). «The Gospel of Thomas According to Dr. Elaine Pagels | Revel News». Retrieved 13 July 2022.
^ Logia 24, 50, 61, 83
^ Townsend, Mark (2012). Jesus Through Pagan Eyes: Bridging Neopagan Perspectives with a Progressive Vision of Christ. Minnesota, U.S.: Flux. p. 54. ISBN 978-0738721910.
^ Jn. 20:26–29
^ Logia 29, 80, 87
^ Pagels (2004), pp. 66–73.
^ Skinner (2009), pp. 38, 227.
^ Galatians 2:1–14
^ Hogeterp (2006), p. 137.
^ Turner (n.d.).
^ Acts 15:1–35
^ Galatians 2:1–10
^ Patterson, Robinson & Bethge (1998), p. 42.
^ 1 Corinthians 2:9
^ Isaiah 64:4
^ Luke 12:49
^ Luke 12:51–52
^ Matthew 10:34–35
^ ^a ^b Snodgrass (1989).
^ Grant & Freedman (1960), pp. 136–137.
^ Strobel (2007), p. 36.
^ Luke 8:17
^ Mark 4:22
^ Luke 4:24
^ Mark 6:4
^ Luke 4:19
^ Acts 10:35
^ Porter (2010), p. 166.
^ Meier (1991), pp. 135–138.
^ Evans (2008), p. ^{[page needed]}.
^ Perrin (2006).
^ Perrin (2002).
^ Williams (2009).
^ Shedinger (2003), p. 388.
^ Ehrman (1999), pp. 75–78.
^ Ehrman (2012), p. 219.
^ Pagels (1979), pp. 128–129.
^ Meier (1991), p. 110.
^ Meier (2016), p. ^{[page needed]}.
^ Layton (1987), p. ^{[page needed]}.
^ Evans (2008), p. ^{[page needed]}.
^ Wright (1992), p. 443.
^ Irenaeus of Lyons. Against Heresies. 3.11.8.
^ Metzger (1997), p. 75.
^ Masing & Rätsep (1961).
^ ^a ^b Funk & Hoover (1993), p. 15.
^ Ehrman (2003b), pp. 57–58.
^ DeConick (2006), pp. 2–3.
^ Paterson Brown (n.d.).
^ Schneemelcher (2006), p. 111.
^ Layton (1989), p. 106.
^ Ehrman (2003b), pp. 59ff.
^ Davies (1983b), pp. 6–8.
^ Foster, Paul (26 February 2009). The Apocryphal Gospels: A Very Short Introduction. OUP Oxford. ISBN 978-0-19-923694-7.
^ Kim, David W. (1 July 2021). The Words of Jesus in the Gospel of Thomas: The Genesis of a Wisdom Tradition. Routledge. ISBN 978-1-000-37762-0.
^ Koester (1990), pp. 84–86.
^ Funk & Hoover (1993), pp. 16ff.
^ ^a ^b Marjanen, Antti (2000). «Women Disciples in the Gospel of Thomas». In Uro, Risto (ed.). Thomas at the Crossroads: Essays on the Gospel of Thomas. London: Bloomsbury Publishing. p. 95.
^ ^a ^b Buckley, Jorunn Jacobsen (1985). «An Interpretation of Logion 114 in «The Gospel of Thomas»«. Novum Testamentum. 27 (3).
^ Throckmorton (1979).
^ Funk & Hoover (1993).
^ Nicholson (1879).
^ Edwards (2009).
^ John 13:34
^ Logion 25
^ Matthew 18:21, Luke 17:4
^ John 20:23
^ Logion 44
^ ^a ^b ^c ^d ^e ^f Trite
^ Matthew 19:16, Mark 10:17 and Luke 8:18
^ John 12:8
^ Matthew 3:1, Mark 1:9, Mark 3:21, Luke 3:1
^ John 1:29
^ ^a ^b Epiphanius, Panarion 30:13
^ ^a ^b Matthew 10:1, Mark 6:8, Luke 9:3
^ ^a ^b ^c ^d John 13:23, John 19:26, John 20:2, John 21:7, John 21:20
^ ^a ^b ^c ^d Logion 13
^ Logion 12
^ ^a ^b Logion 114
^ Logion 21
^ Logion 61
^ Epiphanius, Panarion 30:13, Jerome, On Illustrious Men, 2
^ Matthew 1:16, 18–25, 2:11, 13:53–55, Mark 6:2–3, Luke 1:30–35, 2:4–21, 34
^ Mills, Bullard & McKnight (1990).
^ Van der Watt (2000).
^ Logion 109
^ Scott (1989).
^ John 7:45 and John 3:1
^ Jerome, Commentary on Matthew 2
^ John 2:13, 4:35, 5:1, 6:4, 19:14
^ Epiphanius, Panarion 30:22
^ Jerome, On Illustrious Men, 2
^ Matthew 28:1, Mark 16:1, Luke 24:1
^ John 20:11
^ Jerome, On Illustrious Men, 2

References[edit]

Bock, Darrell (2006). The Missing Gospels. Nashville: Thomas Nelson. ISBN 9780785212942. OCLC 63178769.
Bock, Darrell L. (2009). «Response to John Dominic Crossan». In Beilby, James K.; Eddy, Paul Rhodes (eds.). The Historical Jesus: Five Views. InterVarsity Press. ISBN 9780830838684. OCLC 421949536.
Brown, Ian Phillip (2019). «Where Indeed Was the Gospel of Thomas Written? Thomas in Alexandria». Journal of Biblical Literature. 138 (2): 451–572. doi:10.15699/jbl.1382.2019.523931. S2CID 197843780.
Davies, Stevan (1983a). The Gospel of Thomas and Christian Wisdom. Seabury Press. ISBN 9780816424566. OCLC 8827492.
Davies, Stevan (1983b). «Thomas: The Fourth Synoptic Gospel». The Biblical Archaeologist. The American Schools of Oriental Research. 46 (1): 6–14. doi:10.2307/3209683. JSTOR 3209683. S2CID 171644324.
Davies, Stevan (1992). «The Christology and Protology of the Gospel of Thomas». Journal of Biblical Literature. 111 (4): 663–682. doi:10.2307/3267438. JSTOR 3267438.
Davies, Stevan (n.d.). «Correlation Analysis». users.misericordia.edu. Archived from the original on 5 March 2017. Retrieved 24 February 2016.
DeConick, April D. (2001). Voices of the Mystics: Early Christian Discourse in the Gospels of John and Thomas and Other Ancient Christian Literature. Journal for the Study of the New Testament. Supplement Series. United Kingdom: Sheffield Academic Press. ISBN 9781841271903. OCLC 46393476.
DeConick, April D. (2006). The Original Gospel of Thomas in Translation. ISBN 9780567043825. OCLC 60837918.
Dunn, James D. G.; Rogerson, John William (2003). Eerdmans Commentary on the Bible. ISBN 9780802837110. OCLC 53059839.
Edwards, James R. (2009). The Hebrew Gospel and the Development of the Synoptic Tradition. Wm. B. Eerdmans Publishing Co. ISBN 9780802862341. OCLC 368048433.
Ehrman, Bart D. (1999). Jesus: Apocalyptic prophet of the new millennium (rev. ed.). Oxford, UK; New York, NY: Oxford University Press. ISBN 9780195124736. OCLC 470376921.
Ehrman, Bart (2003a). Lost Christianities: The Battles for Scripture and the Faiths We Never Knew. ISBN 9780195141832. OCLC 52335003.
Ehrman, Bart (2003b). Lost Scriptures: Books that Did Not Make it into the New Testament. United States: Oxford University Press. ISBN 9780199727131. OCLC 57124978.
Ehrman, Bart D. (2012). Did Jesus Exist?: The Historical Argument for Jesus of Nazareth. Harper Collins. ISBN 9780062089946. OCLC 808490374.
Evans, Craig A. (2008). Fabricating Jesus: How Modern Scholars Distort the Gospels. InterVarsity Press. ISBN 978-0-8308-3355-9.
Foster, Paul, ed. (2008). The Non-Canonical Gospels. United Kingdom: Bloomsbury Publishing. ISBN 9780567033017. OCLC 212847437.
Funk, Robert Walter; Hoover, Roy W. (1993). The Five Gospels: The Search for the Authentic Words of Jesus : New Translation and Commentary. Macmillan. ISBN 978-0-685-63458-5.
Grant, Robert M.; Freedman, David Noel (1960). The Secret Sayings of Jesus. Garden City, NY: Doubleday & Company. OCLC 942353.
Grenfell, Bernard P.; Hunt, Arthur S. (1897). Sayings of our Lord from an early Greek Papyrus. United Kingdom: Henry Frowde. OCLC 1084533283.
Guillaumont, Antoine Jean Baptiste; Puech, Henri-Charles; Quispel, G.; Till, Walter Curt; ‘Abd al-Masi-h, Yassah, eds. (1959). Evangelium nach Thomas. Leiden: E. J. Brill. OCLC 1332210700. — Standard edition of the Coptic text.
Hogeterp, Albert L. A. (2006). Paul and God’s Temple. Leuven, Netherlands; Dudley, MA: Peeters. ISBN 9789042917224. OCLC 62741567.
Johnson, Stephen R. (2010). «Hippolytus’s Refutatio and the Gospel of Thomas». Journal of Early Christian Studies. The Johns Hopkins University Press. 18 (2): 305–326. doi:10.1353/earl.0.0326. S2CID 170403332.
Koester, Helmut (1990). Ancient Christian Gospels. Harrisburg, PA: Trinity Press International. ISBN 9780334024590. OCLC 21333973.
Koester, Helmut; Lambdin, Thomas O. (tr.) (1996). «The Gospel of Thomas». In Robinson, James MacConkey (ed.). The Nag Hammadi Library in English (Revised ed.). Leiden, New York, Cologne: E. J. Brill. ISBN 9789004088566. OCLC 36684919.
Labib, Pahor (1956). Coptic Gnostic Papyri in the Coptic Museum at Old Cairo. Vol. I. Cairo Government Press. Plates 80, line 10–99, line 28.
Layton, Bentley (1987). The Gnostic Scriptures: A New Translation with Annotations. Doubleday. ISBN 9780385478434. OCLC 32841875.
Layton, Bentley (1989). Nag Hammadi Codex II. Vol. 2. E.J.Brill. ISBN 9789004090194. OCLC 18134527. — The critical edition of the seven texts of Codex II, including the Gospel of Thomas.
Linssen, Martijn (18 January 2020). «The 72 logia of Thomas and their canonical cousins». Absolute Thomasine Priority. Part III. Retrieved 12 August 2020 – via academia.edu.
Masing, Uku; Rätsep, Kaide (1961). «Barlaam and Joasaphat: Some problems connected with the story of «Barlaam & Joasaphat», the Acts of Thomas, the Psalms of Thomas, and the Gospel of Thomas«. Communio Viatorum. 4 (1): 29–36.
McGrath, Alister E. McGrath (2006). Christian Theology. ISBN 9781405153607. OCLC 70882125.
Meier, John P. (1991). A Marginal Jew: Rethinking the historical Jesus. New York: Doubleday.
Meier, John P. (2016). A Marginal Jew: Rethinking the Historical Jesus. Vol. V: Probing the Authenticity of the Parables. Yale University Press. ISBN 978-0-300-21647-9.
Metzger, Bruce M. (1997). The Canon of the New Testament: Its origin, development and significance (Reprint ed.). Clarendon Press. ISBN 9780198261803. OCLC 14188714.
Meyer, Marvin (2001). «Albert Schweitzer and the Image of Jesus in the Gospel of Thomas». In Meyer, Marvin; Hughes, Charles (eds.). Jesus Then & Now: Images of Jesus in History and Christology. Harrisburg, PA: Trinity Press International. ISBN 9781563383441. OCLC 44932109.
Mills, Watson E.; Bullard, Roger Aubrey; McKnight, Edgar V. (1990). Mercer Dictionary of the Bible. ISBN 9780865543737. OCLC 613917443.
Nicholson, E. B. (1879). The Gospel According to the Hebrews. London: Paul.
Pagels, Elaine (1979). The Gnostic Gospels. Vintage. ISBN 9780679724537. OCLC 915535931.
Pagels, Elaine (2004). Beyond Belief: The Secret Gospel of Thomas. New York: Vintage. ISBN 9780375703164. OCLC 55076968.
Patterson, Stephen J.; Robinson, James M.; Bethge, Hans-Gebhard (1998). The Fifth Gospel: The Gospel of Thomas Comes of Age. Harrisburg, PA: Trinity Press International. ISBN 9781563382499. OCLC 39747746.
Paterson Brown, Thomas (n.d.). «Are the Coptic Gospels Gnostic?». Metalogos. Retrieved 25 January 2022 – via metalogos.org.
Perrin, Nicholas (2002). Thomas and Tatian: The Relationship between the Gospel of Thomas and the Diatessaron. Academia Biblica. Vol. 5. Leiden: Brill Academic Publishers. ISBN 9789004127104. OCLC 50253053.
Perrin, Nicholas (March 2006). «Thomas: The Fifth Gospel?». Journal of the Evangelical Theological Society (49): 66–80.
Porter, J. R. (2010). The Lost Bible. New York: Metro Books. ISBN 9781435141698. OCLC 1288482369.
Riley, Gregory J. (1995). Resurrection Reconsidered: Thomas and John in Conflict. Augsberg: Fortress Press. ISBN 9780800628468. OCLC 31374903.
Robinson, James M., ed. (1988). The Nag Hammadi Library in English (Revised ed.). Leiden; San Francisco: E.J. Brill; Harper and Row. ISBN 9789004088566. OCLC 36684919.
Schneemelcher, Wilhelm (2006). New Testament Apocrypha. Westminster John Knox Press. ISBN 9780664227210. OCLC 1105225814.
Schnelle, Udo (2007). Einleitung in das Neue Testament. ISBN 9783825218300. OCLC 230126596.
Scott, Bernard Brandon (1989). Hear Then the Parable. ISBN 9780800608972. OCLC 18415818.
Shedinger, Robert F. (Summer 2003). «Thomas and Tatian: The Relationship between the Gospel of Thomas and the Diatessaron by Nicholas Perrin». Journal of Biblical Literature. 122 (22). doi:10.2307/3268457. JSTOR 3268457.
Skinner, Christopher W. (2009). John and Thomas – Gospels in Conflict?: Johannine Characterization and the Thomas Question. Princeton Theological Monograph Series 115. Pickwick Publications. ISBN 9781606086148. OCLC 365050716.
Snodgrass, Klyne R. (1989). «The Gospel of Thomas: A secondary Gospel». Second Century. 7 (1): 19–30.
Strobel, Lee (2007). The Case for the Real Jesus. United States: Zondervan. ISBN 9780310242109. OCLC 122526600.
Theissen, Gerd; Merz, Annette (1998). The Historical Jesus: A Comprehensive Guide. Minneapolis: Fortress Press. ISBN 9780800631239. OCLC 38590348.
Throckmorton, B. H. (1979). Gospel Parallels: a synopsis of the first three Gospels with alternative readings from the manuscripts and noncanonical parallels. Nashville: T. Nelson, Inc. ISBN 0840751508. OCLC 4883096.
Tuckett, Christopher M. (1988). «Thomas and the Synoptics». Novum Testamentum. 30 (30): 132–157. doi:10.1163/156853688X00217.
Turner, John D. (tr.) (n.d.). «The Book of Thomas: NHC II,7, 138,4». The Gnostic Society Library. Retrieved 17 June 2021.
Valantasis, Richard (1997). The Gospel of Thomas. London; New York: Routledge. ISBN 9780415116213. OCLC 36008405.
Van der Watt, J. G. (2000). Family of the King: dynamics of metaphor in the Gospel according to John. Boston: Brill. ISBN 9789004116603. OCLC 43555226.
Van Voorst, Robert (2000). Jesus Outside the New Testament: an introduction to the ancient evidence. Grand Rapids: Eerdmans. ISBN 9780802843685. OCLC 43286799.
Williams, P. J. (2009). «Alleged Syriac Catchwords in the Gospel of Thomas». Vigiliae Christianae. BRILL. 63 (1): 71–82. doi:10.1163/157007208X312743.
Wright, N. T. (1992). The New Testament and the People of God. Fortress Press. ISBN 9780800626815. OCLC 27044029.

External links[edit]

Interactive Coptic-English Thomas translation. With hyperlinear translation of every single word linked to online KELLIA Coptic Dictionary, 2020. Contains verified representation of facsimile, including corrections to all previous translations such as those of Guillaumont, Quispel, Layton, Lambdin, and Patterson / Meyer / Robinson
The Gospel of Thomas. Archived 2 October 2019 at the Wayback Machine With hyperlinear translation linked to Crum’s Coptic Dictionary and Plumley’s Coptic Grammar. Ecumenical Coptic Project online edition, 1998 ff.
Ecumenical Coptic Project at Internet Archive.
Gospel of Thomas Collection at The Gnosis Archive
Gospel of Thomas at Early Christian Writings
Gospel of Thomas Collection Commentary and Essays by Hugh McGregor Ross
Michael Grondin’s Coptic–English Interlinear Translation of the Gospel of Thomas
Why is the Gospel of Thomas not in the canon. Online essay by Simonas Kiela
The Gospel of Thomas English translation of the text, by Wim van den Dungen
Gospel of Thomas, bibliography

Resources[edit]

Android App for The Gospel of Thomas on Google Playstore

Источник

Загрузка…

Евангелие от Фомы — кто написал и почему оно не в Библии?

Кто написал Евангелие от Фомы и должно ли оно быть в Библии? Если я правильно понимаю, то апостол Фома дошел до Индии, но кто написал это Евангелие?

Ответ:

Кто написал Евангелие от Фомы?

«Евангелие от Фомы» — это гностическое произведение, написанное значительно позже Нового Завета. В этом одна из причин, по которым это «Евангелие» не было включено в Библию. А еще, как вы уже должны были понять, оно во многом противоречит Новому Завету. (К примеру, «Евангелие от Фомы учит, что женщины не достойны вечной жизни и что источник духовности – экзотерическое знание, т.е. знание, доступное узкому кругу людей – прим. ред.)

Это подложное «Евангелие», конечно, не имеет никакого отношения к апостолу Фоме. Фома верно следовал учению своего Господа. Он по-видимому, благовествовал в Индии, где основал церковь и умер за веру.

Авторство и цитаты из Евангелия от Фомы

Действительно, существует традиция, согласно которой считается, что апостол Фома основал церковь в Индии примерно в 40-х годах нашей эры. И хотя я сначала был скептически настроен по этому вопросу, я прочитал достаточно свидетельств по этой теме. Я даже видел гробницу Фомы на юге Индии. Но вот приписывать «евангелие» апостолу Фоме — это совсем другое дело.

Евангелие от Фомы становится все более популярным в наши дни, особенно среди людей, которые хотят, чтобы мы не верили в достоверность Нового Завета — в то, чему учил Иисус Христос в ранние дни своего служения.

На самом деле эта книга, или коллекция предполагаемых высказываний Иисуса, не является «Евангелием» вообще, т. к. в ней полностью отсутствует описание страданий Христа. В этой книге нет акцента на самоотверженной любви, если не считать одного высказывания о несении креста.

Евангелие от Фомы, в отличии от других Евангелий, является просто списком высказывания Христа. Перед тем, как представлю вам некоторые отрывки из этой книги, позвольте мне высказать свои сомнения насчет того, что именно апостол Фома написал это произведение. Теология этой книги — гностическая, если она вообще реальна. Знания важнее морали, дух более реален и важен, чем дело. Сегодня гностицизм возвращается в движение Нью-Эйдж. Это была взывающая к человеческому эго философия-религия, не требующая реальной преданности.

Манускрипты, полностью или частично, были обнаружены во 2-3-х веках нашей эры. Так что возможная дата написания Евангелия от Фомы — 100-150 года нашей эры. Читателям Библии стоит напомнить, что уже во времена апостола Павла гностицизм был возрастающей угрозой зарождающейся церкви (для примера смотрите 1 послание Тимофею, где содержится множество предупреждений об учении гностиков). Обратите внимание, что греческое слово «гносис» означает «знание», как и в 1 послании Тимофею:

О Тимофей! Храни то, что было доверено тебе, избегая пустой и суетной болтовни и противных истине идей, которые связаны с так называемым «знанием», (1-е Тимофею 6:20)

Некоторые цитаты из книги

Пролог:

«Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома…»

Комментарий:

Предполагается, что эта книга является «секретным» источником знаний об Иисусе Христе. Фрагмент Евангелия от Фомы был обнаружен в конце 1800-х годов, и к 1945 году были обнаружены более-менее полные копии. Читая эти высказывания, вы якобы попадаете в элитный круг тех, кто знает, что на самом деле сказал Иисус. Это так называемые «тайные высказывания». Некоторые высказывания не поддаются никакому анализу. Что они означают? Каков был их оригинальный контекст. Давайте для примера рассмотрим два высказывания. И хотя будет предложено объяснение, никто не может сказать наверняка, что имел в виду автор, кем бы он ни был.

Высказывание 2. «…Но царствие внутри вас и вне вас».

Высказывание 7. «Иисус сказал: Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят тот человек, которого съест лев, и лев станет человеком».

Из-за того, что мы не знаем, к чему относятся эти высказывания и каков их литературный и исторический контекст, их смысл остается загадкой. Являются ли эти высказывания подлинными? Некоторые из этих высказываний отражают евангельскую традицию.

Высказывание 1. «Иисус сказал: Пусть тот, кто ищет, не перестаёт искать до тех пор, пока не найдёт, и, когда он найдёт, он будет потрясён, и, если он потрясён, он будет удивлён, и он будет царствовать над всем».

Высказывание 52. «Иисус сказал: Невозможно человеку сесть на двух коней, натянуть два лука, и невозможно рабу служить двум господам…»

Высказывание 68. «…Покупатели и торговцы не войдут в места моего отца». Это высказывание появляется в конце притчи о званном ужине в версии Фомы (?). Начало истории не вызывает каких-то проблем, что не скажешь о ее финале.

Высказывание 104. «Иисусу показали золотой и сказали ему: Те, кто принадлежит Цезарю, требуют от нас подати. Он сказал им: Дайте Цезарю то, что принадлежит Цезарю, дайте Богу то, что принадлежит Богу, и то, что моё, дайте это мне!» И снова, нет никаких проблем в том, что разные слова Иисуса могли попасть в разные источники (Иоанна 21:25). Но кто их проверяет? Кто может подтвердить, что они являются оригинальными высказываниями?

Следующие три изречения отражают гностицизм ранних еретиков, а среднее высказывание даже кажется пантеистическим (Пантеизм — учение о том, что Бог есть всё). Крайне маловероятно, что Иисус стоит хотя бы за одним из них.

Высказывание 71. «Иисус сказал: Тот, кто знает всё, нуждаясь в самом себе, нуждается во всём».

Высказывание 81. «Иисус сказал: Я — свет, который на всех. Я — всё: всё вышло из меня и всё вернулось ко мне. Разруби дерево, я — там; подними камень, и ты найдёшь меня там.»

Высказывание 118. «Симон Пётр сказал им: Пусть Мария уйдёт от нас, ибо женщины недостойны жизни. Иисус сказал: Смотрите, я направлю её, дабы сделать её мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдёт в царствие небесное».

Ранняя церковь никогда не признавала авторитет этого «Евангелия». Впоследствии это так и осталось.

Нашли ошибку в статье? Выделите текст с ошибкой, а затем нажмите клавиши «ctrl» + «enter».

Больше статей по теме

Другие темы

Проверь свои знания онлайн!

Хотите проверить свои знания Библии — пройдите тесты на нашем сайте. Выбирайте интересующий тест из списка, отвечайте на 10 вопросов, и сразу получайте результаты!

Пройти тест

Политика конфиденциальности | Написать письмо
Христианский сайт «Хорошие новости»

Источник

Христианство

Книги и тексты / все

Евангелие от Фомы

Апокрифы Нового Завета

03.03.2010

В 1945 году в пустыне Наг — Хамади был обнаружен свиток, который называют тайными словами жившего Иисуса. Учёные всего мира считают, что этот свиток Евангелие от Фомы — это самая точная запись слов реально жившего Иисуса. Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома. И он сказал: Тот, кто обретает истолкование этих слов, не вкусит смерти. Ватикан отказывается признавать это Евангелие и приписал его к разряду ереси.

Для тех, кто интересуется личностью Иисуса из Назарета и историей христианства, Евангелие от Фомы — это важнейшее открытие среди когда-либо найденных рукописей. Не считая канонических писаний и отдельных изречений из различных текстов, Евангелие от Фомы представляет собой единственный исторически ценный источник по учению Иисуса. И хотя переводы его на европейские языки начали появляться с 50-х гг. XX в., оно по-прежнему является предметом тщательного изучения и споров среди ученых-библеистов. Евангелие от Фомы было написано примерно в то же время, что и канонические евангелия Нового Завета, но содержат изречения Иисуса, выражающие совсем другие взгляды на религию, природу человека и его спасение, ставя тем самым под сомнение точность и полноту версии Нового Завета.

Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома. И он сказал: Тот, кто обретает истолкование этих слов, не вкусит смерти.

1. Иисус сказал: Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем.

2. Иисус сказал: Если те, которые ведут вас, говорят вам: Смотрите, царствие в небе! — тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно — в море, тогда рыбы опередят вас. Но царствие внутри вас и вне вас.

3. Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны и вы узнаете, что вы — дети Отца живого. Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы — бедность.

4. Иисус сказал: Старый человек в его дни не замедлит спросить малого ребенка семи дней о месте жизни, и он будет жить. Ибо много первых будут последними, и они станут одним. Ср. Мф. 18,3.

5 [5]. Иисус сказал: Познай то, что (или того, кто) перед лицом твоим, и то, что скрыто (или тот, кто скрыт) от тебя, — откроется тебе. Ибо нет ничего тайного, что не будет явным.

6. Ученики его спросили его; они сказали ему: Хочешь ли ты, чтобы мы постились, и как нам молиться, давать милостыню и воздерживаться в пище? Иисус сказал: Не лгите, и то, что вы ненавидите, не делайте этого. Ибо все открыто перед небом. Ибо нет ничего тайного, что не будет явным, и нет ничего сокровенного, что осталось бы нераскрытым.

7. Иисус сказал: Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят тот человек, которого съест лев, и лев станет человеком.

8. И он сказал: Человек подобен мудрому рыбаку, который бросил свою сеть в море. Он вытащил ее из моря, полную малых рыб; среди них этот мудрый рыбак нашел большую (и) хорошую рыбу. Он выбросил всех малых рыб в море, он без труда выбрал большую рыбу. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит!

9. Иисус сказал: Вот, сеятель вышел, он наполнил свою руку, он бросил (семена).

Но иные упали на дорогу, прилетели птицы, поклевали их.

Иные упали на камень, и не пустили корня в землю, и не послали колоса в небо.

И иные упали в терния, они заглушили семя, и червь съел их.

И иные упали на добрую землю и дали добрый плод в небо. Это принесло шестьдесят мер на одну и сто двадцать мер на одну.

10. Иисус сказал: Я бросил огонь в мир, и вот я охраняю его, пока он не запылает.

11. Иисус сказал: Это небо прейдет, и то, что над ним, прейдет, и те, которые мертвы, не живы, и те, которые живы, не умрут.

12. В (те) дни вы ели мертвое, вы делали его живым. Когда вы окажетесь в свете, что вы будете делать? В этот день вы — одно, вы стали двое. Когда же вы станете двое, что вы будете делать?

13. Ученики сказали Иисусу: Мы знаем, что ты уйдешь от нас. Кто тот, который будет большим над нами? Иисус сказал им: В том месте, куда вы пришли, вы пойдете к Иакову справедливому, из-за которого возникли небо и земля.

14. Иисус сказал ученикам своим: Уподобьте меня, скажите мне, на кого я похож. Симон Петр сказал ему: Ты похож на ангела справедливого. Матфей сказал ему: Ты похож на философа мудрого. Фома сказал ему: Господи, мои уста никак не примут сказать, на кого ты похож. Иисус сказал: Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился из источника кипящего, который я измерил.

И он взял его, отвел его (и) сказал ему три слова. Когда же Фома пришел к своим товарищам, они спросили его: Что сказал тебе Иисус? Фома сказал им: Если я скажу вам одно из слов, которые он сказал мне, вы возьмете камни, бросите (их) в меня, огонь выйдет из камней (и) сожжет вас.

15. Иисус сказал: Если вы поститесь, вы зародите в себе грех, и, если вы молитесь, вы будете осуждены, и, если вы подаете милостыню, вы причините зло вашему духу.

И если вы приходите в какую-то землю и идете в селения, если вас примут, ешьте то, что вам выставят.

Тех, которые среди них больны, лечите.

Ибо то, что войдет в ваши уста, не осквернит вас, но то, что выходит из ваших уст, это вас осквернит.

16. Иисус сказал: Когда вы увидите того, который не рожден женщиной, падите ниц (и) почитайте его; он — ваш Отец.

17. Иисус сказал: Может быть, люди думают, что я пришел бросить мир в мир, и они не знают, что я пришел бросить на землю разделения, огонь, меч, войну. Ибо пятеро будут в доме: трое будут против двоих и двое против троих. Отец против сына и сын против отца; и они будут стоять как единственные.

18. Иисус сказал: Я дам вам то, чего не видел глаз, и то, чего не слышало ухо, и то, чего не коснулась рука, и то, что не вошло в сердце человека.

19. Ученики сказали Иисусу: Скажи нам, каким будет наш конец. Иисус сказал: Открыли ли вы начало, чтобы искать конец? Ибо в месте, где начало, там будет конец. Блажен тот, кто будет стоять в начале: и он познает конец, и он не вкусит смерти.

20. Иисус сказал: Блажен тот, кто был до того, как возник.

21. Если вы у меня ученики (и) если слушаете мои слова, эти камни будут служить вам.

22. Ибо есть у вас пять деревьев в раю, которые неподвижны и летом и зимой, и их листья не опадают. Тот, кто познает их, не вкусит смерти.

23. Ученики сказали Иисусу: Скажи нам, чему подобно царствие небесное. Он сказал им: Оно подобно зерну горчичному, самому малому среди всех семян. Когда же оно падает на возделанную землю, оно дает большую ветвь (и) становится укрытием для птиц небесных.

24. Мария сказала Иисусу: На кого похожи твои ученики? Он сказал: Они похожи на детей малых, которые расположились на поле, им не принадлежащем. Когда придут хозяева поля, они скажут: Оставьте нам наше поле. Они обнажаются перед ними, чтобы оставить это им и дать им их поле.

25. Поэтому я говорю: Если хозяин дома знает, что приходит вор, он будет бодрствовать до тех пор, пока он не придет, и он не позволит ему проникнуть в его дом царствия его, чтобы унести его вещи. Вы же бодрствуйте перед миром, препояшьте ваши чресла с большой силой, чтобы разбойники не нашли пути пройти к вам. Ибо нужное, что вы ожидаете, будет найдено.

26. Да был бы среди вас знающий человек! Когда плод созрел, он пришел поспешно, — его серп в руке его, — (и) он убрал его. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит!

27. Иисус увидел младенцев, которые сосали молоко. Он сказал ученикам своим: Эти младенцы, которые сосут молоко, подобны тем, которые входят в царствие. Они сказали ему: Что же, если мы — младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, — тогда вы войдете в [царствие].

28. Иисус сказал: Я выберу вас одного на тысячу и двоих на десять тысяч, и они будут стоять как одно.

29. Ученики его сказали: Покажи нам место, где ты, ибо нам необходимо найти его. Он сказал им: Тот, кто имеет уши, да слышит! Есть свет внутри человека света, и он освещает весь мир. Если он не освещает, то — тьма.

30. Иисус сказал: Люби брата твоего, как душу твою. Охраняй его как зеницу ока твоего.

31. Иисус сказал: Сучок в глазе брата твоего ты видишь, бревна же в твоем глазе ты не видишь. Когда ты вынешь бревно из твоего глаза, тогда ты увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.

32. Если вы не поститесь от мира, вы не найдете царствия. Если не делаете субботу субботой, вы не увидите Отца.

33. Иисус сказал: Я встал посреди мира, и я явился им во плоти. Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаждущим, и душа моя опечалилась за детей человеческих. Ибо они слепы в сердце своем и они не видят, что они приходят в мир пустыми; они ищут снова уйти из мира пустыми. Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они покаются.

34. Иисус сказал: Если плоть произошла ради духа, это — чудо. Если же дух ради тела, это — чудо из чудес. Но я, я удивляюсь тому, как такое большое богатство заключено в такой бедности.

35. Иисус сказал: Там, где три бога, там боги. Там, где два или один, я с ним.

36. Иисус сказал: Нет пророка, принятого в своем селении. Не лечит врач тех, которые знают его.

37. Иисус сказал: Город, построенный на высокой горе, укрепленный, не может пасть, и он не может быть тайным.

38. Иисус сказал: То, что ты услышишь твоим ухом, возвещай это другому уху с ваших кровель.

Ибо никто не зажигает светильника (и) не ставит его под сосуд и никто не ставит его в тайное место, но ставит его на подставку для светильника, чтобы все, кто входит и выходит, видели его свет.

39. Иисус сказал: Если слепой ведет слепого, оба падают в яму.

40. Иисус сказал: Невозможно, чтобы кто-то вошел в дом сильного и взял его силой, если он не свяжет его руки. Тогда (лишь) он разграбит дом его.

41. Иисус сказал: Не заботьтесь с утра до вечера и с вечера до утра о том, что вы наденете на себя.

42. Ученики его сказали: В какой день ты явишься нам и в какой день мы увидим тебя? Иисус сказал: Когда вы обнажитесь и не застыдитесь и возьмете ваши одежды, положите их у ваших ног, подобно малым детям, растопчете их, тогда [вы увидите] сына того, кто жив, и вы не будете бояться.

43. Иисус сказал: Много раз вы желали слышать эти слова, которые я вам говорю, и у вас нет другого, от кого (вы можете) слышать их. Наступят дни — вы будете искать меня, вы не найдете меня.

44. Иисус сказал: Фарисеи и книжники взяли ключи от знания. Они спрятали их и не вошли и не позволили тем, которые хотят войти. Вы же будьте мудры, как змии, и чисты, как голуби.

45. Иисус сказал: Виноградная лоза была посажена без Отца, и она не укрепилась. Ее выкорчуют, (и) она погибнет.

46 [41] . Иисус сказал: Тот, кто имеет в своей руке, — ему дадут; и тот, у кого нет, то малое, что имеет, — у него возьмут.

47 [42]. Иисус сказал: Будьте прохожими.

48. Ученики его сказали ему: Кто ты, который говоришь нам это? (Иисус сказал им): Из того, что я вам говорю, вы не узнаете, кто я? Но вы стали как иудеи, ибо они любят дерево (и) ненавидят его плод, они любят плод (и) ненавидят дерево.

49. Иисус сказал: Тот, кто высказал хулу на Отца, — ему простится, и тот, кто высказал хулу на Сына, — ему простится. Но тот, кто высказал хулу на Духа святого, — ему не простится ни на земле, ни на небе.

50. Иисус сказал: Не собирают винограда с терновника и не пожинают смокв с верблюжьих колючек. Они не дают плода. Добрый человек выносит доброе из своего сокровища. Злой человек выносит плохое из своего дурного сокровища, которое в его сердце, (и) он говорит плохое, ибо из избытка сердца он выносит плохое.

51. Иисус сказал: От Адама до Иоанна Крестителя из рожденных женами нет выше Иоанна Крестителя. <…> Но я сказал: Тот из вас, кто станет малым, познает царствие и будет выше Иоанна.

52. Иисус сказал: Невозможно человеку сесть на двух коней, натянуть два лука, и невозможно рабу служить двум господам: или он будет почитать одного и другому он будет грубить.

Ни один человек, который пьет старое вино, тотчас не стремится выпить вино молодое.

И не наливают молодое вино в старые мехи, дабы они не разорвались, и не наливают старое вино в новые мехи, дабы они не испортили его.

Не накладывают старую заплату на новую одежду, ибо произойдет разрыв.

53. Иисус сказал: Если двое в мире друг с другом в одном и том же доме, они скажут горе: Переместись! — и она переместится.

54. Иисус сказал: Блаженны единственные и избранные, ибо вы найдете царствие, ибо вы от него (и) вы снова туда возвратитесь.

55. Иисус сказал: Если вам говорят: Откуда вы произошли? — скажите им: Мы пришли от света, от места, где свет произошел от самого себя. Он… в их образ. Если вам говорят: Кто вы? — скажите: Мы его дети, и мы избранные Отца живого. Если вас спрашивают: Каков знак вашего Отца, который в вас? — скажите им: Это движение и покой.

56. Ученики его сказали ему: В какой день наступит покой тех, которые мертвы? И в какой день новый мир приходит? Он сказал им: Тот (покой), который вы ожидаете, пришел, но вы не познали его.

57. Ученики его сказали ему: Двадцать четыре пророка высказались в Израиле, и все они сказали о тебе. Он сказал им: Вы оставили того, кто жив перед вами, и вы сказали о тех, кто мертв.

58. Ученики его сказали ему: Обрезание полезно или нет? Он сказал им: Если бы оно было полезно, их отец зачал бы их в их матери обрезанными. Но истинное обрезание в духе обнаружило полную пользу.

59. Иисус сказал: Блаженны бедные, ибо ваше — царствие небесное.

60. Иисус сказал: Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, не сможет быть моим учеником, и тот, кто не возненавидел своих братьев и своих сестер и не понес свой крест, как я, не станет достойным меня.

61. Иисус сказал: Тот, кто познал мир, нашел труп, и тот, кто нашел труп — мир недостоин его.

62. Иисус сказал: Царствие Отца подобно человеку, у которого [хорошие] семена. Его враг пришел ночью, высеял плевел вместе с хорошими семенами. Человек не позволил им (служителям) вырвать плевел. Он сказал им: Не приходите, чтобы, вырывая плевел, вы не вырвали пшеницу вместе с ним! Ибо в день жатвы плевелы появятся, их вырвут и их сожгут.

63. Иисус сказал: Блажен человек, который потрудился: он нашел жизнь.

64. Иисус сказал: Посмотрите на того, кто жив, пока вы живете, дабы вы не умерли, — ищите увидеть его! И вы не сможете увидеть самаритянина, который несет ягненка (и) входит в Иудею. Он сказал ученикам своим: (Почему) он с ягненком? Они сказали ему: Чтобы убить его и съесть его. Он сказал им: Пока он жив, он его не съест, но (только) если он убивает его, (и) он (ягненок) становится трупом. Они сказали: Иначе он не сможет ударить. Он сказал им: Вы также ищите себе место в покое, дабы вы не стали трупом и вас не съели.

65. Иисус сказал: Двое будут отдыхать на ложе: один умрет, другой будет жить. Саломея сказала: Кто ты, человек, и чей ты (сын)? Ты взошел на мое ложе, и ты поел за моим столом. Иисус сказал ей: Я тот, который произошел от того, который равен; мне дано принадлежащее моему Отцу. (Саломея сказала:) Я твоя ученица. (Иисус сказал ей:) Поэтому я говорю следующее: Когда он станет пустым, он наполнится светом, но, когда он станет разделенным, он наполнится тьмой.

66. Иисус сказал: Я говорю мои тайны… тайна. То, что твоя правая рука будет делать, — пусть твоя левая рука не знает того, что она делает.

67. Иисус сказал: Был человек богатый, у которого было много добра. Он сказал: Я использую мое добро, чтобы засеять, собрать, насадить, наполнить мои амбары плодами, дабы мне не нуждаться ни в чем. Вот о чем он думал в сердце своем. И в ту же ночь он умер. Тот, кто имеет уши, да слышит!

68. Иисус сказал: У человека были гости, и, когда он приготовил ужин, он послал своего раба, чтобы он пригласил гостей.

Он пошел к первому, он сказал ему: Мой господин приглашает тебя. Он сказал: У меня деньги для торговцев, они придут ко мне вечером, я пойду (и) дам им распоряжение: Я отказываюсь от ужина. Он пошел к другому, он сказал ему: Мой господин пригласил тебя. Он сказал ему: Я купил дом, и меня просят днем. У меня не будет времени. Он пошел к другому, он сказал ему: Мой господин приглашает тебя. Он сказал ему: Мой друг будет праздновать свадьбу, и я буду устраивать ужин. Я не смогу прийти. Я отказываюсь от ужина. Он пошел к другому, он сказал ему: Мой господин приглашает тебя. Он сказал ему: Я купил деревню, я пойду собирать доход. Я не смогу прийти. Я отказываюсь. Раб пришел, он сказал своему господину: Те, кого ты пригласил на ужин, отказались.

Господин сказал своему рабу: Пойди на дороги, кого найдешь, приведи их, чтобы они поужинали.

Покупатели и торговцы не войдут в места моего отца.

69. Он сказал: У доброго человека был виноградник; он отдал его работникам, чтобы они обработали его и чтобы он получил его плод от них. Он послал своего раба, чтобы работники дали ему плод виноградника. Те схватили его раба, они избили его, еще немного — и они убили бы его. Раб пришел, он рассказал своему господину. Его господин сказал: Может быть, они его не узнали (в оригинале: Может быть, он их не узнал). Он послал другого раба. Работники побили этого. Тогда хозяин послал своего сына. Он сказал: Может быть, они постыдятся моего сына. Эти работники, когда узнали, что он наследник виноградника, схватили его, они убили его. Тот, кто имеет уши, да слышит!

70. Иисус сказал: Покажи мне камень, который строители отбросили! Он — краеугольный камень.

71. Иисус сказал: Тот, кто знает все, нуждаясь в самом себе, нуждается во всем.

72. Иисус сказал: Блаженны вы, когда вас ненавидят (и) вас преследуют. И не найдут места там, где вас преследовали.

73. Иисус сказал: Блаженны те, которых преследовали в их сердце; это те, которые познали Отца в истине. Блаженны голодные, потому что чрево того, кто желает, будет насыщено.

74. Иисус сказал: Когда вы рождаете это в себе, то, что вы имеете, спасет вас. Если вы не имеете этого в себе, то, чего вы не имеете в себе, умертвит вас.

75. Иисус сказал: Я разрушу [этот] дом, и нет никого, кто сможет построить его [еще раз].

76. [Некий человек сказал] ему: Скажи моим братьям, чтобы они разделили вещи моего отца со мной. Он сказал ему: О человек, кто сделал меня тем, кто делит? Он повернулся к своим ученикам, сказал им: Да не стану я тем, кто делит!

77. Иисус сказал: Жатва обильна, работников же мало. Просите же господина, чтобы он послал работников на жатву.

78. Он сказал: Господи, много вокруг источника, но никого нет в источнике.

79. Иисус сказал: Многие стоят перед дверью, но единственные те, которые войдут в брачный чертог.

80. Иисус сказал: Царствие Отца подобно торговцу, имеющему товары, который нашел жемчужину. Этот торговец — мудрый: он продал товары (и) купил себе одну жемчужину. Вы также — ищите его сокровище, которое не гибнет, которое остается там, куда не проникает моль, чтобы съесть, и (где) не губит червь.

81. Иисус сказал: Я — свет, который на всех. Я — всё: всё вышло из меня и всё вернулось ко мне. Разруби дерево, я — там; подними камень, и ты найдешь меня там.

82. Иисус сказал: Почему вы пошли в поле? Чтобы видеть тростник, колеблемый ветром, и видеть человека, носящего на себе мягкие одежды? [Смотрите, ваши] цари и ваши знатные люди — это они носят на себе мягкие одежды и они не смогут познать истину!

83. Женщина в толпе сказала ему: Блаженно чрево, которое выносило тебя, и [груди], которые вскормили тебя. Он сказал ей: Блаженны те, которые услышали слово Отца (и) сохранили его в истине. Ибо придут дни, вы скажете: Блаженно чрево, которое не зачало, и груди, которые не дали молока.

84. Иисус сказал: Тот, кто познал мир, нашел тело, но тот, кто нашел тело, — мир недостоин его.

85. Иисус сказал: Тот, кто сделался богатым, пусть царствует, и тот, у кого сила, пусть откажется.

86. Иисус сказал: Тот, кто вблизи меня, вблизи огня, и кто вдали от меня, вдали от царствия.

87. Иисус сказал: Образы являются человеку, и свет, который в них, скрыт. В образе света Отца он (свет) откроется, и его образ скрыт из-за его света.

88. Иисус сказал: Когда вы видите ваше подобие, вы радуетесь. Но когда вы видите ваши образы, которые произошли до вас, — они не умирают и не являются — сколь великое вы перенесете?

89. Иисус сказал: Адам произошел от большой силы и большого богатства, и он недостоин вас. Ибо… смерти.

90. Иисус сказал: [Лисицы имеют свои норы], и птицы имеют [свои] гнезда, а Сын человека не имеет места, чтобы преклонить свою голову (и) отдохнуть.

91. Иисус сказал: Несчастно тело, которое зависит от тела, и несчастна душа, которая зависит от них обоих.

92. Иисус сказал: Ангелы приходят к вам и пророки, и они дадут вам то, что ваше, и вы также дайте им то, что в ваших руках, (и) скажите себе: В какой день они приходят (и) берут то, что принадлежит им?

93. Иисус сказал: Почему вы моете внутри чаши (и) не понимаете того, что тот, кто сделал внутреннюю часть, сделал также внешнюю часть?

94. Иисус сказал: Придите ко мне, ибо иго мое — благо и власть моя кротка, и вы найдете покой себе.

95. Они сказали ему: Скажи нам, кто ты, чтобы мы поверили в тебя. Он сказал им: Вы испытываете лицо неба и земли; и того, кто (что?) перед вами, — вы не познали его; и это время — вы не знаете, (как) испытать его.

96. Иисус сказал: Ищите и вы найдете, но те (вещи), о которых вы спросили меня в те дни, — я не сказал вам тогда. Теперь я хочу сказать их, и вы не ищете их.

97. Не давайте того, что свято, собакам, чтобы они не бросили это в навоз. Не бросайте жемчуга свиньям, чтобы они не сделали это…

98. Иисус [сказал]: Тот, кто ищет, найдет, [и тот, кто стучит], ему откроют.

99. [Иисус сказал:] Если у вас есть деньги, не давайте в рост, но дайте… от кого вы не возьмете их.

100. Иисус [сказал: Царствие] Отца подобно женщине, которая взяла немного закваски, [положила] это в тесто (и) разделила это в большие хлебы. Кто имеет уши, да слышит!

101. Иисус сказал: Царствие [Отца] подобно женщине, которая несет сосуд, полный муки, (и) идет удаляющейся дорогой. Ручка сосуда разбилась, мука рассыпалась позади нее на дороге. Она не знала (об этом), она не поняла, (как) действовать. Когда она достигла своего дома, она поставила сосуд на землю (и) нашла его пустым.

102. Иисус сказал: Царствие Отца подобно человеку, который хочет убить сильного человека. Он извлек меч в своем доме, он вонзил его в стену, дабы узнать, будет ли рука его крепка. Тогда он убил сильного.

103. Ученики сказали ему: Твои братья и твоя мать стоят снаружи. Он сказал им: Те, которые здесь, которые исполняют волю моего Отца, — мои братья и моя мать. Они те, которые войдут в царствие моего Отца.

104. Иисусу показали золотой и сказали ему: Те, кто принадлежит Цезарю, требуют от нас подати.

Он сказал им: Дайте Цезарю то, что принадлежит Цезарю, дайте Богу то, что принадлежит Богу, и то, что мое, дайте это мне!

105. Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, как я, не может быть моим [учеником], и тот, кто [не] возлюбил своего [отца и] свою мать, как я, не может быть моим [учеником]. Ибо моя мать… но поистине она дала мне жизнь.

106. Иисус сказал: Горе им, фарисеям! Ибо они похожи на собаку, которая спит на кормушке быков. Ибо она и не ест и не дает есть быкам.

107. Иисус сказал: Блажен человек, который знает, [в какую пору] приходят разбойники, так что он встанет, соберет… и препояшет свои чресла, прежде чем они придут.

108. Они сказали [ему]: Пойдем помолимся сегодня и попостимся. Иисус сказал: Каков же грех, который я совершил или которому я поддался? Но когда жених выйдет из чертога брачного, тогда пусть они постятся и пусть молятся!

109. Иисус сказал: Тот, кто познает отца и мать, — его назовут сыном блудницы.

110. Иисус сказал: Когда вы сделаете двух одним, вы станете Сыном человека, и, если вы скажете горе: Сдвинься, она переместится.

111. Иисус сказал: Царствие подобно пастуху, у которого сто овец. Одна из них, самая большая, заблудилась. Он оставил девяносто девять (и) стал искать одну, пока не нашел ее. После того как он потрудился, он сказал овце: Я люблю тебя больше, чем девяносто девять.

112. Иисус сказал: Тот, кто напился из моих уст, станет как я. Я также, я стану им, и тайное откроется ему.

113. Иисус сказал: Царствие подобно человеку, который имеет на своем поле тайное сокровище, не зная о нем. И [он не нашел до того, как] умер, он оставил его своему [сыну]. Сын не знал; он получил это поле (и) продал его. И тот, кто купил его, пришел, раскопал (и) [нашел] сокровище. Он начал давать деньги под проценты [тем, кому] он хотел.

114. Иисус сказал: Тот, кто нашел мир (и) стал богатым, пусть откажется от мира!

115. Иисус сказал: Небеса, как и земля, свернутся перед вами, и тот, кто живой от живого, не увидит смерти. Ибо (?) Иисус сказал: Тот, кто нашел самого себя, — мир недостоин его.

116. Иисус сказал: Горе той плоти, которая зависит от души; горе той душе, которая зависит от плоти.

117. Ученики его сказали ему: В какой день царствие приходит? (Иисус сказал): Оно не приходит, когда ожидают. Не скажут: Вот, здесь! — или: Вот, там! — Но царствие Отца распространяется по земле, и люди не видят его.

118. Симон Петр сказал им: Пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины недостойны жизни. Иисус сказал: Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в царствие небесное. Евангелие от Фомы.

Рассказать друзьям:

Зарегистрируйтесь или зайдите под своим логином чтобы оставить комментарий или оценить запись.
Регистрация займет у вас несколько секунд.
Если вы зашли под своим логином, но видите это сообщение, обновите страницу.

Источник

Библия – источник веры

Слово о слове

«Я абсолютно верю в Господа Иисуса Христа. После всех размышлений и рассмотрений жизни я могу сказать, что Христос – моя надежда первая и последняя. Если захотите знать о причине такой моей надежды и основании моей веры, я вам скажу: причин и оснований для моей веры много. Вот некоторые.

Я вырос в доме верующих и благоговейных перед Богом людей и жил среди людей, почитавших Бога. Воспитан я в византийской православной традиции, которую высоко ценю, плененный ее красотой, духовным богатством, глубиной и духовным ее трепетным светом, который свидетельствует о Христе Иисусе в каждом движении и слове, в каждой молитве и церковной песне».

Так пишет православный араб, профессор Бейрутского университета Чарлз Малик, вице-председатель Всемирного союза библейских обществ, бывший председателем Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в 1958–1959 годах.

В связи со столетием перевода Ван Дейком Библии на арабский язык Малик говорит, чем для него является Слово Божие. «Я встретился в жизни личной со Христом Господом, прощающим грехи, вычеркивающим их из жизни. Христос меня укрепил в моих трудных жизненных испытаниях и озарил меня, когда все было вокруг темно и я был в страшном одиночестве и во тьме.

Я знаю жизненные пути христовых святых – апостола Павла, блаженного Августина, Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина, Фомы Аквинского и многих других. Они участвуют в моей жизни. Как облако свидетелей моей веры, они окружают меня. Я радуюсь радостью их сердца, их победе над тьмой мира и диавола. И я радостно удивлен любовью святых, их глубиной, их мудрыми, всеобъемлющими словами на все темы жизни и ответами на все проблемы.

Право, я не знаю, что сталось бы с цивилизацией и историей человечества, если бы это накопленное в веках прямое и косвенное влияние Христово исчезло из литературы и искусства, из жизни человечества, из моральных поступков людей, из творчества, разума и духа.

Я верую во Святую Соборную Апостольскую Христову Церковь и буду веровать. Я вижу ее влияние на историю, знаю ее творчество и содействие тому, что называется порядком, ценностью, справедливостью, реальностью, бытием и непреложностью.

И когда меня спрашивают о корнях этой моей надежды и об источнике этой моей радости и убежденности, я отвечаю просто: ведет меня к этой радости, превосходящей всякую радость, вера в Иисуса Христа и всецелая надежда на Него.

Другой источник моей веры есть Слово Божие, Библия, переводу которой на арабский язык исполнилось столетие. Я люблю эту Книгу. Как не могу я жить без еды, без воды, без воздуха и без доброго друга, так душа моя не может жить и крылья мои не могут меня поднимать ввысь без Библии. Я не могу без нее существовать.

Эта книга от начала до конца говорит об Иисусе Христе. Она Его предчувствует, ожидает и свидетельствует о пришествии Его. Не только я так думаю: это мнение и всех богословов и ученых, знающих Библию лучше меня. Хотя не всякий богослов свят и не всякий святой – богослов, однако и среди богословов есть много святых. И все святые и богословы говорят одно: Библия вся – в Иисусе Христе. И она может быть понята по-настоящему только в Иисусе Христе.

И вот что я еще хочу сказать, говоря слово «Библия». Это Книга Книг, и в ней множество смыслов. Раздают ее и продают в мире в количестве экземпляров гораздо большем, чем какую-либо иную книгу. Библия переведена более чем на тысячу языков и наречий. В течение только ближайшего времени будет продано и роздано сто пятьдесят миллионов Библий. Эта Книга не одного только периода истории. Она писалась две тысячи лет, и несмотря на то, что писали ее многие, и некоторые писали, основываясь иногда на предыдущем писателе, основная тема Библии, от первых ее слов до последних, открывает глубокое единство ее книг. Библия говорит о том, что Бог обещал людям и во Христе Иисусе исполнил. Необычайность Библии и в том совсем особенном месте, которое она занимает в мире; среди всего, что было и будет написано на человеческом языке, истина откроется всякому, кто вчитается в эту Книгу. Душа, ищущая правду, почувствует, что слова этой Книги и к ней лично обращены, и идут из какого-то удивительного, таинственного источника».

Миф и реальность

Отошли в прошлое те времена, когда под мифом понимали только какую-либо легенду примитивного народа или детскую сказку. Новейшая научная психология после Карла Густава Юнга придает мифу иное значение. Миф расшифровывается как явление глубокой космической и антропологической действительности. Религиозные мифы древности – не пустые сказки: это выражение высшей действительности мира в образах и символах. Если воспользоваться термином Канта, можно сказать, что религиозный миф есть изначальность‚ «вещь в себе». Миф есть действительность, но не простая, а углубленная.

Б.П. Вышеславцев вслед за Карлом Густавом Юнгом и другими также считает мифы древних народов откровением высшей реальности. И особенно это относится к библейским образам. Рассказ Библии о падении созданного Богом человека есть безусловная и основная жизненная истина, символически, прикровенно данная нам. Она прямо касается всех нас и раскрывает не только грехопадение Адама и Евы, но и современного отпадения людей от Бога.

Библейское повествование о грехопадении, то есть зарождении в человеке греха как противления Богу и Его законам, буквально относится к каждому человеку. Нам открыта «техника» ухода от Бога «ветхого человека» Адама. Открыта для того, чтобы мы не уходили от Бога, возвращались к Нему путем более кратким, через покаяние, открытое Духом, пророками и апостолами.

Мы также оставляем Бога, как оставляли Его Адам и Ева, – эти показательные люди, в которых мы все согрешили. И спасение наше идет только через «Нового Адама» – Христа.

Мифы народов – это напластование подсознательных слоев человеческой души, человеческого опыта. Как геологическая структура есть картина истории Земли, так и библейский миф о падении человека есть история человеческой души, экзамена ее свободы. Оттого противопоставление мифа «историческим фактам» (как это делают антирелигиозники в наши дни) совершенно бессмысленно. В мифах сокрыто бесконечное множество духовных и исторических фактов; и доисторические напластования души и коллективного сознания и подсознания человека могут быть постигнуты только методом духовного анализа символа и мифа.

Религиозный миф – память человечества (платоновский анамнезис) об изначалах всего сущего. Это хорошо раскрывает в своей книге «Шесть дней творения» В.Н. Ильин. Образы Библии – икона высшей действительности, священный иероглиф истины и жизни. И как было бы нелепо принимать за высшую реальность и святость краски и дерево иконы (а не духовный образ того, кто изображен на иконе), так не следует преувеличивать и натурализм тех образов и видимых знаков, которыми пользуются библейские авторы, изображая вещи таинственные и превышающие наш рассудок.

Содержащееся в Библии религиозное откровение – не фантазия или сказка для детей. Откровение Библии – это очень высокая реальность, но она выражена (как и притча Евангелия) на языке большого реализма, а также образа, мифа (в глубинном, современном философском смысле).

Реальна и безусловна истина о сотворении Богом мира и человека, о плане высшей жизни Рая, о свободе нравственной, данной человеку в «образе Божием», об отпадении человека от высшей жизни, о потопе, о Ноевом ковчеге, о Вавилонской башне и так далее. Все эти образы – абсолютная действительность, но изображенная иконографически, образно. Всякий в наши дни знает, что икону и ее ценность нельзя рассматривать и расценивать с точки зрения натуралистического реализма. Икона привод к высшему плану бытия.

Откровение о том, что свое начало и свой конец мир имеет в Боге, есть абсолютная истина, самая реальная реальность.

Реально общение человека – Адама с Богом в наши дни. Реально религиозное отпадение многих (и крещенных во Христа) людей. Бог не принуждает к райской жизни. Это только мы, люди, на земле хотим вгонять друг друга насильно в рай. Сотворенный Богом Адам скрывается от Бога «между деревьями рая». Разве в наши дни зло человека и нечистая его совесть не заставляют его убегать от Правды Божественной? Библейские образы раскрываются в нашей жизни. Библейское сказание о потопе заключается в том, что грехопадение людей, наш личный и коллективный эгоцентризм не могут остаться без следствий, хотим мы этого или не хотим. Библия говорит даже о сожалении Бога о том, что Он создал человека (Быт. 6:6). Но истина слова Божия в том, что грех и следующее за ним истребление не есть что-то безвыходное для человека; людям дана возможность спасения. Человек спасается верою, доверием к Богу (ковчег) и образом этого спасения и долготерпения Божия к людям: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). Нет сомнения в универсальности древнего потопа (о нем свидетельствуют археологические и геологические находки, обнаруженные в бассейне Тигра и Евфрата, и сохранившиеся упоминания во многих древних легендах народов). Потоп не только действительно был (что наука подтверждает), но он постоянно в истории и повторяется. Библейский потоп символизирует бесчисленное множество вызываемых нами в мире катастроф и страданий. И Христос возвестил, что вплоть до пришествия Сына Человеческого (то есть до конца истории) будет так, как было во дни Ноя: «Ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24:38–39). Реальность Истины потопа указывает не только на то, что свершилось в некий отрезок времени, но и на то, что совершается на наших глазах. Из-за разных форм неверия и развращения неизбежно происходят в мире войны, землетрясения, наводнения, эпидемии, катастрофы.

Большой потоп действительно был. Но дело не только в этом физическом факте, а в более важном для нас факте нравственного закона, с которым создан человек со свободой нравственной воли, данной каждому человеку. Этот закон заложен в самых глубинах творения. И катаклизмы нашего времени – прямое следствие и отражение нравственного состояния человечества. Для тех, кто это понимает, открывается нравственный смысл жизни.

Древние свитки: «Евангелие от Фомы»

Вскоре после Второй мировой войны была открыта (и в конце 1950-х годов в Америке опубликована в коптском подлиннике и английском переводе) очень ценная рукопись «Евангелие от Фомы». В глиняных кувшинах среди сухих песков Египта, у разрушенной гробницы Наг Хоманди пролежали почти два тысячелетия эти неизвестные нам слова, относимые к Спасителю. Было найдено тринадцать томов папирусов – сорок девять рукописей. Самой ценной среди них ученый мир признал папирус, получивший название «Евангелие от Фомы», восходящий к началу II или к концу I века н. э.

Стоящее вне канонического текста подлинных слов Христовых, признанных Церковью в четырех Евангелиях, «Евангелие от Фомы», найденное в Египте, несомненно, отражает благодать апостольского века; его духовные изречения просвещают, утешают своею мудростью и высокой духовной правдой.

Есть в «Евангелии от Фомы» слова Христовы, которые являются лишь вариантом известного нам евангельского текста; но есть и другие, новые слова.

Вот что передает нам новооткрытый памятник раннего христианства: «…Если вы сделаетесь Моими учениками и будете слушать Мои слова, эти камни будут служить вам…» Что это может означать? Может быть, то, что все в видимой природе служит, бывает на пользу людям, которые знают Бога и любят невидимый духовный мир. Есть такие далее слова Христовы в «Евангелии от Фомы»: «Препояшьте чресла ваши великой силой, чтобы разбойники не нашли пути к вам, потому что они в этом найдут свою выгоду, чего вы и опасайтесь. Да будет среди вас муж разумения; когда плоды созреют, он быстро пришел бы с серпом в руке и снял бы урожай. Кто имеет уши слышать, да слышит». «Муж разумения» – это человек веры и опыта Духовного. Лишь он знает глубину духовного мира и может помочь другим.

Далее такой текст в рукописи: «Иисус увидел детей, которых кормили грудью. Он сказал Своим ученикам: эти дети, которых кормят грудью, похожи на тех, кто входит в Царство. Они сказали Ему: можем ли мы, уподобясь детям, войти в Царство? Иисус сказал им: когда вы из двух сделаете одно и когда вы внутреннее сделаете таким же, как внешнее, и внешнее – как внутреннее, и высшее – как нижнее, и когда вы сделаете мужеское и женское одним, чтобы мужеское не было мужеским и женское не было женским… тогда вы войдете в Царствие». Здесь выражается мысль, что человек в вечном Божием мире стоит выше всех временных человеческих разделений мира. Во Христе нет ни мужеского пола, ни женского, ни разделения на расы или национальности, на классы и так далее. Во Христе открывается истина настоящего цельного, бессмертного человека, реальность высшей и чистой человечности.

«Его ученики сказали: покажи нам то место, где Ты находишься, потому что для нас необходимо стремиться к нему. Он сказал им: имеющий уши да слышит. В человеке света есть свет и он освещает весь мир. Когда он не светит, наступает тьма. Иисус сказал: люби своего брата, как свою душу, храни его, как зеницу своего ока…» Это заповедь о высшей любви, Христовой любви.

Далее говорит египетская рукопись: «Иисус сказал: Я занял Мое место среди мира и явился им во плоти; Я нашел их всех пьяными. Я не нашел ни одного жаждущего в их среде. И душа Моя огорчилась за сынов человеческих, что они слепы сердцем своим и не видят, что пустыми пришли они в мир, пустыми хотят они выйти опять из мира. Ho теперь они пьяны. Когда они отряхнут с себя свое вино, тогда они покаются…» Здесь Христос говорит о столь частом в мире опьянении людей страстями, эгоцентризмом, злом… Зло «опьяняет». Человек во зле «как пьяный», он вредит себе и другим. Надо человеку духовно пробудиться, вытрезвиться, то есть увидеть себя и весь мир в настоящем, нравственном свете. «Иисус сказал: если плоть животворилась благодаря духу, то это чудо; но если дух оживотворился благодаря телу, это чудо из чудес…» Тело человека оживляется духом. Но Святое, воскресшее Тело Христово оживляет всякий человеческий дух. «…Я изумляюсь тому, как такое огромное богатство вселилось в это убожество…» Да, изумительна Истина Божества, вселяющегося в убожество человеческое. Но именно так благодать посещает человека.

«Иисус сказал: много раз так желали вы услышать слова, которые Я говорю вам, и у вас никого другого нет, от кого вы могли бы их услышать…» Слово Христово есть слово Небесного Отца.

«Иисус сказал: невозможно одному человеку сесть одновременно на двух лошадей и натянуть два лука, и невозможно одному слуге служить двум господам, а то одному он будет оказывать честь и оскорблять другого…» Сердце человеческое, конечно, не должно раздваиваться между добром и злом, между Божиим сокровищем вечной жизни и кратковременными, неистинными ценностями этого мира.

«Иисус сказал: если вам говорят: откуда вы произошли? – ответьте им: мы произошли от Света, где Свет произошел чрез Самого Себя. Он пребывал и раскрылся в их образе. Если они вам скажут: кто вы такие? – скажите: мы Его сыны и мы избранные Живого Отца. Какой признак вашего Отца в вас? – скажите им: это есть движение и покой. Ученики Его сказали Ему: когда наступит упокоение усопших и когда наступит новый мир? Он сказал им: то, чего вы ожидаете, уже наступило, но вы этого не знаете…» Да, жизнь верующих в Бога – это, конечно, великий внутренний мир, покой сердца, но одновременно это и движение, непрестанное огненное движение духа и воли к великой цели. Правда Божия уже здесь, она уже пришла во Христе в мир, она уже в мире «в духе и истине»… Но сколь многие еще этого не знают! Христос сказал им: «Вы отогнали от себя Живущего, Который пред вами, и вы стали говорить о мертвых». Разве не происходит это именно с теми, кто борется против Бога? «Отгоняют» они от себя Живущего и говорят «о мертвых».

«Иисус сказал: тот, который знает все, но не знает самого себя, ничего не имеет». Какая в этом глубина! Именно из познания человеком себя как личности, как сына Небесного Отца человек приобретает «все» и «всем» овладевает в истине.

«Иисус сказал: блаженны вы, когда вас ненавидят и преследуют; вы найдете место, где вас не будут преследовать». Здесь – обещание истинной сферы жизни тем, кто страдает в мире за правду. «Иисус сказал: блаженны те, которых гнали и преследовали, в сердце их; это те, кто познал Отца в истине… Если вы износите то, что внутри вас, то это, что вы имеете, спасет вас. Если вы ничего не имеете в себе, то это, чего вы не имеете внутри себя, убьет вас…» Здесь указание на то, что человек призван принять Благодать, истину Божию. Если же останется человек с пустотой своего эгоцентризма, то она будет смертельна для его души.

«Иисус сказал: Я Свет над всеми и Я все. Все произошло от Меня и все достигло Меня. Расколите кусок дерева, Я там; подымите камень – и вы найдете Меня там…» Тут не пантеизм, не всебожие, но откровение Бога в творении (панентеизм). Мир есть творение Божие. «Иисус сказал: всякий, кто близок ко Мне, близок к огню, а всякий, кто далек от Меня – далек от Царствия…» «Огонь» есть огонь Святого Духа, «Купина Неопалимая» Ветхого Завета. Всякий, кто приближается к Сыну Божию, входит в очищающий огонь. Холод мира, тьма мира побеждается им.

«Иисус сказал: несчастно тело, которое надеется на тело, и несчастна душа, которая полагается на этих двух». Нельзя надеяться ни на что смертное. Надежда может идти только к Источнику жизни. «Иисус сказал: тот, кто ищет, найдет, и тому, кто стучится, откроется». Далее следует притча Христова в этом папирусе: «Иисус сказал: Царство Отца подобно женщине, несущей кувшин с мукою. Пока она шла по дальней дороге, ручка кувшина отломилась. Мука высыпалась позади ее на дорогу. Она этого не знала, она не заметила этого обстоятельства. Придя в дом, она поставила кувшин и увидела, что он пуст…» Здесь Христос говорит о необходимости человеку духовного внимания в жизни, бдительности духа. Мы можем, сами того не понимая и не видя, растерять ценности вечной жизни.

«Иисус сказал: горе им, фарисеям, потому что они как собака, спящая в яслях вола, которая сама не ест и не дает волу есть». Древних фарисеев сейчас уже нет. Но мы можем отнести это уподобление к тем, кто в наши дни пытается мешать людям веровать в Бога и любить Божий Свет. Среди этих людей могут быть и пастыри Нового Завета, не знающие духа своего служения, и церковные люди, не знающие духа Церкви.

«Иисус сказал: блажен человек, который знает, в какую часть ночи разбойники придут, чтобы он мог встать …и препоясать свои чресла, прежде чем они войдут…» Снова предупреждение о необходимости бодрствования, трезвости сердца, ума. Кто призывает Бога в молитве, спасается от зла. «Ученики спросили Его: когда придет Царство? Иисус сказал: оно не придет, когда его ожидают – «вот там». Царство Отца покрывает землю, но люди не видят его…» Да, Царство Божие, правда и сила Божия уже с нами. Но верой своей человеку надо открыться этой силе.

Знающий канонические Евангелия четырех евангелистов не может не видеть в новооткрытых словах близость их к евангельскому тексту. В «Евангелии от Фомы» новые изречения Спасителя сопровождаются целым рядом уже известных нам. «Город, который построен на высокой горе и укреплен, не может ни упасть, ни быть когда-либо скрытым…»; «То, что ты услышишь в ухо и в другое ухо, проповедуй это с кровель»; «Никто не зажигает светильника и потом держит его под спудом, и никто не ставит его в потаенное место, но ставит его на возвышении, чтобы все входящие и выходящие видели свет…»; «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму…»; «Иисус сказал: тот, кто поносит Отца, тому будет прощено, и кто поносит Сына, тому тоже будет прощено; но тот, кто речет слово против Духа Святого, тому не будет прощено ни на земле, ни на небе» (иными словами, кто ненавидит самую святость Святого – как он может войти в эту святость?). «Иисус сказал: не снимают винограда с репейника, и не находят смокв на чертополохе; ибо они не дают плодов. Добрый человек износит доброе из сокровищницы своей, а злой человек износит злое из своей злой сокровищницы, которая в его сердце, и говорит злое. Ибо от полноты сердца выносит он злое…» Это лишь немного измененные, но столь же евангельски благоуханные тексты Четвероевангелия.

Свитки Мертвого моря

Весною 1947 года в Вади-Кумране («вади» по-арабски означает «русло высохшего потока»), недалеко от Иерихона, к северо-западу от Мертвого моря арабские мальчики пасли коз. Над ними был каменистый обрыв, зиявший многочисленными отверстиями пещер. Пастухи, играя, бросали камни в эти пещеры. Вдруг им показалось, что камень их что-то разбил в одной пещерке. Мальчики туда проникли и нашли там разбитую глиняную амфору. В нее как раз и попал камень. Около нее были другие амфоры. Приподняв крышку одной из них, пастухи увидели мумифицированные свитки. Они не поняли, какая ценность была ими открыта, но, захватив несколько свитков, принесли их в свою деревню.

Таково было начало самого замечательного археологического открытия нашего времени: обнаружения свитков Библии и неизвестной доселе Книги учения ессеев, общине которых две тысячи лет тому назад принадлежали эти свитки.

Начавшиеся после перемирия в арабо-израильской войне раскопки пещер Кумрана велись учеными, специалистами по библейской археологии. Были исследованы все двести семьдесят шесть пещер и найдены десятки тысяч больших и малых рукописей. Эти древние амфоры с рукописями представляют собой, по мнению археологов, целую библиотеку священных книг, спрятанную от разрушений римско-иудейской войны, бывшей две тысячи лет назад. Евреи защищались в то время от римских легионов и одновременно вели гражданскую войну между собой. Священные рукописи Кумрана были, несомненно, спрятаны ради сохранения их от уничтожения или осквернения. Эти рукописи подтверждают историческую подлинность Библии. Открытие рукописей Кумрана ясно говорит, что выдумки антирелигиозников о времени написания Библии и Евангелия никогда не соответствовали истине.

Над рукописями Мертвого моря работают многие ученые-археологи. Обнаружены фрагменты подлинных и полных текстов ветхозаветных книг, а также комментариев, которые были до сих пор неизвестны, либо известны в неточных переводах – греческом, латинском, эфиопском. Найденные рукописи относятся к эпохе между последней третью I века до Рождества Христова и 68 годом христианской эры.

Историки и археологи с волнением следят за изучением этих рукописей Мертвого моря, дошедших к нам от самой эпохи жизни Спасителя на земле. Библиотека, по общему мнению ученых, принадлежала общине ессеев, иудейской секты, не признававшей кровавых жертвоприношений и жившей монашеской, строгой нравственной и покаянной жизнью. Об этом предхристианском религиозном движении среди еврейства было известно и римскому историку Плинию, и Филону, и Иосифу Флавию.

Несомненно, святой Иоанн Креститель, Предтеча Господень, был близок духу религиозной общины Кумрана… Найденные рукописи открывают учение о «святом» и «темном» путях, о «детях мрака» и «детях света», ведущих между собой духовную борьбу, и показывают всю напряженность искания духовной истины в эту предхристианскую и первохристианскую эпоху. На основании научных экспертиз – палеографических, а также радиометрических (при посредстве чувствительного счетчика Гейгера), ученые установили, что свиток, содержащий текст книги пророка Исаии, был переписан около ста лет до Рождества Христова. Таким образом, археологическая наука еще раз убедительным образом подтверждает историческую подлинность книг, содержащихся в Священном Писании. (Это чисто научный удар по теориям антирелигиозников.)

Открытие в пустыне Вади-Кумрана – нечто большее, чем научная сенсация. Чтобы по достоинству оценить значение находки свитков Мертвого моря, нужно вспомнить, что самый древний текст Библии из имеющихся на древнееврейском языке – так называемый Масоретский текст («масора» значит «традиция») – является трудом раввинистических переписчиков IХ-Х веков по Рождестве Христовом. Главным же источником наших текстов Священного Писания являются греческий перевод Семидесяти (Септуагинта) и Вульгата, латинский перевод святого Иеронима IV века. Познания интегрального текста Библии долгое время покоились на этих двух текстах и на позднем еврейском манускрипте. В более ранних рукописях находились только отдельные цитаты Священного Писания. Но с обнаружением среди свитков Мертвого моря книги пророка Исаии явился текст Библии, который на тысячу лет отстоит от еврейского текста. Удивительно и значительно то, что древний свиток с текстом пророка Исаии, так же, как и книга этого пророка, входящая в каждую из наших современных напечатанных на всех языках Библий, имеет те же шестьдесят шесть глав.

Этот древний свиток Исаии представляет собою семнадцать листов кожи, сшитых вместе, длиною двадцать три фута. Так должен был выглядеть именно тот свиток, который подали Иисусу Христу в синагоге Назарета для прочтения народу: «И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали книгу пророка Исаии; и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано…» (Лк. 4:16–17).

Профессор Андрей Парро говорит по этому поводу: «Само движение рук Иисуса приближается к нам, потому что на обратной стороне кожаного переплета этого древнего свитка видны следы пальцев читавшего его…»

В районе Вади-Кумрана было найдено много пещер с остатками манускриптов. В четвертой пещере были найдены тысячи кусочков из трехсот различных сочинений. Вблизи пещер обнаружены остатки поселения ессеев и монеты времен иудейской войны. По всей видимости, члены этой секты спрятали свое исключительное полное собрание священных библейских текстов, чтобы спасти его от нашествия язычников-римлян.

Профессор Д. Ланкастер Хардинг считает находку в Вади-Кумране «может быть, наиболее сенсационным археологическим событием наших дней». Работа по оценке этих библейских текстов остается на долю целого поколения специалистов. Но уже установлено, что в тридцати восьми кожаных и папирусных свитках Кумрана находятся тексты девятнадцати книг Ветхого Завета. Они написаны на еврейском, арамейском и греческом языках.

Манна в пустыне

«Манна с неба», «манна небесная» – это уже вошло в человеческий язык, стало словом о чудесном и нужном даре.

«И сказал Господь Моисею, говоря: Я услышал ропот сынов Израилевых; скажи им: вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом – и узнаете, что Я Господь, Бог ваш.

Вечером налетели перепела и покрыли стан, а поутру лежала роса около стана; роса поднялась, и вот, на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, мелкое, как иней на земле. И увидели сыны Израилевы и говорили друг другу: что это? Ибо не знали, что это. И Моисей сказал им: это хлеб, который Господь дал вам в пищу» (Исх. 16:11–15).

B своей книге «А Библия права» Вернер Келлер объясняет эти феномены, имеющие значение и символическое, и духовное, и пророческое, и также естественное. «Люди немало спорили о том, как могли явиться эти перепела, и не верили в возможность появления манны в пустыне, явившейся для Израиля таким устойчивым элементом питания. Но в наши дни выяснилось, что Библия говорит о совершенно бесспорных, естественных явлениях». Для религиозного сознания, конечно, и естественные явления могут быть (и бывают) чудесными, ведь «естественное» и «чудесное» принадлежит одному и тому же миру, человеком познаваемому, но далеко не познанному… В Аравии до сих пор происходят явления, описанные в Библии.

Исход Израиля начался весной, во время ежегодного перелета птиц из Африки в Европу. Летят птицы всегда по одним и тем же путям уже миллионы лет. Установлено, что когда-то они летали по руслам рек, ныне уже исчезнувших с лица земли, или вдоль окраинной линии льдов ледникового периода. Эти направления как-то запечатлелись в них, и птицы продолжают летать по тем же воздушным дорогам, хотя сейчас уже там нет ни рек, ни ледников.

Из Африки в Европу существуют два таких пути: один на Испанию, другой, через восточную часть Средиземного моря, – на Балканы. Как и другие птицы, перепела перелетают Красное море весной, летя на Восток. Здесь происходит остановка их на дальнем пути; утомленные долгим перелетом из Центральной Африки, птицы здесь падают в изнеможении на плоские берега и отдыхают, чтобы набраться сил для перелета тех высоких гор, которые лежат на пути. И в наше время в тех местах бедуины ловят выбившихся из сил перепелов голыми руками весной и осенью.

А манна небесная? Как выяснил Келлер, еще в 1482 году диакон из Майнца Брейтенбах, описывая свое паломничество к Святым Местам, сообщил, что во всех долинах Синая в его время находили манну. Монахи и арабы ее собирали, сохраняли и продавали. Он так описывает явление манны: «Эта небесная пища каждое утро осаждается, как иней, и висит на траве, на камнях и сучьях. Она сладка, как мед, приклеивается при еде к зубам, и мы покупаем ее в любом количестве».

В 1823 году немецкий ботаник Эренберг объяснил, что эта манна – не что иное как секреция кустов и деревьев тамариска, вызываемая уколом особой породы растительных вшей, чрезвычайно распространенных в этих краях.

Через сто лет два ученых-ботаника были посланы Еврейским университетом Иерусалима на Синай специально для выяснения вопроса о манне небесной. После нескольких месяцев розысков и расследований ими было выпущено сенсационное сообщение, подкрепленное фотографиями, которое полностью соответствовало докладу Эренберга.

Упомянутая порода растительных вшей живет преимущественно на местной акации – тамариске. Образующиеся капли секреции тамариска затвердевают и падают в виде крошечных белых зерен. По вкусу они напоминают мед.

Таким образом, буквально верными оказались слова Библии: «И собирали его рано поутру, каждый сколько ему съесть; когда же обогревало солнце, оно таяло» (Исх. 16:21).

В наши дни синайские бедуины торопятся ранним утром собрать свою «маин ессама», то есть «манну с небес», так как у них имеются жадные соперники в виде муравьев. Но муравьи начинают свои сборы только тогда, когда температура земли достигает 21°С, так как до этого они находятся в закоченевшем состоянии. Как только муравьи просыпаются, примерно в 8.50 утра, – исчезает вся манна. Это, по-видимому, и имела в виду Библия, говоря, что манна «тает».

Бедуины не забывают закрыть крышкой собранную в горшках манну, иначе муравьи набрасываются на нее. Урожай манны зависит от погоды и зимних дождей. В хороший год синайские бедуины собирают по полутора килограммов за утро на человека. Этого количества достаточно, чтобы насытить взрослого.

«Сыны Израилевы ели манну сорок лет, доколе не пришли в землю обитаемую; манну ели они, доколе не пришли к пределам земли Ханаанской», – так говорит книга Исход (Исх. 16:35).

B Библии есть ценнейшие исторические свидетельства и правдивое отражение нравственных состояний – как высоких, так и низких. Библия реалистична и не идеализирует человечество, удалившееся от Бога. По Библии ясно видно, как жалок человек, отпавший от Божественного Света. Библия – это Огненный и Облачный Столп перед человечеством. Огнен этот столп в глазах веры. И облачен в глазах тех, кто веры не имеет. И манна, падающая с неба на Аравийском полуострове для питания людей, есть образ не одних физических, но и духовных Божиих даров.

Человеку иногда кажется (материалисты его даже учат этому), что всякий обязан лишь самому себе, да еще, может быть, некоему «заботливому коллективу» (этот коллектив каждый понимает по-своему). На самом же деле жизнь человека зависит лишь от воли Господней. Малейший разрыв сосуда в мозгу, микроб, капля яда, встряска земли, пожар – и земная жизнь прекращается. Оттого жизнь человека во всех ее мгновениях есть поистине манна небесная, дар милости Божией. И чем чище вера человека, тем более открыты его глаза на эту истину.

Пророчества

В Библии много примеров исполнившихся пророчеств, произнесенных задолго до их исполнения. Правда этих пророчеств укрепляет в вере одних людей и рождает веру у других.

Исполнение пророчеств Библии в истории доступно проверке. Но даже полное убеждение человека в истинности этих пророчеств не в силах обратить к Богу человеческое сознание, которое требует для отдачи себя Богу чего-то большего, чем только факты истории. Если человек принял живою верой и любовью ту высшую реальность благодати, которую принес людям Христос, он отдает Господу свою жизнь. Без прикосновения души к благодати всякое пророчество остается для нее отвлеченным.

Сущность и единственность древней еврейской религии (чем она глубоко отличается от всех религий дохристианских) в том, что, неся свое высокое учение о Едином Боге, иудейская религия смотрела на себя лишь как на подготовку к откровению более полной истины.

Богослужение этой религии, данное одному народу, было тоже пророчеством о всемирной религии, имеющей наступить, возвещением прихода Спасителя всех людей.

Древнее иудейство осуществило свою религию во Христе. Богом было дано Аврааму обещание, что в его потомстве «благословятся все племена земные». И это осуществилось в Новом Завете. В обещании Божием Аврааму, что через него придет спасение всему человечеству, было самое существо иудейской религии.

Пришествие Мессии – основа пророчеств и всех событий Библии, это тема спасения всего человечества в Боге. Уже первое явление небесной правды людям, призванным к свободному нравственному совершенству, но согрешившим, связано с возвещением Божией милости. Обещание этой милости было повторено Аврааму. И кротость сына Авраама, Исаака, приносимого в жертву, была тоже пророчеством о Христе. Сын Исаака Иаков ясно говорит о приходе Спасителя, и вождь народный Моисей предсказывает пришествие Избавителя.

В исторических книгах Писания пророчества открывают цель законодательства Моисея. Четыре больших и двенадцать малых пророков говорят о приходе к человечеству Сына Божия, о Его страданиях и наступлении Его Царства Божия в сердцах и умах и во всем мироздании. Эти пророчества нельзя иначе истолковать, как только в отношении Иисуса Христа и Его духовного Царства.

Древнеиудейская религия была религией ожидания Христа. Это ожидание было целью истории. Спаситель человека от смерти должен явиться среди смертного мира, и в наши дни можно только спрашивать о том, все ли, о чем говорит Библия о Мессии, исполнилось в Иисусе Христе.

Пророчества Книги Книг говорят о времени пришествия Христа, о месте Его рождения, о роде, из которого Он должен произойти по человечеству, о Его жизни, чертах Его, чудесах, страданиях, смерти и воскресении, о сущности и цели Его учения, силе Его явления и славе грядущего Его Царства.

В предсмертном своем благословении собравшимся вокруг его одра сыновьям, возвещая о судьбах своих потомков, Иаков сказал о родоначальнике колена, сыне своем Иуде: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10). Приход Примирителя душ, Спасителя должен был произойти еще в то время, когда потомки Иуды представляли собой один народ, одно государство, когда ими управлял царь и они имели свое законодательство («жезл»). Пророк Малахия присоединяет к этому и другой признак Мессии, знамение времени: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф» (Мал. 5:1). Указывается, что Спаситель придет в Свой Храм прежде его разрушения.

Малахия был последним пророком. Его книгой закончился канон, комплект книг Ветхого Завета. После Малахии не было у Израиля пророков. Длинный ряд их окончился, и последние слова Ветхого Завета, после напоминания о хранении Моисеева Закона, возвестили, что последним пророком будет уже предтеча Мессии (Мал. 4:4–6). Им стал Иоанн Креститель. Ясны были предсказания пророка Аггея о пришествии Мессии до разрушения храма: «и придет Желаемый всеми народами, и наполню Дом сей славою, говорит Господь Саваоф» (Агг. 2:7). Сказано было о величии второго Храма по сравнению с первым (Агг. 2:9) и о благословении всему человечеству в Лице Того, Кто был надеждою Израиля.

Видение Даниила

Спаситель должен был явиться, согласно пророчеству, во времена иудейских царей, перед разрушением Храма. Пред ним должен был, как предсказал Малахия, прийти последний пророк. Время пришествия Христа в Библии точно определено в Книге Даниила.

Пророчество Даниила говорит, что царство Мессии начнется в период четвертой монархии, то есть Римской империи, указывая точно, сколько лет остается до Его пришествия: «Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых. Итак, знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины» (Дан. 9:24–25).

Счет времени велся по «седминам», и каждый седьмой год назывался субботним, так что «семьдесят седмин» это значит 490 лет. Пророк вполне точно определяет время пришествия Мессии и употребляет самое имя Христа Владыки. Не может быть сомнения в том, что разрушение Храма и святилища в Иерусалиме, прекращение жертв и возлияний и начало общего «запустения на святом месте» – положительно указано как следствия непринятия и убиения Мессии. «И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет, а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения… И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя» (Дан. 9:26–27).

Вывод из этого ясен. Столь открыто высказанные, возвещенные народу за целые столетия до их исполнения, эти пророчества Даниила ясно говорят о великих событиях будущего. Как это было признано и самими иудейскими учеными, пророчества Даниила относятся ко времени Мессии, причем указывают на различные случайные и не связанные друг с другом события, предусмотреть которые за пять веков до их свершения не мог никакой человеческий ум.

Все пророчества указывают на один определенный период времени, на нем встречаются все пророческие линии, ведущие ко «исполнению времен», к тому сроку, когда явился Господь наш Иисус Христос.

Иудеи имели еще тогда своих царей, свое законодательство и находились под верховным руководством своего верховного совета, синедриона. Другие колена Израилевы были тогда рассеяны среди народов, и оставалось только колено Иудино, но «скипетр» законодательства еще не был сдвинут со своего места и был предметом изумления для римлян. Он мог бы простоять еще многие столетия. Но прошло совсем немного времени, и все признаки явления Мессии исчезли и более уже не повторялись в истории вот уже почти две тысячи лет. Ясно может быть из этого, что Спаситель мира пришел. Пришел в указанное через пророков время.

Хотя промежуток времени от повеления восстановить Иерусалим до начала христианской эры и предсказанных Даниилом событий определяется различно, но полное согласие новозаветной и древнеиудейской истории с теми отдельными периодами, которые указаны Даниилом, является несомненным доказательством того, что пророчество Даниила относится ко Христу Иисусу.

Может ли быть случайностью, что от седьмого года царствования Артаксеркса I (когда Ездра отправился из Вавилона в Иерусалим с полномочиями укрепить возрожденное иудейское царство) до смерти Христа протекло как раз 490 лет, или «семьдесят седмин»? Можно ли приписать случайности, что восстановление Иерусалима, предсказанное Даниилом, совершалось от двадцать восьмого года царствования Артаксеркса до самого Рождества Христова, как раз в течение 434 лет, или «шестидесяти двух седмин»? И если Даниил говорит: «Утвердит завет для многих одна седмина», то случайно ли, что от смерти Христа (35 г.) до повеления Петру проповедовать Евангелие сотнику Корнилию и язычникам прошло именно семь лет? И пророк еще добавляет: «в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения». Случайно ли, что от похода Веспасиана на Иудею весною 67 года до взятия Иерусалима Титом осенью 70 года прошло ровно три с половиною года, то есть «половина седмины»?

Языческие писатели (в согласии с беспристрастными еврейскими) свидетельствуют, что время пришествия обетованного Мессии в этих пророчествах было определено вполне точно, и потому ожидание великого царя и избавителя в те годы было распространено не только среди иудеев, но и по всему Востоку. Это ожидание именно и побудило иудеев начать войну с римлянами, следствием которой был полный разгром их государства и окончательное рассеяние евреев. Тацит, Светоний, Иосиф Флавий и Филон единогласно признают древность пророческих книг (ныне подтвержденную еще и рукописями Кумрана, и другими находками) и то, что их пророчества имеют ближайшее отношение именно к тому периоду времени. После явления в мире Христа Иисуса эти признаки пришествия Мессии исчезли и никогда больше не повторялись.

Притча о вечном и временном

Евангелие открывает нам тайну бессмертной жизни человека в образах, символах, притчах… Почему Откровение Божие не пришло в мир в строгой цепи логических формулировок, к которым привык человеческий разум? Почему Творец заговорил с человеком не на языке отвлеченных философских понятий, но на художественном языке образов?

Человеческий разум (как и все в человеке) сейчас находится в бедственном положении больного. И невозможно человеку оздоровиться на своих смертных путях; надо ему выйти в иной мир, и самая форма его откровения должна показать мир иной, зарождающийся среди этого мира.

В притчах раскрываются образы, символы, взятые из повседневной жизни: трава, зерно, колос, пища, хлеб, вода – все, что так близко нам; но эти близкие предметы должны нас и отделить от земли. Их нам нужно понять не как земную ценность, но как план духовных, небесных реальностей и ценностей, открывающих вечную жизнь. Когда в первый раз душа человеческая и человеческий язык, через веру апостола Петра, исповедали Господа Иисуса Христа Мессией, Спаситель сказал: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах». Здесь явно разграничены два откровения: «Отца Небесного» – и «плоти и крови«… Доказательство Отца Небесного не есть доказательство для «плоти и крови»… Только в свете этого можно подойти к Евангелию, приникнуть к тайне его. Грешный человек хочет познать истину через «плоть и кровь».

Он говорит приблизительно так (и, вероятно, многие слышали подобные слова): «Если бы я увидел небесный мир, я бы в него поверил, если бы я мог дотронуться своей рукой до небесного мира, я бы убедился…» Что это такое? Нечто очень элементарное. Человек хочет познать Откровение через свою «плоть и кровь» – именно через то, что не может дать ему никакого истинного познания. Ничтожны и бессмысленны попытки человека познать высшую жизнь посредством низшей жизни, низших чувств и рассудка. Низшее не может открыть высшего – это закон духовного познания. Но высшее само себя открывает низшему, которое себя открывает пред высшим, – таков закон духовного познания. Только тому человеку, который хочет слышать голос Отца Небесного, открывается Евангелие.

Сейчас мы разберем самую трудную для понимания притчу евангельскую.

«Сказал же (Господь – А. И.) и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? Господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен Господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Лк. 16:1–13).

Эта притча, на первый взгляд, как будто противоречит духу всего Евангелия, которое ясно говорит, что наша духовная жизнь должна строиться только на фундаменте правды, чистоты, кристальной ясности отношений к Богу и ближнему… Но объяснение притчи раскрывает ясность духовных и моральных ее основ.

Кто это – «хозяин»? Он – образ Бога. O нем сказано: «богатый». Конечно, Господь владеет всем. Он безмерно богат. Хозяин имеет управителя; кто такой этот «управитель»? Управитель – это человек, который только «управляет» Божиим богатством. Думается, каждому человеку нетрудно осознать, что то богатство, которым он владеет (каковы бы ни были его социальные убеждения), – богатство не его, а Божие; что богатство это принадлежит ему только в этой жизни, и стоит только его духу отделиться от тела, а телу уйти в землю, как сейчас же оканчиваются все его земные богатства, ибо в тот мир он ничего из этих тленных богатств не берет и взять не может. Значит, человек при рождении своем получает от Бога Отца Небесного богатства в управление, ставится «управителем» богатства. «Богатство», конечно, нельзя понимать только в материальном смысле: деньги, земля, дома… Богатство это вообще все таланты, которые дает Бог человеку. Это есть то «имение», которое поручается управителю – человеку, за которое человек должен будет дать отчет перед правосудием Божиим.

Притча говорит далее, что на управителя донесли, что он расточает имение. Сказано: «донесли». Хотя притча совершенно ясно говорит, что это был донос, но не указывает, каков был донос – справедливый или несправедливый. Этот вопрос притча оставляет совершенно в стороне, а хозяин, как видим, вовсе не предполагает, что донос был непременно достоверный; может быть, это была клевета на управляющего. Хозяин зовет управителя и говорит ему: «Что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять».

Это еще не обвинение. Хозяин хочет только проверить, велит дать отчет и, скорее предупреждая, чем констатируя, педагогически говорит: «Ты не можешь более управлять»; человеку делается генеральная ревизия его дел. Ревизию хозяин предполагает фундаментальную. Управитель (человек), узнав о требовании хозяина, задумался. «Что мне делать, – говорит он, – Господин мой отнимает (еще не отнял, но вот-вот отнимет) от меня управление домом: копать не могу, просить стыжусь» (опять вопрос о виновности его притча оставляет совершенно в стороне). «Господин мой отнимает у меня управление домом», здесь управитель показывает, что он скорее невиновен, ибо в противном случае он выразился бы иначе: «карает», но он просто говорит «отнимает». «Копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом». Управитель решил приобрести себе знакомства, приобрести любовь людей, дружбу, приятельство, чтобы потом эта дружба пригодилась. Говоря житейски, следует подстелить себе мягко, раз надо упасть. И вот управитель, пользуясь тем, что он еще не отставлен, но только от него потребован отчет, пользуясь тем, что он еще юридически состоит управителем имения (то есть человек находится еще в этой, земной, жизни) и как управитель имения имеет полное право распоряжаться делами от имени хозяина, призывает тех должников, которые должны были его Господину, призывает каждого порознь и устраивает такой математический и духовный расчет: он решается пожертвовать своими материальными средствами, чтобы духовно купить ими приятельство должников его хозяина. Если бы он просто вынул из своего кармана деньги и дал должникам, они могли бы не взять, это был бы вид унизительной для них милостыни. Управитель поступает более тонко и верно; он решается честно возместить хозяину из своих средств то, что будет потрачено им на друзей, но дает друзьям от имени хозяина, пользуясь своей юридической (еще не отнятой) властью, – пока он формально состоит управителем, он имеет полное право распоряжаться и комбинировать разные хозяйственные операции в делах своего господина… Конечно, он показывает этим свою любезность, свою доброту. «Сколько ты должен господину моему?» Должник сказал: «Сто мер масла». И сказал ему: «Возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят». Значит, он пятьдесят мер масла докладывает своих, так что хозяину потом совершенно нельзя будет его обвинить и упрекнуть, а этим он приобретает друга себе… Потом другому сказал: «А ты сколько должен?» Он отвечал: «Сто мер пшеницы». И сказал ему: «Возьми твою расписку и напиши: восемьдесят». Значит, двадцать мер пшеницы он докладывает от себя, снова дает милостыню под таким сокровенным видом. Ему как управителю богатого хозяина ничего не стоило сделать эту операцию, и несомненно, что он также был человеком со средствами. Теперь делается понятным, почему хозяин «похвалил управителя», который был назван даже «неверным» («управитель неверный» в притче – нарицательное имя). Мы видели, что Евангелие совершенно оставляет в стороне вопрос о его неверности, и нет никакого намека, что управитель действительно был неверен; напротив, есть, как видим, данные, что он был верен.

И хозяин не мог не похвалить своего управляющего, что «догадливо поступил»; ибо, действительно, он поступил догадливо, тонко: не нарушив честности своей, приобрел себе друзей очень тонким ходом реального, хотя и замаскированного добра.

Но предположим худшее: что управитель ничего не заплатил своему хозяину в возмещение сделанной им скидки двум должникам. И в этом случае он является, с точки зрения закона, правым, так как управление имением от него не отнято еще и он волен производить разные операции на правах своего управления. Он мог сочетать скидку должникам с интересами своего хозяина. Такие скидки производятся в торговых предприятиях для еще более тесного привлечения клиентов к делу. Всякий разумно торгующий всегда поступается настоящим для будущего. «Сыны века сего догадливее сынов света в своем роде», – говорит Евангелие. Это изречение Спасителя подтверждение другого: «Будьте мудры, как змии». Как бы наставляет нас Господь: «Не без житейской мудрости будьте и вы, христиане; но только мудрость эту, столь свойственную людям в их борьбе за житейское обогащение, этот талант торговый, который каждый из вас имеет, обращайте на обогащение подлинное, вечное. Земное богатство обращайте на снискание духовного богатства. В этом состоит духовная догадливость и мудрость…»

Все, живущие верою, во все века использовали человеческую мудрость для достижения вечных, духовных ценностей. Земная мудрость совсем не значит – ложь, обман, лукавство: это уже грех, падение; не об этом говорит притча. Притча говорит об известной житейской рассудительности. В человеке может и должно быть качество, которое даже выше любви, – рассудительность, мудрость; и если человек не будет иметь такой мудрости в себе, он и любовь свою растратит попусту, не умножив, не приобретя этой любовью сокровищ истинных ни для близких, ни для себя.

Мы часто видим, что наша любовь в мире бывает неправильна. Любя ближнего своего, мы иногда причиняем ему духовное зло – любовь оказывается без мудрости. И в притче о богатстве Господь указывает на то, что свою мудрость «сынов века сего» нам надо переносить и в духовную сферу. Притча говорит о высшей догадливости человека.

Далее все это еще более разъясняется: «И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». «Неправедным» – не в смысле «ложным», добытым путем обмана, корыстолюбия (это уже богатство греховное). Богатство «неправедное» есть, согласно евангельскому пониманию, всякая земная ценность, ибо неправедность земного богатства раскрывается нам с двух сторон: с той стороны, что это богатство не наше, и с той стороны, что оно нам дано временно. Значит – «не наше» и «данное временно»; следовательно, оно не истинно – «неправедно». Мудрость духовная, евангельская состоит в том, что через это неистинное, неправедное, земное, человеческое, смертное богатство человек должен приобрести себе вечную ценность. Таков и смысл милостыни, которую мы оказываем бедному человеку. Что мы делаем, творя милостыню? Хотим или не хотим, думаем мы о том или не думаем, но приобретаем мы любовь человека «неправедным», неистинным, тленным богатством; жертвой вещи, бумажки, кусочка металла (которые, в сущности, ничего не стоят) приобретается любовь человека и благодарность его, которая будет перенесена в вечность. И Евангелие настоятельно советует человеку, чтобы он собирал себе духовное, истинное сокровище на небе, ссыпая свою пшеницу земную не в земные закрома, но в небесные, ибо только там никто от него этого богатства не отнимет (а на земле богатство отнимается и ворами, и огнем, и революцией, и даже молью; но главное – смертью).

Нужно богатеть для того, чтобы, «когда вы обнищаете», вас бы приняли в вечную обитель! Вот здесь ясна цель жизни, ясно откровение Божие о том, что придет к человеку момент страшной человеческой нищеты; жил ли человек на земле в богатстве или в материальной бедности, все равно всякий окажется совершенно нищ, в минуту своей смерти он будет таким нищим, что он и представить себе этого теперь не может, ведь от него будет отнято даже то, что он так часто в мире отождествлял с собою, – его тело; его душа человеческая, освобожденная (или оторванная) от всякой своей обеспеченности, от всех земных богатств, совершенно нагая, метафизически нищая, предстанет перед Великой правдой Божией. И единственное ее богатство, единственная ее одежда будет – то добро, та истина, та любовь, которую человек осуществил в своей временной жизни, в период «управления» тем земным – «неправедным», ненастоящим – богатством, которое было ему дано на краткий срок Хозяином с целью вполне определенной.

Далее притча еще глубже раскрывает этот смысловой план… «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом». Действительно, если мы не можем быть верны в том богатстве, которое, собственно, не представляет собою настоящего богатства, то как может наш Отец Небесный, Творец, нам доверить истинное богатство, то есть вечную жизнь? Если мы временное богатство употребляем во зло себе и другим, то вечное богатство нельзя будет так употребить. Его невозможно употреблять в эгоистических целях. И человек, не умеющий владеть временным талантом, земным богатством, не может получить и вечного богатства. Это естественно, праведно и истинно. Притча говорит: «Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?» Иными словами, поймите, люди: то богатство, которое вы сейчас имеете, – это лишь ваше испытание, пробный камень души вашей! Если в этом ничтожном богатстве вы не покажете благородства, чистоты, правды, любви души своей, то вы не сможете его иметь, вы недостойны его. «Если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?»

И далее говорит мудрая притча: «Никакой слуга не может служить двум господам, ибо… или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне». С новой стороны раскрывается та же истина: не может человек жить высшими, небесными ценностями и в то же время – ценностями низшими. Либо человек будет «нерадеть» о вечности, о Боге, либо радостно будет терпеть на земле ущерб в своем эгоистическом «я», обретая богатство высшее… Это очевидно, и иначе не может быть. «Не можете служить Богу и маммоне». «Маммона», «богатство» – это не только деньги, но и всякие временные неправедные ценности и выгоды, будь то человеческая знатность, происхождение, имя писателя, артиста, политического деятеля, талант душевный или физический – одним словом, все то, чем душа человеческая так часто «богатеет» в этой жизни и что не может составить ее богатства на небесах, но из-за чего люди часто оставляют небесное богатство…

Через несколько стихов Евангелие говорит: «с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него» (Лк. 16:16). «С сего времени» – то есть со времени проповеди евангельской, со времени притчи о праведном и неправедном богатстве. Показан путь и дана сейчас же характеристика пути: он должен сопровождаться усилием, трудом идущего по нему. Конечно, человек, пока не вошел он в радость Царствия Божия, с усилием отлепляет свою душу от временного и прилепляется к вечному. Но усилие это делается очень легким, когда душа человеческая «в Боге богатеет», охватывается радостью небесного мира. Человек тогда летит на крыльях, не замечая, от любви к Богу, своих усилий. Видя цель, он радуется в надежде своей, и радость, исходящая от этой цели, для него бесконечно выше всех страданий и усилий, которые ему выпадают на пути к ней. Таков опыт бесчисленного множества людей, шедших и идущих истинным путем.

Мудрость Управителя завещается и нам. В ней раскрывается целая психология приобретения любви через все формы и обстоятельства нашей жизни. Когда апостол Павел призывал христиан давать милостыню, он указал на одно сопровождающее милостыню обстоятельство, которое делает ее особенно ценной: человек, получивший милостыню, делается способным не только проявлять доброе чувство в отношении того человека, который эту милостыню ему дал, но делается способным к большему, а именно – воссылать благодарения Самому Богу. И это есть величайшая ценность. Через ничтожный прах – внешний, материальный знак участливого внимания к другому человеку – достигается огромный духовный результат: вспышка благодатной энергии, дотоле не бывшей. Это вспышка энергии духа, того Царствия Божия, ради которого мы созданы и к которому должны прийти. Через ничто – приобретается все.

Сочувствие, помощь ближнему, облегчение ему жизни не только смягчает душу получающего, но и душу дающего. Это жизненный закон: мы не любим тех, кому мы делаем зло, и начинаем любить тех, кому делаем добро. И чем больше мы делаем добра, тем больше у нас возгорается любовь. Добро есть высекание искр из себя и из другого человека. Эти искры – искры вечности. Даже стакан воды, который вы даете с добрым, хорошим чувством, тем более с некоторой мыслью о потустороннем, есть бессмертная ценность, которая входит в мир и навеки остается в нем. Евангелие открывает закон производства великих ценностей из ничего. Взять что-то малое и из этого малого сделать нечто великое возможно только потому, что центр всего – в нашем внутреннем чувстве. И качество милостыни перед Богом не есть ее количество, но то чувство, та воля, которая ее сопровождает. Но даже если в человеке идет еще двойственная жизнь и наряду с хорошими проявляются низшие побуждения души, искорка доброго чувства, двигающая жизнь, есть уже бессмертная ценность. Максим Исповедник выразил такую мысль: «Мое только то, что я отдал». Да, в сущности говоря, все, что я удержал у себя, – это еще не мое, но Хозяина мира, и будет от меня отобрано в минуту смерти (а может быть, и раньше); а то, что я отдал – через что я осуществил замысел Божий о мире и Божию любовь, – то уже мое вечно. Этого никто от меня не отнимет.

На земле мы живем в сфере первичных, «плотских» ценностей. Но Творец родился в этом мире и ясно указал нам, что этот мир – Его творение, что Он не против внешнего мира явлений, но только против греха, той страшной болезни, которая вкоренилась в человечестве и, идя раковыми разветвлениями, захватывает весь организм человечества, делая его смертным и гниющим. Только против этой смертной болезни, против греха, против злого направления воли борется Господь, но все внешние предметы, низшие ценности и обстоятельства этого мира должны быть так употребляемы в жизни, чтобы через их посредство сходила в мир благодать вечных ценностей.

И становятся ясными слова Спасителя, что Царствие Божие уже в этом мире может прийти «в силе». Не потому «в силе», что этот мир исчезнет, но потому, что предметы этого мира начинают служить вечности и человек от временного приходит к вечному.

Заметки на деяния

Человечество знает великих своих деятелей и помнит больших преступников своей истории. Жизнь тех и других одинаково бывает поучением и указанием.

Драгоденный материал духовного ведения для всех людей и народов представляет собою повесть Деяний Апостольских и в этой повести – весть о людях незаметных, ничем не выдвинувшихся, но живших рядом с апостолами. В этом вся их особенность и значительность: они жили около апостолов. Они шли с ними по Дамасской и другим дорогам. Мы называем их общим именем «Спутники Дамасской дороги». Образы этих сотрудников и свидетелей I века христианства, учеников Истины, глубоко значительны и, несомненно, даны нам для духовного умудрения.

1. Феофил (гл. 1)⁶

Ничего не знать о человеке, кроме того только, что для него было написано одно из Евангелий (от Луки) и история всего первохристианства (Деяния Апостолов), – это уже бесконечно много знать о нем… По всей вероятности, он был христианином из язычников, скорее всего римлянином. Характер Евангелия от Луки указывает на это. Вероятно, он был из обращенных апостолом Павлом. Но не в этом дело. Душа Феофила осталась нам лишь в его имени: Феофил – «любящий Бога». Как новый Авраам, он был, конечно, другом Божиим и влекся к Богу Истинному. Его жажда истины вызвала две всемирные волны апостольского благовествования: Евангелие от Луки и Деяния. Нет нужды рассуждать о том, были бы или не были бы написаны эти книги без Феофила, и именно этого Феофила, желавшего знать об Иисусе. Важно одно: Промысл Божий в заботе о спасении всего человечества прошел через жизнь и человеческое желание этого Феофила, обильно благословил его стремление к Истине.

Благословляется Богом желание человека знать Истину. Промысл ищет соработников – не апостолов только, но и феофилов, без которых не было бы и апостолов. Феофилы ищут истину; вот их дело жизни. Они хотят поучаться и вызыват в мир апостолов. Сеятель не нужен, где нет земли. Феофил стал землею, принесшей урожай не сам-сто, а сам-миллиарды.

Как прошла земная жизнь этого Феофила, мы не знаем. От нас это скрыто – может быть, для того, чтобы мы яснее увидели, что главным делом его человеческой жизни было стремление к Истине. «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Нам открыто это блаженство Феофила и все плоды этого блаженства.

Слово апостолов есть и дело их, дело безмерное. И «равноапостольным» можно уже назвать всякое искреннее внимание апостолам… К этому делу, приносящему плолы благословения, призываются все феофилы человечества. Через искание правды хотя бы одним человеком Благодать и Истина изливаются на всех людей.

Человеческое малое претворяется в Божие великое. Это происходит все время в мире, и этим спасается мир. «Намерения сердца» человеческого лобызаются, и из них творится сокровище. Из малых чувств нашего сердца творит Господь ценности настоящего и будущего века. Истина возлюбляет и самую малость истины в людях.

Алчет Промысл использовать и малейшее воздыхание людей к Свету… Вода добрых и бескорыстных желаний человеческих претворяется в вино Благодати. Мы не знаем всех следствий наших исканий истины. Думал ли скромный Феофил, что его простой вопрос, обращенный к знакомому врачу Луке, был вопросом всего человечества, на который так хотел ответить человечеству Сам Бог?! Феофил не мог предвидеть ту волну благодати, которая сойдет в мир через его простое человеческое искание истины.

Если «меньший» в Царствии Божием больше самого великого в царстве сего мира, то и самое малое действие Божие в мире гораздо значительнее самого великого дела человеческого… И самый безгласный, только вопрошающий о Тайнах Духа деятель Нового Завета – больше самых громких деятелей мира.

Размышления⁷

1. Малость, незначительность исторической личности Феофила. Великость Божиего дела, совершенного в мире через него.

2. Безграничная ответственность всякого, даже совсем малого поступка, слова и желания человеческого.

3. Многозначительность последствий всего, к исканию Божией Истины направленного.

4. Немощь человеческая как орудие силы Божией.

5. Господу Богу, Христу подобает «расти», как и Промыслу Его – расширяться и в нашем сознании. «Да святится имя Твое…» Человеческим добрым делам (только как предтечам Божиих дел) подобает умаляться в глазах людей. А Божиему действию в людях – возвышаться.

6. Слава творения: любить Бога во всем и всегда гораздо более, чем себя.

2. Насмехающиеся (гл. 2)

Одни люди «изумлялись» (7), а другие, «насмехаясь, говорили» (13)…

Это так обычно… Насмешка может быть добродушной, а может быть язвительной, уничтожающей. «Они напились сладкого вина», – было сказано про апостолов, напоенных высшей радостью Духа, вдохновленных на проповедь вечной жизни всему миру. По наружности могло действительно казаться нечто подобное опьянению. Плотский взгляд не отличает проявлений низших человеческих эмоций от действий Духа Божия. Естественно было тогда «насмехаться» над апостолами. Это сделало бы, вероятно, девяносто девять процентов человечества, присутствуя при излиянии Святого Духа. Обычное не тревожит, дает человечеству спать. Необычность же сознается опасной для мира, и от нее люди загораживаются насмешкой…

Обращать все в пустяк – один из приемов людей этого мира.

К профанации жизни дорога часто идет через смешное; смешное убивает. А слезы утончают, оживляют дух человеческий, притупляемый смехом. Оттого – «горе смеющимся ныне» и «блаженны плачущие».

Человечество, опьяняющееся телесно, становится неспособно понять истинное опьянение духа радостью Нового Мира, принять неумопостижимое, трудно обретаемое человеком блаженство Истины.

3. Хромой от чрева матери (гл. 3)

Человека «носили и сажали у храма»… И через телесный недостаток, и через ношение его другими, и через непрестанные его просьбы милостыни он должен был стать кротким. Стих восьмой показывает его смиренную веру и преданность Богу. Одиннадцатый стих открывает и его благодарную привязанность к носившим его людям. Это душа, готовая к христианству и к тому, чтобы послужить своей болезнью славе Божией, и вслед за многими другими искупленными открыть миру смысл всякой человеческой немощи и болезни на земле. «Не к смерти» должна вести человеческая болезнь, не к отпадению от Бога в лагерь ропота, но «к славе Божией» к углублению веры.

Хромого, исцеленного в Иерусалиме апостолами Петром и Иоанном, можно справедливо назвать соработником апостолов в деле первого их благовестия. Он получил равноапостольную задачу в мире одной своей болезнью. Сперва он должен был вызывать в отношении себя милосердие человеческое; потом, воззвав к сердцам любовь евангельскую, стать свидетелем силы Христовой в мире. И то, и другое уготовляло путь ко Христу, Господу человеческих сердец, как и путь Самого Господа к этим сердцам.

Всякий больной или немощный, живущий только помощью других, существующий только любовью близких, совершает уже этим одним дело рождения любви в мире. Не только помогать людям дело святое, но и принимать помощь от людей, что иногда труднее. Хотя, по слову апостольскому, «блаженнее давать, нежели принимать», но и принимать, при истинной нужде, – блаженно. Есть время сеяния и время жатвы; время выдыхания и время вдыхания живительного воздуха жизни… Через все входит в мир Божия любовь.

Дух Божий послал апостолам хромого. Хромому Дух послал апостолов.

4. Ученики учеников (гл. 4)

Из отозвавшихся на проповедь Господа и Его апостолов составилась апостольская община первых христиан. «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (32). Ни имен, ни характеров этих «многих веровавших» мы не знаем. Но эти первые полоски новой, доброй земли мира, на которых выросла пшеница Божией правды, питают не только отдельные души человеческие, но и целые общества, народы и самую Церковь, которая все время в истории хочет себя устроить наподобие «первых христиан», то есть людей, охваченных истинной любовью ко Христу не «между прочими делами» мира, но всецело и над всеми делами. Христианина истинного характеризует именно эта всецелостность и неуклонность следования за Христом. И всякое уклонение в мире от Христа есть, в сущности, только уклонение от всецелой отдачи себя Ему.

Апостол, возвещая Христа Господа, проповедовал и всецелое ученичество. Мера христианства есть безмерность устремления ко Христу – отдача Ему всего своего не только телесного, но и душевного, и духовного «имущества»… Лишь на этих путях встречает людей подлинное, положительное единомыслие и единодушие и осуществляется в людях то единство, которое было как раз у первых учеников Слова и у их учеников; единство не условное, не по стихиям мира сего или при содействии их, как в наше время, совершаемое, но чудным излиянием небесной жизни в сердца. Надо иметь детское сердце, чтобы поверить во все слова Христовы (до безмерности поверить). Всякая недобрая «взрослость» выражается в трещинках скепсиса, ложного многознайства, мнимого плотского «опыта жизни»… Мир не узнал бы христианства и не полюбил бы его, если бы рядом с апостолами не стояли эти «светы вторые», ученики учеников, безвестные и столь же пламенные, как апостолы; «первые христиане», они и сейчас живут в мире… «Если бы их не было, – сказал один православный епископ, – солнце потухло бы; ибо для чего оно стало бы светить?»

«И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мф. 10:42).

5. Юноши, хоронившие Ананию (гл. 5)

Погребение мертвых было поручаемо юношам. Как быстро, с какой готовностью они исполнили свое дело! В отличие от языческого отношения к погребению, где оно считалось чуть ли не самым главным делом в жизни человека, христиане поручают предание земле останков человека юношам. И мы видим, с какой простотой и легкостью совершается это погребение. «И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили» (6). Еще одна черта детской, Богу преданной простоты первых христиан. Никаких условностей, никакой искусственности, усложненности жизни…

В этой простоте легче идти к Богу и любить Его, и все, до последней йоты, предавать Ему.

6. Служители темницы (гл. 5)

Слуги этой «области темной» правдиво свидетельствуют o совершенном освобождении апостолов из иерусалимской темницы (25)⁸. «Первосвященник, начальник стражи и прочие первосвященники, недоумевали, что бы это значило» (24). Дело тьмы есть закрывание глаз души. Зло действует во тьме – в неведении того, что делает и что заставляет делать людей.

Любящим Бога все содействует ко благу. А глядя на дерзости демонов, удивляешься великому их бессмыслию и бессмыслию всех вольных и невольных проводников их зла. Не каждый ли грешник нераскаявшийся подобен темничному слуге? В нем есть и слепое подчинение «начальнику темницы» (диаволу), и человекоугодие, человекобоязнь (26), столь решительно противоположные апостольской свободе духа (29). Тюремщики заперты в своем неведении, в своей тьме. А содержащиеся в тюрьме – могут быть свободны.

7. Спутники дамасской дороги (гл. 9)

Дамасского путника мы знаем, это Савл, будущий просветитель мира. Но кто его спутники? Имена их нам не открыты. Это, несомненно, иудеи, подобные Савлу, ненавидящие имя Иисусово. Но что с ними сталось после обращения их начальника Савла? Когда происходило это посещение Савла Спасителем на пути в Дамаск, «люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя» (7). А после, когда Савл «встал с земли и с открытыми глазами никого не видел», они «повели его за руку и привели в Дамаск» (8).

Душевно слепой, но физически зрячий, он вышел на дамасскуто дорогу, а пришел в Дамаск духовно зрячим, но телесно – слепым. Полпути он вел духовных слепцов, а другую половину пути духовные слепцы вели его, слепого только физически… Полное исцеление должно было свершиться только в Дамаске.

Что сталось с его спутниками? Они все же слышали голос с неба. Но голос был обращен не к ним, и оттого они не могли его понять, не могли услышать его своим сознанием. В другом месте Священного Писания сам апостол, рассказывая о себе и о своем пути в Дамаск, говорит, что его спутники ничего не слышали, а только свет видели, отблеск сияния образа Христова, без видения самого образа, подобно слышанию некоего неуразумеваемого голоса, ничего не доносящего до сознания… Спутники Савловы нечто видели и нечто слышали, но, в сущности, никого не видели и никого не слышали: «Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении». Некоторые из них, может быть, более восприняли свет, другие – некий звук, похожий на голос…

Несомненно, что эти спутники Савловы были тоже, по своей мере, призваны Спасителем. Но не явно, а прикровенно. Некие крохи упали и для них с Небесного Стола, который так совершенно напитал апостола народов – на всю жизнь. Для них с этого стола упали крохи – отблеск света и таинственный, непонятный звук голоса…

В сущности, для многих душ в мире и все Священное Писание представляет собою не хлеб, а лишь некие крохи. Вернее – является им крохами, еще не целым хлебом жизни, еще не жизнью, не полнотою образа Истины Христа, а лишь неясным светом и неясным голосом правды. Голосом, не обращенным к человеку, а лишь невнятно звучащим где-то звуком, и Светом, не проникающим в последнюю глубину сердца…

На дамасской дороге пророчественно прообразовалось явление любви Христовой в мире. Для одних – в ясном голосе и сиянии, для других (многих) – как нечто неясное и постороннее, хотя и таинственно «сияющее».

Дорога в Дамаск – путь земной жизни человеческой. На нем является Истина. Но не каждый идущий этим путем встречается с истиной «лицом к лицу». Для некоторых это лишь неясный звук, отраженный свет. Но и неясным звуком, и отраженным светом Истины приводит Господь человека в Дом Свой.

8. Спускавшие апостола в корзине (гл. 9)

Те, что спускали апостола в корзине с городской стены, были великими деятелями Промысла Божиего, почти спасителями Христовыми… Удивительны эти дамасские первохристиане. Какая трезвость духа! При явлении такой силы Божией и такой любви Божией, которую они увидели, легко было искусить Господа – пойти, надеясь на Него, теми вратами, где «стерегли Павла день и ночь» и намеревались убить его. Пойти на вызов… Легко было выбрать путь этой поверхностной и, в сущности, гордой, себялюбивой героичности. Но ни новый христианин-апостол, ни христиане Дамаска не пошли на это. Они выбрали простой и человеческий путь, продиктованный самыми естественными соображениями. Здесь выявилась подлинная духовность первохристиан Дамаска.

Они не покусились самовольно на чудесное, хотя окружены были этим чудесным со всех сторон. Они почтили естественное, человеческое: корзину, веревку… Ложная, выдуманная людьми религия никогда не потерпела бы такого факта. У Божиего апостола путь идет через «унизительное» бегство с помощью первохристиан – в корзине, ночью… Какая правдивость жизни и простота духа! Именно такие немечтательные люди были нужны Промыслу в его великом деле озарения и спасения мира неотмирной правдой.

9. Эней (гл. 9)

Этого Энея мир знает меньше, чем вергилиевского. Тот ходил по миру и совершал разные дела человеческой доблести, а этот «восемь уже лет лежал в постели в расслаблении» (33). Tот, путешествующий, ни одного человека не сделал лучше, а этот, расслабленный, обратил к Господу живущих в Лидде и в Сароне. И без подвигов он это совершил, а только тем, что принял в себя силу Божию и исцелился ею.

Болезнь Енея (как и болезнь многих людей в мире) была «не к смерти, а к славе Божией». Этот молчаливейший деятель Промысла Божия после испытания был исцелен Господом через Петра. «Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал» (54). Никакого даже вопроса не было ему, за что его исцеляет Христос. И со словом (как и в творении мира) явилось дело. Эней, восемь лет лежавший, встал. Увидели его все в Сароне и Лидде и обратились к Господу.

Сам Господь, апостол Петр и Эней – три действующих в мире силы.

Простой безвестный человек Эней молчаливо, одной своею жизнью благовествует силу Божию.

Простая, послушная, кроткая душа – Эней.

10. Служанка именем Рода (гл. 12)

He пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни однаиз них не забыта у Бога.

Лк. 12:6

И Рода не забыта в слове Божием. Она не обратила никаких городов к Богу, она ничего не сделала для Церкви Христовой. Она только была служанкой. Скромной служанкой у бедных людей.

«Когда же Петр (ангелом освобожденный из тюрьмы. – А. И.) постучался у ворот, то вышла послушать служанка, именем Рода». Слышит: стучит Петр! Как близко ей было все свершающееся в апостольской общине! «От радости не отворила ворот, но, вбежав (в комнату, где происходило собрание учеников, где «многие собрались и молились». – А. И.), объявила, что Петр стоит у ворот. А те сказали ей: в своем ли ты уме? Но она утверждала свое» (13– 5). Удивительный аргумент был высказан собравшимися. Во-первых, стоит заметить, что никто не сказал, что она говорит неправду или что она шутит. Ни неправды, ни шутки не могло выйти из уст христианки Роды. И вот аргумент: «Они же говорили: это Ангел его» (15). Апостолы здесь высказывают учение о том, что наш ангел-хранитель бывает похож на нас (может быть, мы на него?).

Пока они так рассуждали и рядили, Петр, уставший после тюрьмы, стоял у внешних дверей и все стучал… Необычайно человеческая картина: «Между тем Петр продолжал стучать» (16). Не могли не отворить. Отворили – и изумились. Это был Петр.

О служанке Роде больше мы ничего не слышим, но уже знаем, что дух ее, горячий, живой, чистый, радостный, общительный, принадлежит семье апостолов, столь дорогой для нас.

11. Казненные воины темницы (гл. 12)

Воины темницы, стерегшие апостола Петра, освобожденного из-под их стражи ангелом, носят в себе образ людей, идущих вне Благодати. Они оказываются раздавленными безблагодатной необходимостью вещей. Над не защитившими себя молитвой людьми злой дух властвует через естественный ход земных причин и следствий. Ирод велел казнить воинов, совершенно не виновных в том, в чем он их обвинил. Приказ Ирода показывает, как ошибочно естественное рассуждение людей, не учитывающее действия Благодати Божией и ее сил. Люди, не чувствующие Хозяина мира и Его открывающей себя святой воли, люди «эмпирические» неизбежно всегда и очень сильно ошибаются. Ирод – яркий пример именно такого человека. Судя немилосердно других, он не учитывает действия Божиего в мире и сам подвергается немилосердному суду и осуждению; он казнен (как и многие) беспокаянной скоропостижной смертью. «Вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу – и он, быв изъеден червями, умер» (23). Медицина нашла бы свое наименование для смерти Ирода, но слово Божие проходит за оболочку вещей этого мира и обнажает корни бытия.

Правитель, уничтожающий воинов, по существу невинных в деле, за которое они казнятся в силу как бы государственной необходимости, исполняет слово Христово: «Взявший меч от меча погибнет». Страшная, но правдивая картина жизни в «мире сем» раскрывается в трагедии людей, подчиненных только «естественному» ходу вещей. Человек создан Богом, и если он живет вне Бога, то осуществляет величайшее бессмыслие, жертвою которого рано или поздно становится.

Несомненно, что и в отношении воинов, и даже самого Ирода Промысл Божий был верен Себе, то есть Своей заботе о людях, до конца. Близость апостола Петра и чудесное избавление его из тюрьмы были зовом, может быть, даже не столько для (верующих уже) апостолов, сколько именно для неверующего Ирода и его воинов. Если бы они, даже оставаясь в своей земной, государственной сфере, исследовали дело освобождения апостола Петра из тюрьмы без торопливости, с внимательностью и беспристрастием, они должны были бы уверовать в небесный мир и его силу, превышающую рамки эмпирических законов, осознанных человеком и не вмещающих в себе, конечно, океана вечной и абсолютной истины.

«Слово же Божие росло и распространялось» (24)… Бога Истины и Жизни, обтекая твердые, «собою заполненные» предметы, наполняла все, готовое вместить ее.

12. Власт, постельник Ирода (гл. 12)

Этот наиболее приближенный к Ироду человек был склонен (очевидно, благодаря подаркам, взяткам) к содействию жителям Тира и Сидона, искавшим мира с Иродом. Небольшое политическое событие Малой Азии, слабо касающееся дела апостольского в мире, но занесенное историком Лукою на страницы Деяний, показывает, как жизнь «мира сего» шла своим, все тем же путем, в то время как свершалось великое небесное дело в человечестве. Два мира – мир благодати и «мир сей» – взаимно друг в друга проникают, оставаясь существенно различными, принадлежащими к двум планам бытия. Кесарево воздастся кесарю, но сверх того многими этому же кесарю воздается и Божие. Этот всюду происходящий, в той или иной степени, процесс показательно ярко изображен в стихах 21–22: «В назначенный день Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним (то есть к тирянам и сидонянам, подкупившим Власта. – А. И.); а народ восклицал: это голос Бога, а не человека».

Самоуверенный царек, в мишурном блеске восседающий на троне, и бессмысленный народ, его обоготворяющий в то время, когда Суд Божий вознес уже меч ангела над гордостью человеческой и черви готовы выйти на поверхность эмпирического бытия Ирода… Поучительная для всякого времени картина.

«Мир Мой даю вам; не так, как мир дает…» (Ин. 14:27).

А как именно мир дает свой мир, очень хорошо видно в двенадцатой главе Деяний. Власты человеческие творят свой мир, и мир «сего мира» есть творение властов. Оттого так мало на него надеются и так мало ему придают значения люди, видящие Истину.

13. Манаил (гл. 13)

Близость к Ироду еще не определяет духовно человека. Мы это видим на примере Манаила, который был «совоспитанник Ирода» (1), но духа, Ироду противоположного. Бытие само по себе и его внешние условия совсем не определяют сознания – духовной свободы и нравственного чувства человека. Воспитанные одинаково, Ирод и Манаил пошли совсем разными путями в жизни. Один сделался напыщенным тираном, царьком, игрушкой демонического духа, а другой «служил Господу и постился» (См. 2), слушая недомыслимые веяния Духа Святого в своем утонченном и освященном сердце.

14. Набожные и почетные женщины (гл. 13)

Священное Писание божественно чуждо страстных интонаций. Поэтому оно также чуждо иронии и сарказма. Отсутствие «душевности» и эмоциональности придает особенную силу нравственному суду над злом.

Стих пятидесятый главы тринадцатой говорит без всякой иронии о набожных и почетных женщинах, выявляя лишь протокольную правду.

Эти набожные и почетные женщины вместе с первыми в городе людьми «воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов». Типичный образец встречи мира, который «во зле лежит», с Истиной Божией… «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин. 3:19). «Всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету…» (Ин. 3:20). Страшный Суд есть все та же Любовь. Но она есть и Правда. Любовь-Правда светит в мире и светом своим уже сейчас распределяет людей по правую и по левую сторону от себя. Есть души-овцы, уже сейчас послушные любви, а есть козлы, уже сейчас ее бодающие. Свет Христов спасает и судит одновременно. Все это начинается уже на земле, на кратком отрезке земного времени.

Неповторимая земная жизнь – испытание метафизического существа человека. Будущий Суд есть лишь печать на том письме, которое написал человек во время своей земной жизни: оттого так велика цена всякой минуты земной.

Ценность ее не в созерцании только начатков будущей гармонии, не в предвкушении только будущего блаженства, но великая ценность этой «исполненной печали» земной жизни – в возможности всецелого обращения к Жизни Вечной. Ужас земного существования – в возможности не откликнуться на зов Божий, оттолкнуться от Вечной Жизни, возненавидеть, распять на своем пути этот зов, как Христа; оттолкнуться от Света, несомого учениками… Ужас этой жизни образно выражен в словах: «Они же, отрясши на них прах от ног своих, пошли в Иконию» (51). Этот легкий прах, взметаемый от ног посланных Богом людей, прах отряхиваемый, не принятый даже на подошву апостольских сандалий, – какое это невероятное свидетельство о душе человека, о доме, о городе, о народе… Если этот грех не омоется водою глубокого раскаяния и обращения ко Христу, как будет он свидетельствовать о предании и распятии Истины Христовой – в душе, в доме, в стране… «Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу», – городу, стране, душе, на которой осело это легкое облачко пыли, отрясенной с ног апостолов… У города Содома не нашлось ничего, кроме тусклой совести человеческой, мерцавшей в Лоте. В Антиохии Писидийской было слово Божие (а ныне оно – почти во всех городах мира). Если совесть Лота содомлянам можно было пытаться испачкать и нарушить, то слово Божие можно только изгнать. На это именно и решились «первые люди» Антиохии Писидийской. Нередко на это же самое решаются именно «первые люди» – в городе‚ обществе и народе… Конечно, о них это было сказано, что «многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 19:30).

«Набожные и почетные женщины» в истории не всегда оказывают поддержку Истине. Стих пятидесятый главы тринадцатой Деяний написан специально для них – многих в мире – набожных и почетных женщин.

15. Муж, не владевший ногами (гл. 14)

«Он слушал говорившего Павла, который, взглянув на него и увидев, что он имеет веру для получения исцеления, сказал громким голосом: …стань на ноги твои прямо» (9– 10). Не так ли ангелы взглядывают и вглядываются в нашу сущность, когда Промысл Божий зовет, увлекает нас к духовной жизни.

Происходит некое непрестанное изучение нас, замечание нас со стороны Божиего, невидимого для нас, мира, замечание нашей сущности при различных состояниях нашей души и в различных положениях жизни. Как бы рентгеном все время просвечивают нас! Всякое наше состояние порождает соответственный зов Божией Благодати, ее живой и личный ответ на выражение и направление нашей свободы. Зорко вглядывается в нас тот, кто нас любит здесь, на земле; тысячекратно более зорко вглядываются в нас наши ангелы-хранители, незримые для телесных очей… Сколь же более еще пристально глядит на нас Око Божие!

Все в мире устраивается так, чтобы проявлялась все время наша воля, наша свобода, наша личность. Человек все время ставится в тысячи разнообразных условий и положений в мире, внешних и внутренних; и через всякое обстоятельство внутренней и внешней нашей жизни Любовь Божия хочет высечь из камня его души искру небесного бытия. Искра эта – отклик человека на зов Благодати, отзвук воли человека на Промысл, распростертый над ним или над окружающим его.

Орлинозоркий ангелоподобный взгляд апостола являет высшую пневматологическую действительность мира, о которой так слабо и несовершенно знают люди в мире, оставаясь обычно лишь в плотской или душевной, психологической плоскости; психофизический мир имеет тоже свой мир утонченности и своеобразной «духовности» (ложной, конечно), из которой вырастают все заблуждения мира.

Истинное духовидчество, прозорливость есть прямое следствие очищенности сердца человеческого и соединения его с Духом Истины. Это духовидчество, видящее и провидящее реальность вечного мира, дается Господом на земле людям только ради спасения их и других душ и вверяется только тем, которые узнаны и призваны быть истинными спутниками и соработниками Промысла Божиего в мире, сынами, знающими волю Отца.

У апостолов в высокой степени был этот дар. Они не только поклонились Богу «в духе и истине», но и видели весь мир и человечество в духе и истине. Психическая «зазубренность» и сложность человечества не имела для апостолов значения.

Апостол умел быть – не от лицемерия, конечно, и не для земной корысти (как это делают люди века сего), но по любви к каждой душе – «с Еллином как Еллин, с Иудеем как Иудей». Со слабыми был он как слабый, с сильными как сильный – чтобы открыть истину всем и спасти всякого, истине открывшегося. Душа апостола, освобожденная от житейских, бытовых, расовых, национальных и психологических ограниченностей и подчинения времени с его провиденциальным разделением людей, могла бывать всюду, оставаясь всегда сво6одной во Христе. Эта душа нового человечества, умершая не только для греха, но и для его естественных следствий (для «рубцов» греха), душа, плывущая уже в безбрежном океане жизни божественной, видела, конечно, малейший признак обращенности ко Христу другого человека. Так остановился быстрый взгляд апостола на одном из «малых сих», на хромом человеке из города Листры, где апостол проповедовал, остановился в самую минуту проповеди.

Из этого мы видим, что апостол не только говорил; он умел и слушать духом всех тех, кому говорил. Эта примечательная черта, встречающаяся у проповедников религиозной истины, показывает нам дух истинной проповеди. Редко встречается в мире эта черта, несмотря на обилие проповедников, и именно оттого, что говорящие не слушают, а если и слушают, то по-настоящему не слышат тех, кому говорят. Слышать духом других людей во время своего слова есть дар, сопровождающий служение истинного проповедничества. Это есть дар обращения отдельно и лично к каждому даже в то время, когда перед проповедником тысячи слушающих.

Действие Духа Божия в мире универсально – и одновременно неповторимо, личностно в отношении каждого человека. Таково само божественное содержание Евангелия, в отличие от остальных книг мира. Таким же бывает слово истинных проповедников. В меру своего приятия огня Духа они видят, что надо человеку.

Хромого в Листре надо было напоить водою не только духовного, но и телесного исцеления. Апостол сейчас же заметил, что хромой человек «имеет веру для получения исцеления», то есть, что он не только способен психологически поверить в возможность своего исцеления, но и пневматологически зрел для этого исцеления, что исцеление не повредит ему, его спасению, даже поможет ближе подойти к Богу, что исцеление будет благословением и для него, и для других людей. Апостол все это мгновенно увидел, безошибочно (вот она, огненность апостольская!) определил своим духом… То, что другие, нечуткие и слепые духом, «не замечают», апостол, истинный «строитель тайн Божиих», сейчас же заметил. И воспользовался немедленно, со всею горячностью своей любви к Богу и человеку взглянул, увидел – и сейчас же громким, горячим, от сердца идущим голосом сказал: «Тебе говорю (вот – любовь Отца – A. И) во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И он тотчас (все подлинное происходит тотчас, вне времени человеческого. – А. И.) вскочил и стал ходить» (10).

16. Народ в Листре (гл. 14)

Молниеносное исцеление хромого от рождения в Листре произвело на народ ошеломляющее впечатление. Можно было бы сказать – слишком большое. Слепота духовная, как и слепота физическая, оставляет человека либо в неподвижности, либо заставляет его делать движения лишние, ненужные, иногда гибельные. И слепые духовно либо лениво цедят пред апостолом сквозь зубы: «Об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. 17:32), либо кричат: «Боги в образе человеческом сошли к нам» (11). Глухие или не хотят слушать апостолов, заранее считая их проповедниками некоего нового скучного учения человеческого, или, видя чудо, впадают в такой же восторг, как после насыщения тысяч людей пятью хлебами, и хотят чудотворца сделать своим царем или причислить к сонму богов. Если Господь Иисус Христос только скорбно уклонился от людей, Царствия Божия не понимающих, то апостолы Павел и Варнава, естественно, возмутились духом до такой степени, что «разорвали свои одежды».

Современный, разумный, осторожный проповедник пожалел бы, конечно, своей одежды… Две тысячи лет тому назад все было проще и горячее. С жаром бросились в толпу так плохо ею понятые апостолы – так не к славе Христовой понятые. Бросились в народ и «громогласно говорили: мужи! что вы это делаете? И мы – подобные вам человеки…» (14–15).

Исцеление хромого произвело нужную реакцию, обнаружив подлинное духовное состояние народа, и дало апостолам новый повод горячего свидетельства об Истине этим поверхностным и «жестоковыйным» (даже в добрых чувствах своих) людям.

«Жестоковыйность» (плотскость религиозная, фанатичность) одинаково далека от Бога как в зле, так и в добре. Можно себе представить, сколь мучительна была для светлого, смиренного духа апостолов эта попытка языческого обоготворения их самих. Они, учившие о совершенном обожении человека во Христе, должны были особенно страдать от человеческих стремлений к темному их обоготворению.

С разодранными одеждами, крича, апостолы убеждали в толпе эти младенческие сердца простыми, горячими, детскими, трогательными в эту минуту словами: «Благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них, Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями, хотя и не переставал свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши» (15–17). Из этих слов так и брызжет непосредственная любовь к Богу. Она и зажгла миллионы сердец в мире. Здесь было и материнское утешение народа в младенческом безумстве его.

17. Некоторые иудеи из Антиохии и Иконии (гл. 14)

«Некоторых иудеев» довольно много было на путях апостолов… Первое гонение на Церковь, как известно, шло из среды этих не веровавших во Христа иудеев; они же раньше просили Пилата, чтобы он им отдал Варавву, а Иисуса отдал на распятие; это они избрали не Его, но Варавву (Мф. 27:21).

Препятствия от них были повсюду. Вся естественная конъюнктура складывалась очень легко в пользу этих врагов истины Христовой. Победа над миром могла быть только по благодати, через веру. Благодать должна была быть практически показана в мире. Не только подлинная высота человеческая, но и практическое доказательство сверхприродной силы Духа Христова должно было прийти в мир через крайнюю и всестороннюю слабость всей человеческой – и апостольской – плоти.

У посланных Богом на завоевание всего человечества людей не было ни значения, ни влияния – «внешнего», ни ловкости, ни хитрости мира, ни красноречия, увлекающего людей, ни престижа государственного, ни авторитета общественного, ни богатства материального, ни силы физической.

Не было вообще никакой власти внешней, человеческой. Все это, наоборот, было обращено против апостолов… Не было у них ничего, кроме Благодати и сердца, открытого для небесной Истины. Из этого сердца, как «из ничего», творился новый мир…

«Некоторые иудеи» (это категория повсеместного противления христианству) всюду мешают апостолам и их преемникам, как пыль – глазу. Это зло не этническое (апостолы – тоже иудеи), а духовное.

Народ в Листре уже стал подчиняться Господу и приник своим простым детским сердцем к апостолам, и начал уже пить духовное млеко истины. Апостолы продолжали «смело проповедовать». Но вот являются эти «некоторые иудеи» и возбуждают людей против апостолов: убедили народ отстать от апостола Павла (которому совсем недавно хотел народ приносить жертву, как богу); побили его камнями и даже «вытащили за город, почитая его умершим» (19). Но, чудесно укрепленный, на глазах учеников апостол встал и не устрашился опять войти в Листру; лишь на другой день он ушел в Дервию, а через некоторое время снова вернулся в ту же самую Листру для «утверждения душ учеников», уча их делом и словом, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие».

«Некоторые иудеи» после того, как апостольское дело перенеслось к язычникам, явились, конечно, и в образе язычников… Когда же окончились «времена язычников» (Лк. 21: 24), эти «некоторые иудеи» стали являться в образе «внешних христиан». Когда же стали оканчиваться и времена «внешних христиан», эти «некоторые» снова являются миру уже в виде неоязычников и неоиудеев, обновивших учение о примате крови, плоти, расы, нации и государства над духом человеческим и Духом Божиим.

Истинным апостолам они не могут возбранить – и никогда не возбранят – делать дело Божие. Смысл их явления – открыть правду крестного пути Благодати в мире, правду евангельского пути в Царство Божие.

18. Лидия из Фиатир (гл. 16)

Вокруг апостолов происходит «поляризация» человечества. Господь «отверзал сердца» людей. И сердца показывали свое содержимое. Так отверзлось и сердце Лидии, торговавшей багряницей в Фиатирах. Она была, по-видимому, состоятельнее других христиан, и ей было легче дать у себя приют апостолам. «Если вы признали меня верною Господу, то войдите в дом мой и живите у меня» (15), – такими словами убедила она апостолов принять ее малое им служение.

Облегчают апостолам их труды и страдания такие кроткие, скромные, жертвенные (и не замечающие своей жертвенности) женщины. На всем протяжении истории Церкви Промысл ставил таких женщин на крестных путях благовествователей Слова. И женщины эти, как Лидия, а позднее, через четыре века, Олимпиада-диаконисса, служили благовестникам Христовым «имением своим, как самому Господу». Они не только подавали, по заповеди Христовой, чашу «холодной воды, во имя ученика» (Мф. 10:42), но они поили самих учеников, и не одной чашей воды, и кормили их, воплощая свою любовь к Господу в служителях Его Церкви.

Отрекшиеся от своих родных, от семейств и друзей по плоти, служители Христовы получали уже на земных своих крестных путях, по слову Господа, во сто крат больше «матерей и братьев и сестер» и друзей духовно близких, чья близость уже утверждена в вечности. Отрекшиеся от всего и свободные от всякой плотской привязанности, они и до наших дней находят всюду, на всех путях своих множество матерей, и сестер, и братьев, и чад в духе, во Христе; и эти новые связи и единения несравненно глубже и радостнее кровных союзов. Чистое родство душ, соединенных между собою одною любовью ко Христу Господу и Его нетленному миру, как бы одним дыханием любви живет. Оно носит уже в себе и предвкушает все радости жизни вечной, совершенно отодвигая в забвение страстную, ветхую, плотскую жизнь.

У христиан и жены – только «отчасти» жены. Они более спутницы к небесному вечному Отечеству. Апостол говорит, что все «имеющие жен должны быть, как не имеющие, и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся…», «Ибо проходит образ мира сего…» Но образ мира вечного и бытия нового готовится стать настоящей, единственной реальностью человека.

Через служение душе, обрученной Богу, слуги Христовы исполняют свое предназначение. «Ничего не имея», они «всем обладают» (2Кор. 6:10) и в отношении вещей мира видимого, и в мире невидимых сокровищ Божиих, живых душ человеческих. Христианин – собрат и сослужитель всех святых, от века Богу утодивших, – «обладает» в Боге всеми их жизнями, хотя и «не имеет» их. И всякий благовестник обладает плодами своего благовестия – любовью к Богу человека, им обращенного.

Трудящимся позволено «жить от благовествования». Жить от благовествования – совсем не значит только пользоваться гостеприимством Лидии, ее услугами и пищей. Апостолы питались «не одним хлебом», но и Словом, и любовью, действовавшей в их братьях и сестрах.

Они питались от благовествования любовью людей; их правдой и чистотой, их усердием и помощью в деле обращения новых душ ко Христу.

19. Служанка одержимая (гл. 16)

Характерный – и поучительный для современности случай произошел в Филиппах. Идя в молитвенный дом за город, к реке, апостолы Павел и Лука встретили одну служанку, «одержимую духом прорицательным» (16). Дух бесплотный, видящий более, чем человек, имеет возможность, иногда проникая в человека, нечто сообщать ему и через него другим. Через одержимых людей дух может сообщать нечто и окружающим.

Пользуясь одержимостью своей служанки, господа ее зарабатывали и имели большой доход от этих прорицаний. Апостол Павел несколько дней терпел на улице прорицания, но потом, «вознегодовав» (18), силою Господа Иисуса Христа изгнал прорицательного духа из служанки. Ничего плохого, в сущности, этот дух ему не говорил. Этого духа даже можно было принять за истинного духа (и тем попасть под его влияние). Он возвещал чистую правду. Но апостол без колебаний изгнал его именем Христовым. Дух этот был нечистый – апостол вознегодовал, изгоняя его.

Ясное поучение вытекает из этого всем ищущим прорицателей, гадальщиц и ясновидящих и им доверяющим:

«…сатана принимает вид Ангела света» (2Кор. 11:14). Хотя ясновидящие, бывает, и не говорят ничего плохого и кое-что угадывают из прошлого и из настоящего человека, и не пытаются греховно заглянуть в будущее (которое есть достояние Единого Господа Бога), однако общение с этими «ясновидящими» представляет для всякого человека большую опасность и несомненное духовное загрязнение в самом уже факте обращения к ним и общения с ними вопреки воле Божией.

Всякое общение с неблагодатным духом, всякое обращение к нему есть уже смертельное осквернение для человека. Люди мира бывают столь неосторожны и столь неразумны, что вопреки ясному велению Божию стараются – даже иногда самовольно – подглядывать будущее, тем отталкивая от себя Благодать веры и ежемгновенной надежды на Бога.

20. Темничный страж (гл. 16)

Целая Книга Жизни заключена в стихах 27–34. Любовь апостола к тюремщику своему, спасение его тела и души… Может быть, ради обращения его одного был апостол проведен через эти нелегкие узы. Как быстро откликнулась душа стража на искреннюю любовь апостола к нему! Любовь апостола – в крике отеческого страха из глубины темницы: «Не делай себе никакого зла» и в горячности этого его крика. Апостол прозорливо возгласил к стражу своему, не видя его, но зная, что он уже извлек меч, чтобы умертвить себя. Эта любовь, забота и явная прозорливость узника потрясли тюремщика. «Он потребовал огня, вбежал в темницу и в трепете припал к Павлу и Силе…» «Припал в трепете», в священном и сладком ужасе…

Мысль о духовном спасении охватила его. Удивительно, как призывающая Благодать приготовила его к принятию небесного огня веры. Землетрясение, колебание стен темницы, забота безвестных учеников о его спасении, их удивительное проникновение в его мысль и их совсем новая для него любовь, проповедь, увещевание Крещения…

Явление горячности в вере и любви дает осязательно яркие плоды Духа. Дух сошел на стража тюремного; Дух вывел его из его внутренней душевной тюрьмы, тюрьмы одной лишь плотской жизни и плотских помыслов, «и, взяв их в тот час ночи, он», этот доселе грубый тюремщик, «омыл раны их, и немедленно крестился сам и все домашние его» (53).

Радостная общая трапеза жизни… Сказано: «возрадовался со всем домом своим, что уверовал в Бога» (54). Радость чистая, небесная о своем и близких своих вечном спасении; радость открывшейся ему любви Божией и своей любви к Богу… Чувствуется даже некоторое «опьянение божественным» в событиях этой ночи. Все в одну ночь произошло. Чарующий пример действия Благодати в простом сердце.

Сейчас люди – особенно тюремщики наших дней изъедены рассудительностью, безличностью, отвлеченностью, рутиной «профессиональности»; в этом тонут личные черты всякого человека. Души сейчас в мире разложены; в них меньше цельности, простоты и детскости, чем в людях апостольского времени или средних веков. Мир тогда, может быть, был грубее, но душа человека была обнаженней и ясней в своих корнях.

Землетрясения в те годы больше обнажали в сознании человека близость ангельского мира. Души стояли ближе к своим «метафизическим корням». Облегчая веру во Христа человеческим душам, мир и сегодня потрясается великими и огненными катаклизмами. Трясение стен общечеловеческой темницы – мира – есть сотрудничество силы Божией с душами человеческими, имеющими уже божественную любовь и посланными в мир на проповедь Истины… События физические, исторические лишь пролог к действию любви и апостольского служения.

Злоба, ненависть, открытое бесчеловечие, истязание одних людей другими, преследования расовые, кастовые, национальные, партийные, личные, волны ненависти, недоверия и страха все время колеблют стены мира – общей темницы людей. Это все совершается ради облегчения духовного воскресения Господа Иисуса Христа в сердцах людей, не понимающих стражей этого мира. Повторяются и в наши дни события, сопровождавшие распятие Христово, – землетрясение, отверзение гробов, разлитие Света Божественного в сердцах… «Думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Зло и суету «преодолеваем силою Возлюбившего нас». Апостол, по опыту своему, мог быть совершенно уверен, что никакая сила не может отлучить ни его, ни другие души «от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». Более того, он хорошо знал, что всякая сила в мире, всякое событие может силой Христовой привести человека к этой любви.

21. Городские служители (гл. 16)

На долю этих людей выпало только пересказать начальникам города слова апостола Павла – не благовествования, а требования гражданской и человеческой справедливости в отношении его и Силы. Дело этих городских служителей, совсем незаметное, не открыло их личностей… Тут рядом совершалось обновление и «воскресение людей Духом Святым», но эти служители города остались в стороне от новой жизни. Они продолжали старую жизнь мира и откликались не на духовные, а только на внешние слова апостолов. Как очень многие люди, они безжизненно проходили около самой благодати Воскресения, столь близкой к ним!

22. Иасон (гл. 17)

Иасон был уважаемый в Фессалониках человек. Вместе с христианами он пережил несколько неприятных минут; его тоже повлекли «неуверовавшие иудеи» и «негодные люди», взятые иудеями с площади. Обвинение (все то же: «всесветные возмутители») обращено опять к апостолам. Но их не находят в доме знатного Иасона. Иасону приходится объясняться с маленькими пилатами Фессалоник. Толпа «неуверовавших иудеев» и «негодных людей», точь-в-точь как перед иерусалимским Пилатом, опять неистовствует, кричит… Дальний отплеск великой волны, поднявшейся «на Господа и на Христа Его…» Но тут не мученичество, не распятие, а досаждение и неприятность.

«Негодные люди» больше неприятностей в данном случае принесли самим себе, чем Иасону. Чтобы «возмущать город», надо было, очевидно, иметь еще более злую душу… Правы те, которые жалеют не столько жертву, сколько палача; в духовном смысле палачи несчастнее своих жертв.

Около каждого человека и церковного дела в мире слышен всегла дьявольский ветер, поднимающий пыль вокруг и бросающий ее в глаза людям. Зло не в силах ничего само привнести, влить, дать, но хочет отнять от людей все и испугать их на самом пороге добра, сделать их бессильными для блага… Но трезвые и мудрые христиане, как Иасон, один за другим спокойно распутывают все диавольские сети, узлы и колтуны, выходя из тупиков зла и выводя других.

23. «Городские начальники» (гл. 17)

«Городские начальники», обычно люди нравственно нейтральные, поддаются, конечно, добру, но и встревоживаются злом. Это «почва каменистая», на которой быстро всходят самые противоположные растения, одинаково быстро увядающие. Вообще начальники власти гражданской живут не столько в нравственном порядке Истины и Добра, сколько в психологическом и юридическом порядке «мира сего». У них свой комплекс соображений и рутинных суждений, по которым они милуют или осуждают людей… В их психическом мире все шатко. Легко их встревожить, но не трудно и успокоить, «дать удостоверение»… «Удостоверяющий», впрочем, должен принадлежать к их миру, говорить на их языке…

В общественной жизни Иасон, вероятно, соприкасался с ними, и оттого ему легко было успокоить их. «Городские начальники» – зыбкая почва всех времен и народов. С ними надо уметь говорить. Апостол Павел умел не только благовествовать им, но и говорить с ними, не затрагивая «жемчуга» духовной области (см.: Деян. 16:37–39, 24).

24. Верийские благомысленные (гл. 17)

Трогательно сообщение о том, что ввиду явной опасности в Солуни «братия» «немедленно ночью отправили Павла и Силу…» (10). Апостол народов подчинился «братии» и был «отправлен в Верию». Там было благомысленнее, тише, мудрее. Там без споров люди приняли свидетельство Истины и только захотели для прочности веры сами удостовериться в текстах Писания, на которые ссылались апостолы. В результате беспристрастного разбора Писаний «многие из верийских уверовали». Здесь уже и «почетные женщины» себя проявляют с самой хорошей стороны. Немало их уверовало.

Но диавол змеится по стопам апостолов…

Солунские возмутители услышали, что апостолы проникают в Верию. Павла опять спасает «братия», отправляя в виде путника, «как будто идущего к морю». Удивительна чуткость, разумность и любовь подлинных друзей апостолов. Сколько радости скрывается в этой заботе для благовестника, радости не из-за облегчения его трудов, а из-за торжества христианской любви в друзьях его и чадах о Христе; той любви, которая была «проповедана» и насаждена им.

Верийская община выросла отчасти благодаря гонению на апостола в Солуни. «Любящим Бога все содействует ко благу». Диавольский ветер только разносит искры огня Христова в мире; не в силах он потушить их. Лишь призрачные искры исчезают под этим ветром. Внимательность верийских людей к Истине и их ежедневные разборы Писания с целью удостовериться в ней до конца есть новое вкладывание трепещущих радостно перстов человеческих в прободенные руки и ребра Спасителя Воскресшего…

25. Встречавшие (гл. 17)

Апостол рассуждал «ежедневно на площади со встречающимися» (17). О чем? «Он благовествовал им Иисуса и воскресение» (18). Промысл вел души человеческие через афинскухо площадь, где стоял апостол и говорил о Боге Живом. Некоторые из эпикурейских и стоических философов спорили с ним и называли его за спиной суесловом. На площади речь апостола Павла обращалась ко всем. В результате этого апостольского – и Божиего слова образовалась группа уверовавших. «Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь, и другие с ними» (54).

Конечно, по каким-нибудь своим житейским надобностям люди проходили через площадь, может быть, некоторые спешили на поклонение ложным богам. Апостол стоял на площади, как сеть… И таинственно совершалось улавливание душ.

«Один берется, а другой оставляется» (Мф. 24:40)…

Благодать встречается таинственно с душой человеческой на всех путях и площадях мира. Иногда среди самых земных шумов и идей мира человек слышит кроткий голос Истины. Друг земной или небесный вкладывает ее в самое сердце. И истина вдруг кажется человеку бесконечно более дорогой и близкой, чем все зовы мира, сулящие счастье и победные клики земли.

Почему один откликается, «берется», а другой не отвечает голосу Истины и «оставляется» во лжи? Слово Божие объясняет эту тайну притчей о сеятеле и семени. Истина Божия падает, как семя, во всякое человеческое сердце; в глубинах своего свободного бытия человек отталкивает или принимает Истину… Господь же, как солнце, светит всем… Если бы можно было духовными очами взглянуть на афинскую площадь в то время, как там стоял апостол, можно было бы увидеть Солнце Христа, ослепительно сияющее среди этой площади, и одних людей можно было видеть согревающимися и радостно озаряющимися этим солнцем, других – опаляемыми его огнем и отбегающими от него, третьих – сокрытыми за холодными каменными стенами своей самости…

26. Аполлос, Акила и Прискилла (гл. 18)

Аполлос, зная только крещение Иоанново (такова была сила этого крещения), уже «горя духом, учил о Господе правильно» (25). Дух Святой уже понуждал этого человека говорить другим языком, несмотря на еще несовершенное знание истины им самим. Истина горения сердца больше знания человека. Дух Аполлоса был уже мудр в горячности своей, а разум его еще отставал и ряда сторон христианских учений не знал.

Акила и Прискилла, друзья апостола Павла, соремесленники его по изготовлению палаток, помогли Аполлосу, «приняли его (и в дом, и в сердце свое): точнее объяснили ему путь Господень» (26). Не спорили с ним, не опровергали его, а только «точнее объяснили…» Это самый верный метод привлечения добрых душ, еще не знающих полноты истины.

Аполлос – пример горячности в служении Богу и смирения. Душа, движимая Духом Святым, так же легко учит, как и учится истине.

Акила и Прискилла во время делания палаток с апостолом Павлом научились от него глубине познания Истины. С кем ни соприкасается – братски, дружески, – апостол народов, он всех учит делать палатки Господу Воскресшему, Преображенному. Тогда на горе Фаворской еще не время было делать кущи (Мф. 17:4). Но теперь, после Воскресения, все дело апостольское уже в том, чтобы строить палатки Господу в душах. Все в мире учило апостола Царству Божиему.

27. Иуст, Крисп и другие (гл. 18)

Радостна была жатва апостола в душах таких «чтущих Бога», как Иуст и начальник синагоги Крисп. Конечно (как в видении было апостолу Павлу сказано), надо было «говорить и не умолкать». «У Меня много людей в этом городе» (10), – сказал Сам Господь апостолу… «У Меня»… Если бы только нам всем быть у Тебя, Господи, на счету Твоем… Апостолы только срывают гроздья, которые возрастил Дух Божий. «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин. 4:38). На кресте (жизненном и надгробном) каждого проповедника Истины могут быть написаны эти слова.

28. Сосфен (гл. 18)

Фигура Сосфена, начальника синагоги, довольно жалкая. Противник апостола, он был в числе тех иудеев, которые «единодушно» (единодушие всякого зла – призрачно) напали на Павла и привели его пред судилище проконсула Галлиона. Явно – оклеветали апостола. Но Галлион, более мудрый, чем Пилат, не хотел вмешиваться в религиозные дела иудеев и прогнал их с судилища.

Почему «все Еллины» схватили после этого Сосфена и стали его бить перед судилищем, понять нелегко. Очевидно, это была одна из бесовских выходок. Бесы часто имеют власть бить своих слуг… А Галлион «ни мало не беспокоился о том» (17). Рывший яму другому попал в нее сам. Христиане запомнили этот случай.

Жалкие люди эти сосфены, не любящие добра и неудачники во зле. В сущности, все злые люди становятся похожи на Сосфена. Зло, творимое ими, находит их самих, рано или поздно. Напрасно люди недоумевают, если зло «поздно» находит их (не как Сосфена). Они и в удачах своих внешних несут в своей душе личинки зла, уже обращенного против них.

29. Некоторые ученики (гл. 19)

Были ученики, не знающие о Духе Святом. Но Дух Святой знал их и влек к новым откровениям.

Быстро, без сомнений внимают они истине и принимают Дух Истины, свидетельствуя тем, что Он в них был, хотя они и не знали этого. «Бог же творил не мало чудес руками Павла» (11). Главное чудо есть обращение к Истине людей, ее не знающих, и обращение к большей Истине тех, которые познали ее еще несовершенно. Материал горючий Господом подготовлен, надо только запалить. Это мог делать даже Аполлос, не зная всей истины, а только горя ею. Еще скорее зажигались души, предуставленные (предуставившие себя, в своей свободе) через слово апостола к Истине.

Но апостол не только учил и просвещал. Oн и подавал Духа возложением рук. Дух Святой в глубочайшем, непостижимом смирении Своем благоволит слушаться верных ему людей. Он подает Себя людям через таинства Церкви, через молитву и через руковозложение Своих слуг, очищая, освобождая и освящая людей, алчущих Его.

Своими блаженными силами и неизреченными дуновениями Дух благопослушен людям, верным Ему и благопослушным Ему…

Ошибочно говорить о «Третьем Завете», о новом историческом «Завете Духа». Дух Святой, Единый со Христом и Отцом, обильно, царственно и благопослушно действует в мире. Oн уже входит в Завет с человеком, если находит в нем веру и любовь.

30. Власть учеников (гл. 19)

«Павел хотел войти в народ, ученики не допустили его» (30). Не первый раз мы видим это: ученики имеют власть над учителем. Это ученики, выучившиеся у своего учителя ученичеству Христову. Они повинуются духу Христову в любви своей и заботе своей, и учитель их подчиняется им.

31. Блюститель порядка (гл. 19)

Высшее, что могла вырастить дохристианская культура, это блюстительство порядка, разумности естественных отношений, норм закона. Римское право – величайшее достижение древнего человека, не дошедшего до царства благодати, еще не знающего и Богооткровенного Закона. Оно целиком остается и в наши дни для людей, которые еще в младенчестве духовном и в одной только государственности пребывают; их усмиряет и направляет власть гражданских законов и естественных аргументов. Человечество, в государственности своей, живет в царстве незримой благодати Закона, перед дверями таинственного закона Благодати.

32. Тиранн (гл. 19)

Благодать на этом человеке. В его училище в Ефесе апостол Павел проповедовал иудеям и грекам целых два года…

Чему бы ни учились ученики этого училища, они должны были за два великих года узнать христианство. Душевное знание уступает духовному. Тиранн уступает свое время и место апостолу Павлу. Знание уступает ведению, логика и психология – пневматологии.

33. Сыновья Скевы (гл. 19)

Райская весть о Господе Иисусе связана с изгнанием злых сил. Изгнание их есть действие Благодати. Кто пытается без Благодати изгонять из мира зло и пользуется именем Иисусовым без Духа Иисусова, тот будет отдан во власть злых сил.

Добро и борьба со злом без Благодати Христовой есть ложь и заблуждение антихристово, слепота истории человечества.

34. Юноша Евтих (гл. 20)

Этот юноша из Троад, «во время продолжительной беседы Павловой… сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья…» (9). Очевидно, беседа апостола Павла была слишком трудна для молодого Евтиха. Многие в наши дни тоже засыпают умом во время богослужения и чтения посланий апостольских. Это «естественно» для плотского человека.

Все же даже Евтиху лучше было бы не засыпать в такое время. Падение его символично. Это предупреждение всем христианам, засыпающим во время слышания Слова Божия… «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1Пет. 5:8). Особенно у святых мест и в святые часы (как в Гефсимании перед Голгофой), когда происходит прославление Господа, «противник диавол» нагоняет на людей сон, расслабление, скуку. Еле горящий, тлеющий потухает, связывается и отбрасывается от животворных слов молитвы.

35. Свидетельство духа (гл. 20)

Как это «Дух Святый по всем городам свидетельствует» (23) апостолу об узах и скорбях? Конечно – через людей живущих в разных городах. Духовно опытный человек слышит и узнает голос Духа в своем сердце и в речи другого человека. «По одному слову можно узнать истинного подвижника», – говорили святые отцы. Не столько даже через содержание, то есть рациональный смысл речи, сколько через ее дух может быть узнаваема опытными людьми как бессольная, так и благодатная душа. Несомненно, через глаза (и вообще черты лица) человеческие проявляется духовное качество души. Слово – тоже выразительный проводник духа. Сквозь доброе, истинное и чистое Дух слышит райские звуки. Преисподний скрежет зла и нечистоты также слышен, хотя бы он и скрывался за внешней благовидностью слова.

Тонкий слух апостола ясно слышал духовные миры сквозь слова людей. В Филиппах из служанки он изгоняет демона, хотя этот дух ничего, кроме сущей правды, не сказал; но даже в самой правде обнаружилась пред апостолом его злая сущность. Примечательное пневматологическое явление. Познание этих явлений представлявшейся самой необходимой потребностью современного человечества, так легко обманывающегося призраками добра и зла.

Дыхание Духа чутко слышит апостол Павел. Дух движет им и руководит. Без такого слышания Духа нет истинного благовестничества Христова.

«Дух сказал мне, чтобы я шел с ними, ни мало не сомневаясь…» (Деян. 11:12); «Дух сказал Филиппу: подойди и пристань к сей колеснице» (Деян. 8:29); «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян. 13:2).

«Угодно Святому Духу и нам…» (Деян. 15:28) – критерий Истины в Церкви во все века.

«Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии. Дойдя до Мисии, предпринимали идти в Вифинию; но Дух не допустил их» (Деян. 16:6–7) и так далее…

Зная волю Господа Духа Святого более, чем материальную и психическую действительность этого мира, апостол Павел, конечно, видел ее и внутри человека яснее самого человека.

Дух бесконечной Святыни Кротости и Смирения благоволит обитать в простых, себе славы не ищущих людях, алчущих славы Божией. Не заслугами, но своим духом, состоянием своего сердца привлекает человек Божиего Духа. И «не мерою» (Ин. 3:34) Бог дает Духа, то есть – Себя. Это есть обещанное Господом Иисусом Христом Его Царство, «пришедшее в силе».

36. Спор с Духом (гл. 21)

Одно из самых таинственных мест Писания – многократное свидетельство Духа Святого о том, чтобы апостол Павел не шел в Иерусалим… «Они (ученики. – А. И.), по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим» (4). Агав пророчествовал в Духе, предупреждая апостола об Иерусалиме. И спутники апостола, и тамошние кесарийцы, в доме диакона Филиппа собранные, «просили, чтобы он не ходил в Иерусалим» (12). Но дерзновенный в своей сыновней любви апостол, как древний патриарх Израиль, боролся с Богом – Духом Святым. И его ответ: «Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (13). Какое дерзновение великой сыновней свободы во Христе! Противоречить Духу, оставаясь в Духе же! Никакая действительность, ни «глубина», ни «высота», не могут отлучить апостола от любви Божией во Христе Иисусе. Далее этого не простирается уже ничто человеческое.

Как почтен Самим Богом соработник Его – верный и истинный.

У образа Божиего, человека, есть власть не слушаться Самого Творца, и иногда – свято не слушаться Его в опьянении любви к Нему… Только такое «неистовство жертвенности», безумие преданности Богу могло и может зажечь мир огнем Христовым. Мы знаем, апостол иногда подчинялся ученикам. Здесь же Сам Господь уступает ему.

37. Мнасон Киприянин (гл. 21)

B миссионерском деле Церкви очень ценно знать во всех местах «давних учеников» – верных, испытанных людей, у которых «можно было бы нам жить» (16). Повсюду есть такие верные Христовой Церкви души, служители, ей преданные. Надо миссионерам и другим служителям останавливаться у них. Их служение, как и христианки Лидии из Фиатир, есть служение служителям Божиим. Это особый дар Духа.

38. Послушание пресвитерам (гл. 21)

Придя в Иерусалим и встретившись с пресвитерами тамошней общины, апостол Павел услышал от них совет («сделай же, что мы скажем тебе») исполнить с четырьмя иудеями обряд очищения в храме; в спасительность сего обряда не веровали ни пресвитеры-христиане, ни апостол Иаков, с ними бывший, ни сам апостол Павел. Они знали хорошо, что освящается человек не обрядом, но Духом Божиим. Однако они все же решили исполнить этот обряд «для народа», чтобы показать себя с лучшей стороны перед многочисленными сторонниками обрядового закона. Здесь было нечто близкое к лицемерию.

Но так как действие было обрядом обрезания, знаменующим ветхий Завет с Богом, то апостол Павел здесь согласился на компромисс и решил в этот раз несколько смягчить соблазн Креста Христова… Это было человеческим решением (не плохим, конечно, а нравственно нейтральным), что выяснилось сейчас же, во время самого исполнения сего обряда.

Страсти иудеев и их злоба против апостола Павла не только не были угашены подобным «жестом» апостола, сделанным в сторону иудеев ради их немощи, но, наоборот, вспыхнули эти страсти с неожиданной яркостью.

Благочестивая человеческая рассудительность не подействовала. Острота Креста выявилась с новой стороны… Началось новое великое гонение на Павла, чреватое большими последствиями для него, всяческими перипетиями, злобой гонителей, свидетельством Истины и страданием за нее.

Мы видим, как свободная человеческая (и потому не безошибочная) воля апостола участвует все время на путях благовествования. Господь Дух Святой не сделал из апостола безличного раба. Его личность участвует все время в благовествовании и своей великой жертвенностью, и своими немощами человеческими, через которые, по вере его и любви ко Господу Иисусу Христу, всегда переливалась сила Божия. Апостол был силен и в самой немощи своей…

39. Tысяченачальник Клавдий Лисий (гл. 21)

В лице этого римского военачальника лучшая сторона Государства, как Божиего установления справедливости и законности, избавляет апостола из рук его избивающих.

Воины Клавдия Лисия подоспели вовремя. Павел освобожден от самосуда толпы, но тысяченачальник должен сковать его цепями, не зная, впрочем, кто он, думая, что он египтянин, недавно образовавший в пустыне большую шайку разбойников.

«Множество народа следовало и кричало: смерть ему!» (56). «Мы… для одних запах смертоносный…», – писал после апостол (2Кор. 2:15–16). Свет Христов и правда Христова, живущая в человечестве, разделяют мир высшим разделением. Дух Божий возбуждает в душах, в зависимости от их воленаправленности, различные чувства и, как бы раскрывая сущность людей, принуждает их идти до конца во внешнем мире тем путем, которым уже идет их сердце. Дух максимизирует и выбрасывает вовне все внутреннее, в чем свершается уже отчасти Божий Суд в мире. Последний же Суд есть выявление последнего слова в той нравственной фразе, которую человек уже произносит своим сердцем. Суд есть конечное утверждение «внутренней логики вещей». Суд есть осуществление высшей логики бытия…

Предающий Христа не может не распять Его. Умывающий Ему ноги не может не благовествовать Его правды, не предать Ему до конца своей жизни.

Государство же в этом мире (как и вся душевно-телесная жизнь с ее временными интересами и целями) нейтрализует, задерживает действие этого Суда. Если бы не было со стороны внешнего мира этой душевно-телесной нейтрализации духовных состояний человечества, вся бы жизнь загорелась и вспыхнула в мире двумя огнями, райским и гееннским; и земная жизнь покаяния, исправления, возрастания в правде – и в ней спасения – была бы невозможной…

Клавдий Лисий – типичный представитель государства. Он «Божий слуга, …не напрасно носит меч» (Рим. 13:4). Он сковал апостола, но не по пристрастию, а ища законности и правосудия. Здесь, конечно, вскрывается и вся духовная слабость, недостаточность «Божиих слуг» государства. В них нет высшей прозорливости. При всей их честности они узки, слепы и глухи к реальности высшей, духовной жизни. Из-за того только, что Павел отвечал ему по-гречески, Лисий наивно спрашивает горящего правдой Божией апостола: «…не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников?» (38). Это повторение слов, говорящих о Самом Господе: «В нем Вельзевул…»

Нечуткость к внутреннему облику человека… Мир слеп и глух, но он все-таки живет каким-то осколком зеркала, отражающего волю Божию. Клавдий Лисий, как крепкая стена, поставлен был волей Промысла меж апостолом Павлом и гонителями его. Смертоубийственная ярость иудеев иерусалимских пеной разбивалась у этой стены. Два круга сталкиваются тут над жизнью апостола: ревнители лжецерковного закона и ревнители закона государственного, «доцерковного». И тысяченачальник, чтобы узнать у апостола, «по какой причине так кричали против него» (Деян. 22:24), приказывает истязать его. Но государство и тут спасает Павла: он защищен от истязания своим римским гражданством и римским законом. Ради этого одного, может быть, будет оправдана перед Богом вся Римская империя… Но «волны мира» не закончили своей борьбы. По сей день борются еще эти стихии над головой благовестников Евангелия. Религия мертвой традиции и древних народных обычаев не принимает, избивает истину Христову. Государство, законами своими, как обручами, сковавшее мир, отчасти защищает и спасает христиан в лоне своей законности, давая им некую свободу слова и действия. Но этой же своей несовершенной законностью оно сковывает их, как Лисия Павла, «двумя цепями» (33): в жизни личной и в жизни церковной.

40. Пыль в воздухе (гл. 22)

В своей ярости против апостолов и Христова учения, отчасти уже бессильной, иудеи, собравшись толпой перед представителем Римского государства, не только кричали, но и «метали одежды и бросали пыль на воздух» (23). Пыль эта – и подобная ей – до сих пор носится в воздухе… Если трудно бывает иногда дышать воздухом этого мира, всей его атмосферой, то лишь потому, что носится в воздухе пыль, брошенная (и бросаемая все время) противниками Божией Истины.

Труден воздух этого мира, пылен для духа человеческого. Надо все время подниматься, отделяться от земли, приближаться к небу, чтобы найти иной воздух, которым было бы легко дышать.

Пыль в воздухе, о которой упоминают Деяния Апостолов, есть образ нарушенного Закона Божиего, символ всякого греха. Сама по себе пыль, прах, физическая земля благословенна и призвана взращивать добрые плоды на пользу людям. Но нечестиво брошенная в чистый, целительный для человека воздух, эта пыль отнимает у воздуха благословение.

Одна только злая воля человека может свершить этот грех, нарушая определенную для мира святую волю Божию.

Омрачается вся атмосфера жизни явлением греха.

В конвульсивном жесте людей, кричащих против Правды Христовой и бросающих в воздух прах земли, раскрывается вся философия земного противления Богу.

41. Суды человеческие (гл. 22)

Опять лжецеркви судят Церковь Бога Живого.

Представитель языческого государства, тысяченачальник «повелел собраться первосвященникам и всему синедриону и, выведя Павла, поставил его пред ними» (30).

«Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков» (Лк. 10:3).

Павел, этот агнец, горящий любовью ко Христу, и «князья мира сего», и пыль, забравшаяся в атмосферу этого мира и мешающая дышать не только человеку, но и Самому Творцу… Как не осудить строя и духа этого мира?!

Глашатаям нового мира предлежит быть связанными и мучимыми этим миром… «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16: 33). Скорбь христианина не только в физическом гонении и возбранении ему служить Истине; скорбь его и в самом длящемся в мире состоянии неполного еще Царства Божия. Скорбь его и за гибель самих врагов Истины, тоже званных к Богу. Скорбь за «хозяйничание» демонов среди Богом сотворенных человеческих душ. Нужно мужество, чтобы встать во весь рост богопреданности над этой скорбью. Оттого и произнес Господь Свое слово, говоря о скорбности истинного ученичества в мире: «Мужайтесь, ибо Я победил мир». Уже победил. Все остальное мнимо; все другое есть лишь краткая, совсем не затрагивающая глубины этой победы фантасмагория.

Оттого спокойно сердце христианина в мире.

42. Первосвященник Анания (гл. 23)

Он «приказал бить его (апостола Павла. – A. И.) пo устам» (2) и тем ясно показал свою демоническую одержимость: демоны более всего ненавидят уста возвестителей Божией истины. Известно еще из книги Бытия, что диаволу-змию дана власть только над пятою человека, Богу преданного. «Пята» же его есть весь плотский круг земной жизни. «Жало в плоть», которое мешало благовествованию апостола (2Кор. 12:7), было для него только жалом в пяту, по верному обетованию Божию, данному семени Жены во Христе.

И физический удар вождя лжецеркви по устам вождя Церкви есть лишь удар в жалкую материальную «пяту»… Дух апостола остался неуязвим. Сказав истину Анании («Бог будет бить тебя, стена подбеленная!» (3), – то есть подкрашенная белым, якобы чистым, стена меж Богом и людьми), апостол даже эту несомненную истину готов взять назад ради другой: истины смягчения сердец человеческих и указания на необходимость подчинения всякому слову Божию (5).

Если людям обычно в мире приходится отказываться от добра ради зла, или от меньшего зла ради большего, или от большего ради меньшего, или, наконец, от зла ради добра, – то христианину приходится в мире отказываться только от меньшего добра ради добра большего. Христианин – слуга Божий, непрестанный свершитель все большего и большего добра…

43. Распря между врагами Истины (гл. 23)

Мы видим здесь, как апостол «смешал языки народов». Как сам Творец разделил при построении богоборческой башни Вавилона солидарность грешного человечества, так и апостол метким, целесообразным словом сразу показал всю неосновательность и внутреннюю разделенность тех, кто солидарно противился Божией истине… «Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось» (7).

Творческое, святое разделение людей! Разделение людей, имеющих нечистую связь между собою, – свято. Разделение разбойников есть ослабление зла. Такими святыми делениями людей пользуется Промысл Божий для своих целей истинного их соединения. Пророк был послан тоже не только для «созидания», но и для «разрушения» (Иеремия).

Апостолы – не созидатели только, но и великие разрушители мира, многих его противобожеских связей и единений, всей эгоцентрической его «любви», всех неистинных его «дружб».

Апостол – строитель тайн Божиих; он знает, когда надо разделить строителей башни богопротивления; ему (как и всякому христианину в мире) дана власть созидать и разрушать, рассекать и разделять все, мешающее Божественному созиданию.

Маккиавелиевский принцип «разделяй и властвуй» есть демоническое подражание мечу евангельскому. Задача Промысла в мире – не допускать чрезмерного скопления и единения ко злу направленных свободных воль человеческих, разрушать призрачные, неэкзистенциальные единства. Зло не способно в себе объединить людей и народы…

Оно выдумывает призраки добра и истины, чтобы вокруг них объединить человечество против Христовой Истины. И Благодать, как во время строительства Вавилонской башни, разрушает ложные единства человеческие, доказывая их лживость и непрочность. Промысл разделяет людей не для того, чтобы «властвовать», как хотят цари и дельцы мира сего. Власть Божественная утверждается в служении Христовом, исходит из Божией любви, пленяющей человеческую свободу в Царство Божие. Власть же мира сего ищет господства ради похоти властвования и своекорыстия.

Благодать Божия все время благодатно разделяет мир: «Не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить…» (Мф. 10:54–55). Божественное разделение чудно; оно для всех нужно и живительно. Меч Истины рассекает человека «до разделения души и духа, составов и мозгов» (Евр. 4:12) (большего разделения нельзя себе представить), отделяя все гнилое, отсекая «дикое мясо» (самостное, не связанное с личностью в вечности) от подлинного тела духовного личности человеческой. Этот процесс промыслительной хирургии проходит по всему миру, по всем социальным слоям и народам человечества.

Но одновременно с этим «смешением языков» зла как в отдельном человеке, так и во всем человечестве (в его эгоистической жизни) Благодать ткет истинные ткани жизни в самих личностях и в живом теле их вечного соединения друг с другом в Духе Святом… Таков смысл всего процесса истории после отпадения человека от Бога и от собственной подлинной жизни.

Несомненно, любя и самих своих гонителей, фарисеев и саддукеев, как своих еще не нашедших истины братьев, апостол смело бросил в гнилой пруд мнимого единства камень Божией правды, который должен был произвести (и сразу же произвел) волнение в этом прокисшем болоте человеческого – национального и личного – эгоизма. «Сыны противления» действовали еще только интуитивно, неким сатанинским нюхом зла сверхрационально обнаруживая (удивительный это факт!) благоухание Истины в апостоле. Идеологически книжники синедриона иерусалимского не были сильны против Истины. Они, как и многие современные враги христианства, не вникали и не желали вникать в сущность Божиего учения о Свете и инстинктивно, животно защищали свое маленькое, привычное, приспособленное ко тьме зрение от ослепительно для них сияющего во тьме – и эту тьму судящего – Света.

Как дети, всегда переходящие с одного предмета на другой, или псы, оставляющие одну кость, чтобы заняться другой, брошенной им, эти слепые вожди слепых тотчас же отвлеклись от самой темы своего суда над апостолом и животно возбудились друг против друга в плоскости своих всегдашних несогласий.

Как на ладони, тут видна вся неосновательность, «дурная детскость» их критики и их преследований апостола. Новая сторона психологии «сынов века сего» открывается тут.

Апостол же, конечно, не только хотел произвести разделение в лагере своих духовно младенствующих противников, не только отвлечь их внимание от себя, но и педагогически дать им – хотя бы некоторым из них – тот понятный им краешек истины, за который могла бы ухватиться их незрелая совесть… Апостол хотел в чем-то найти их единомыслие с Истиной.

Мы видим, как постоянно во всем апостол ищет и хочет видеть элемент добра и начало правды. Благочестие язычников афинских он видит в жертвеннике «неведомому Богу»; правду фарисеев – в их вере в воскресение. Постоянное его желание найти общую почву со всяким человеком, даже самым враждебным Истине, – быть всегда эллином с эллинами, иудеем с иудеями, – показывает глубину его самоотверженной любви к Истине и к человеку независимо от того, обладает ли человек истиной или отлучен от нее. Истина у апостола сочетается с истинным образом человека.

Глубину Божией любви мы видим в делах и словах апостола, глубину любви его, умершей для «себя» и воскресшей в Боге. Лишь эта любовь имеет дар не мыслить зла и радоваться о Истине, даже о всех самых малых крупицах ее в человечестве.

44. Неблагодатные постники (гл. 23)

Через пост обостряется всякое духовное движение человека – и доброе, и злое. Постом можно особенно себя приблизить к Богу и особенно отдалить себя от Бога.

Пример неблагодатного поста и темного самоотвержения являют те «более сорока» (13) иудеев, которые «заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла» (12). Желая острее поддержать в себе состояние злобы, они решились на такой пост. Во всяком случае они, эти иудеи, не были тепло-хладными, и если кто из них после обратился ко Христу, он, вероятно, стал горячим благовестником Истины.

Трагично в мире это возбуждение великих сил духа и энергий самоотвержения человеческого на дела, не дающие вечной жизни человеку, но только ускоряющие его падение в бездну. Мир полон такого неблагодатного постничества, такой гибельной жертвенности, усиливающей суетную, злую активность духа. Все это подтверждает лишь святой закон поста, данного для просветления, умягчения и возвышения человеческого сознания.

45. Сын сестры (гл. 23)

Этот неизвестный юноша стал промыслительно орудием избавления апостола Павла от нависшей над ним опасности. Узнав о заговоре против него, апостол не пренебрег мыслию обратиться к гражданским властям.

При отвлеченной вере человек, может быть, решил бы ничего тут не делать для своего лично телесного спасения, пассивно предавшись на волю Промысла. Но великий реалист духа, апостол Павел усмотрел, как мы имеем право предполагать, руку Промысла именно в сообщении ему племянником известия о готовящемся на него нападении. И, как видим, принял все внешние меры для предупреждения этого нападения (17–18). «Сын сестры», как ангел Господень, оказался в числе светлых стражей, охранявших драгоценную для всего мира жизнь апостола.

46. Правитель Феникс (гл. 23–24)

Язычник тысяченачальник Клавдий Лисий был также в числе светлых сил, которым был поручен беззащитный, в оковах, апостол. Поверив добрым своим сердцем племяннику Павла, Лисий под сильным конвоем отправил апостола в Кесарию при письме вполне благоприятного апостолу содержания. Не думал, конечно, Лисий, каково значение для всего человечества того, о ком благожелательно и снисходительно писал Феликсу. Какая тайна в том, что некие последние в мире должны после стать первыми, а первые – последними! Несмотря на ясное об этом слово Откровения, ни «последние» не подозревают ожидающей их славы, ни «первые» не думают о возможном своем умалении пред этими «последними».

Вскоре в Кесарии появились и ожидаемые там жалобщики на апостола, Анания и другие старейшины, приведшие, конечно, целый легион бесов с собою… Агнец Христов Павел был под стражей в Иродовой претории. На первом рассмотрении дела ничего не было решено, но «чрез несколько дней Феликс, придя с Друзиллою, женой своею, Иудеянкою, призвал Павла и слушал его о вере во Христа Иисуса. И как он говорил о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя. Притом же надеялся он, что Павел даст ему денег, чтобы отпустил его: посему часто призывал его и беседовал с ним» (Деян. 24:24–26).

Примечательно здесь сочетание некоего – несомненно, религиозного – страха Феликса во время слов апостола о правде, воздержании и суде с явным желанием получить с апостола взятку. Этот тип религиозности человеческой не чужд и нашей эпохе; в жизни, в делах, психологии – прочное служение своим эгоистическим интересам, а где-то в глубине души – «трещинка в вечность», смутное, но уже святое беспокойство от соприкосновения с миром таинственным, с областью непостижимой, но как-то реальной… Может быть, реальной…

Непросветленная вера в иное могущественное бытие правды и суда, страх от начала осознания этого бытия и суда – и в то же время хладная отдаленность разума, сердца и воли от Истины.

47. Ритор Тертулл (гл. 24)

Тертулл произносит обвинительную речь против апостола. Речь эта напоминает речи обычных наемников, говорящих не от сердца, а то, что надо тем, кто нанял их. Это был ходатай по делам, адвокат, без коего не обходились государственные судебные дела и в апостольское время.

Кратко, но обстоятельно выразил Тертулл точку зрения первых преследователей христиан. Христианство им представлялось «назарейской ересью», а христиане – «язвами общества». Польстив Феликсу и его государственной мудрости, апеллируя к нему как к блюстителю мира, иудеи через своего адвоката приносят косвенную жалобу и на Клавдия Лисия, вырвавшего апостола Павла из рук их.

Этим свидетельствуют они о несомненно благом намерении и поступке иерусалимского тысяченачальника, который стал, сам того не зная, ангелом-архистратигом в отношении апостола.

Укоризны некоторых людей почетны. Укоризны Тертулла если и бессильны прибавить славы великому апостолу, то, несомненно, возвышают Клавдия Лисия, показывают его справедливую душу.

Созерцаешь это странное судилище – римского начальника «на судейском месте», кучку злых людей, желающих истребить апостола Павла, сокровище всего человечества, но связанных страхом государственной законности, – и воочию видишь все «действо мира сего»: зло и добро рядом растут, цветут и плодоносят на поле этой жизни. И не сразу, а постепенно выявляются (для благоговейно созерцающих жизнь) пути Живого Промысла и спасения людей.

Божественно, без нарушения нравственной человеческой свободы, соединяется на этих путях личная судьба каждого человека, неповторимого вовеки, с делом спасения всего человечества.

Если Иуда, как говорится в Священном Писании, удавился, чтобы «пойти в место свое», то ведь и всякий человек во всех делах своей жизни ищет идти – и всегда идет – только «в место свое».

48. Царь Агриппа (гл. 25–26)

«Агриппа сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя» (Деян. 26:1). «Божий слуга» (Рим. 13:4), Агриппа властью, свыше данной ему, открывает уста, которые ненасытно будут слушать в веках миллиарды людей. «За себя» ли говорит апостол? Конечно, не за себя, а за Господа. Если бы все люди так говорили «за себя»! Мы слышим горячую, дышащую теплом и живыми интонациями речь любящего Бога человека… И вдруг прерывает ее апостол вопросом к Агриппе: «Веришь ли, царь Агриппа, пророкам?» И добавляет сейчас же: «Знаю, что веришь…» (Деян. 26:27); добавляет потому, что любовь «всему верит, всего надеется…» (1Кор. 13:7). Явно, что апостол уже любит Агриппу во Христе и хочет перелить в его свою радость, свою веру и знание Истины.

Но Агриппа закован в свою «высоту», в свой государственный престиж. «Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином», – отвечает он Павлу (Деян. 26:28). И ответное, последнее слово апостола перед судилищем показывает, как «за себя» говорил апостол: «Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я… – и добавляет: – …Кроме сих уз» (29). «Все, слушающие меня сегодня…» Сколько таких оказалось, услышавших слова апостола во всех народах земли!.. Неисчислимое множество людей в истории сделалось именно такими, как апостол, в вере Христовой. Исполнилась молитва его, говорившего слова свои – не «за себя», а за Христа.

А царь Агриппа? Услышал ли он что-нибудь? Мы не знаем. Одно несомненно: сердце его и жены его Вереники в какой-то степени было смягчено. Если не ожесточается сердце от святых слов, значит, оно смягчается. Слово Святое никогда не производит нейтрального действия.

«Отойдя в сторону, говорили между собою (царь, правитель и Вереника. – A. И.), что этот человек ничего достойного смерти или уз не делает. И сказал Агриппа Фесту: можно было бы освободить этого человека…» (Деян. 26:51–52).

Не было ли это слово Агриппы в тот миг, на весах Божиих, равносильным исповеданию веры во Христа?

49. Сотник Августова полка Юлий (гл. 27)

Юлий был хранителем и волителем апостола на пути в Рим. Тоже орудие Промысла Божиего, он пытался, как и многие души в мире, помешать Промыслу на своем жизненном пути. Послушавшись апостола, он не подверг бы опасности всех плывших тогда на корабле. Но присутствие Павла спасло его – и всех – от потопления. Узник опять спас тюремщика. Ангел, явившись ночью апостолу, сказал: «Бог даровал тебе всех плывущих с тобою» (24).

Начальник стражи был второй раз свыше «дарован» апостолу…

Христианину «дарует» Бог всех людей, с ним встречающихся. Все, с кем мы проводим время и встречаемся, кто нам поручается и кому мы поручаемся, – все они «даруются» нам Богом для служения им и спасения их. «Ничего не имеем, но всем обладаем»…

Чем ближе к Богу человек, тем больше людей поручается, даруется ему. Апостолу дарован был весь корабль, то есть все верующие Церкви… Не удивительно, что ему дарованы были и все плывшие с ним тогда на александрийском корабле двести семьдесят шесть душ. Все они получили, по мере своей, «солинки» правды Божией; и многие из них, может быть, оказались не только физически спасенными своею близостью к апостолу.

Человеколюбие сотника Юлия к Павлу (3) уже открывает смягченность его сердца в отношении апостола. Конечно, «кормчему и начальнику» малого корабля он еще доверял более, «нежели словам Павла» (11), знавшего тайны Небесного Кормчего жизни. Этого Кормчего Юлий не знал и оттого много трудного пережил на своем пути.

Через сотника Юлия Рука Божия удержала взволнованных во время крушения корабля воинов от пролития крови и апостола, и других узников. Час Божий еще не настал для них. Снова Юлий, «желавший спасти Павла», является его ангелом, помощником того Ангела Бога, который ночью явился Павлу (25) и сказал ему: «Не бойся, Павел! Тебе должно предстать пред кесаря» (24).

50. Жители острова (гл. 28)

Мало интересного изыскивать, к какому племени принадлежали жители острова Мелита (Мальта), когда кораблекрушение выбросило на этот остров апостола Павла и его спутников. Достойна примечания религиозность жителей этого острова. Она проявляется двояко. Во-первых, эти «иноплеменники оказали …не малое человеколюбие» (2). «Они, по причине бывшего дождя и холода, разложили огонь и приняли всех нас» (2) – то есть всех путников, выброшенных на их берег.

У костра, во время происшествия с ядовитой змеей (5–6), выявилась другая сторона религиозности этих язычников. Увидав «висящую на руке» апостола Павла змею, они говорили друг другу: «Верно этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить» (4).

Какое ясное понятие о законе Божиего Правосудия! В своей детской вере в близость и реальность суда Божиего над человеком во всех обстоятельствах его земной жизни эти примитивные люди ближе к Богу, чем многие последователи современного отвлеченного христианства, отдаляющего силу Божию от земли на небо, оставляющего земле только «законы природы» или одинокую самость человека.

51. Публий (гл. 28)

Начальник острова Мальты принял потерпевших аварию «и три дня дружелюбно угощал» (7), не подозревая, конечно, кто находится в числе безвестных и наименее почетных путешественников. Но некая часть апостольской силы приоткрылась ему вскоре в исцелении его отца, страдавшего горячкой и болью в животе. «Павел вошел к нему, помолился и, возложив на него руки свои, исцелил его» (8). Как просто это исцеление! «Пришел, увидел, победил» – величие простоты Юлия Цезаря. «Пришел, увидел, исцелил» – и никаких по этому поводу не сказал слов или фраз; сделал это «на пути», смешавшись потом с толпою и, может быть, позабыв сделанное.

Таков характер и стиль людей Нового мира, Нового Завета с Богом.

Люди острова использовали, конечно, время пребывания y них этого «страшного преступника» и чудотворца, охраняемого от людей, заслоняемого от них стражей, но исцеляющего их болезни и немощи. Все, имевшие болезни на острове и пришедшие к апостолу, исцелились за эти месяцы. Благодарность за это была оказана апостолу и «почестями», и «нужным». Несомненно, в этом приношении принимал участие и благодарный душою Публий.

Исцеления эти свершались апостолом в высшей степени бескорыстно: духовно бескорыстно. За благодать телесного исцеления апостол не требовал даже христианства от исцеленных. Он исцелял, независимо от своего благовествования, силой только одной сострадательной любви. И эта сила нечеловеческой истины, Божественной жизни влекла людей – через апостола – ко Христу. Сияющее «на злых и на добрых» солнце не могло не быть истинным солнцем.

52. Путеолские братья (гл. 28)

О них известно только то, что они упросили апостолов Павла и Луку – Самого Господа, бывшего в апостолах, пробыть у них семь дней (13–14). Эти путеолские братья прямо противоположны людям гергесинским, которые просили Господа отойти «от пределов их» (Мф. 8:54).

Там и тут воля Божия становилась послушной воле человеческой. Господь любит волю человеческую, любит ее свободу и исполняет то, что она хочет. Оттого и небо жизни, и бездна смерти так одинаково доступны человеческим сердцам.

53. Воин стерегущий (гл. 28)

В Риме Павлу было «позволено жить особо с воином, стерегущим его» (16). Кем позволено? Какими-то безвестными чиновниками римских юридических инстанций, о которых в исторической памяти ничего не сохранилось. Через них прошла воля Божия о Павле и о Риме.

«И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (30–31). Сколько этот «воин стерегущий» должен был слышать благодатных, Духом движимых слов! Этот воин – избранник Промысла. Может быть, никто в мире более его не напитывался благовествованием апостольским.

Что сталось с этим воином? Как его человеческая воля ответила на все эти потоки благодати, лившиеся на него день и ночь из уст первоверховного апостола? Стал ли он сыном и благовестником Истины? Или небесная мудрость, несущая миру вечную жизнь, скользила по нему, не касаясь его существа? Какова была его душевная жизнь эти два года непрестанного пребывания с апостолом? Это сокрыто от нас. Но он не мешал апостолу. Апостол мог «невозбранно» проповедовать слово о Христе Господе.

Этот воин, вероятно, сделался при нем почти домашним человеком. И, конечно, служил верной защитой апостола от новых посягательств на его жизнь со стороны каких-либо врагов истинной «надежды Израилевой». С основательностью можно это утверждать. Не римские власти, конечно, но небесные силы приставили этого воина-одиночку к апостолу мира, чтобы после многих путешествий пребывал теперь апостол на одном месте. Этот жалкий человеческий надзор, эта бессмысленная подсудность человеческим судам помогли апостолу прибыть в Рим, задержаться в нем и утвердить Римскую церковь.

В сущности, апостол Павел, в узах, явился и первым архиереем Рима, исторически дающим образ истинного пастырствования, основанного не на внешнем престиже или государственном авторитете, но на правде Христовой и ее кротких страданиях в мире.

* * *

⁶

Здесь и далее в тексте «Заметок на Деяния» автор называет людей, а также явления, упоминаемые в соответствующих главах деяний святых апостолов. – Ред.

⁷

Подобные, соответственные каждой следующей главе и каждому ее образу размышления могут развиваться у самого читателя

⁸

Здесь и далее в тексте «Заметок на Деяния» цифры в скобках обозначают стихи указанных автором глав «Деяний святых апостолов». – Ред.

Источник: Ценность и личность / Архиепископ Иоанн (Шаховской). — Минск : Изд. Белорусского Экзархата, 2011. – 544 с.

Комментарии для сайта Cackle

Источник

Finds and publication[edit]

Oxyrhynchus papyrus fragments[edit]

Attestation[edit]

Date of composition[edit]

Early camp[edit]

Form of the gospel[edit]

Independence from synoptic gospels[edit]

Intertextuality with the Gospel of John[edit]

Role of James[edit]

Depiction of Peter and Matthew[edit]

Parallel with Paul[edit]

Late camp[edit]

Dependence on the New Testament[edit]

Syriac origin[edit]

Lack of apocalyptic themes[edit]

Relation to the New Testament canon[edit]

Relation to the Thomasine milieu[edit]

[edit]

The historical Jesus[edit]

Logion 114[edit]

Comparison of the major gospels[edit]

See also[edit]

Notes[edit]

Quotes[edit]

Citations[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

Resources[edit]

Евангелие от Фомы — кто написал и почему оно не в Библии?

Кто написал Евангелие от Фомы?

Авторство и цитаты из Евангелия от Фомы

Некоторые цитаты из книги

Библия – источник веры

Слово о слове

Миф и реальность

Древние свитки: «Евангелие от Фомы»

Свитки Мертвого моря

Манна в пустыне

Пророчества

Видение Даниила

Притча о вечном и временном

Заметки на деяния

1. Феофил (гл. 1)6

2. Насмехающиеся (гл. 2)

3. Хромой от чрева матери (гл. 3)

4. Ученики учеников (гл. 4)

5. Юноши, хоронившие Ананию (гл. 5)

6. Служители темницы (гл. 5)

7. Спутники дамасской дороги (гл. 9)

8. Спускавшие апостола в корзине (гл. 9)

9. Эней (гл. 9)

10. Служанка именем Рода (гл. 12)

11. Казненные воины темницы (гл. 12)

12. Власт, постельник Ирода (гл. 12)

13. Манаил (гл. 13)

14. Набожные и почетные женщины (гл. 13)

15. Муж, не владевший ногами (гл. 14)

16. Народ в Листре (гл. 14)

17. Некоторые иудеи из Антиохии и Иконии (гл. 14)

18. Лидия из Фиатир (гл. 16)

19. Служанка одержимая (гл. 16)

20. Темничный страж (гл. 16)

21. Городские служители (гл. 16)

22. Иасон (гл. 17)

23. «Городские начальники» (гл. 17)

24. Верийские благомысленные (гл. 17)

25. Встречавшие (гл. 17)

26. Аполлос, Акила и Прискилла (гл. 18)

27. Иуст, Крисп и другие (гл. 18)

28. Сосфен (гл. 18)

29. Некоторые ученики (гл. 19)

30. Власть учеников (гл. 19)

31. Блюститель порядка (гл. 19)

32. Тиранн (гл. 19)

33. Сыновья Скевы (гл. 19)

34. Юноша Евтих (гл. 20)

35. Свидетельство духа (гл. 20)

36. Спор с Духом (гл. 21)

37. Мнасон Киприянин (гл. 21)

1. Феофил (гл. 1)⁶