Анна Зенькова пишет книги для детей и подростков, она дважды становилась лауреатом Международной детской литературной премии им. В. П. Крапивина. В своих произведениях Анна Зенькова затрагивает непростые темы взросления, сиротства, потерь и жизненного выбора. Она считает, что нужно не прятаться от жизни, а в полную силу проживать её радостные и горькие моменты.
Анна Зенькова
Мария Ушенина: Если сравнить твою первую книгу «Заклинатели ветров» и ту, которую пишешь в данный момент, все эти ожидания, волнения, сомнения и прочее. Как это было и как происходит сейчас в психологическом плане? Изменилось ли что-то спустя пятнадцать или шестнадцать книг?
Анна Зенькова: Расскажу один трагикомичный случай семилетней давности. Я тогда готовилась к долгожданной встрече со своим первенцем, который две недели лежал отдельно от меня в другом отделении роддома. И вот наконец меня переводят на «младенческий» этаж. Я, всем своим видом источающая флюиды гармонии и благости, с нарядной французской косой и в белом платье-вышиванке захожу в лифт и тут же натыкаюсь на заинтересованный взгляд незнакомой медсестры. Знаешь, такие красноречиво вздернутые брови. Вечером мы случайно встретились в том же лифте. Я — с копной сена вместо волос, в перемазанной зелёнкой и младенческими срыгиваниями вышиванке и с глазами, полными безумия. И она — улыбающаяся так самодовольно, что смутился бы и Чеширский кот.
С книгами у меня вышло примерно то же. Реальность не оправдала ожиданий, но по факту их превзошла. И пусть желанная картинка, в которой я в одночасье просыпаюсь богатой и знаменитой, подвисла и никак не загружается, но за последние три года у меня вышло невероятное количество прекрасных книг, о которых я, честно, и не мечтала. За время, пока они издавались, у меня случились тотальная переоценка, массовая перестройка и заодно капитальный ремонт в голове. Пришло осознание, что слава и признание — вещи даже если достижимые, то все равно проходящие, и последнее, чем лично мне в жизни стоит заниматься, — гнаться за ними с выпученными глазами. Писательство — это вообще не про славу и признание. Скорее про фантастическую возможность жить той жизнью, которой большинство людей лишены. И уже за одно это стоит сказать спасибо. А если не получается быть благодарным естественным путем, значит, нужно учиться. Я училась — долго и со скрипом — не ныть, не жаловаться, а делать то, что умеешь лучше всего, и получать от этого удовольствие. Три года практики доказали — иногда от красивой картинки нужно просто отказаться, отодвинуть её в сторону, чтобы увидеть главное. В моём случае главное — подтверждение того, что желаемого, даже, казалось бы, невозможного и недостижимого, можно добиться через усилие и преодоление. И даже если ты десять лет упорно пишешь в стол никем не признанный, неузнаваемый, это далеко не конец, а лишь начало. И на одиннадцатый год наконец появится тот самый издатель, который в тебя поверит. А следом появятся книги, читатели, премии. Наверное, я просто из тех людей, кто не ищет лёгких путей. Это синдром героя или борца, не знаю, как правильно, но то, что достигается максимально тяжело, для меня только оно и значимо. Это квинтэссенция роста. Если образно, сад, в котором реализованные амбиции цветут пышным цветом. А самое приятное в том, что у этого сада нет заборов и границ. Есть куда расти и к чему стремиться. Потому что заниматься тем, что любишь больше всего на свете, не надоедает. От своего дела нельзя устать. Для которого меня, быть может, действительно кто-то создал. А даже если не кто-то, а я сама, сути это не меняет. Я делаю то, что должна, и у меня это хорошо получается. Да, бывает непросто, местами сложно, временами больно, но каждый раз, когда берёшь в руки новую книгу, испытываешь нереальную смесь чувств. И эти чувства не меняются в зависимости от очередности книги. И первого и последнего ребёнка встречаешь одинаково — с колотящимся от неверия сердцем, переполненный счастьем и благодарностью. И робко думаешь про себя: а можно ещё? (Смеётся).
Я не знаю, проходит ли это спустя десять детей или, скажем, сотню книг? На книге шестой или восьмой у меня появился страх, что и радостью можно пресытиться. Но вот сейчас в одном из издательств иллюстрируется моя восемнадцатая книга, и я жду её точно так же, как три года назад ждала своих «Заклинателей ветров». Жду и верю — будет ещё.
Две недели назад я сдала издателю новую рукопись. Пока, наверное, рано рассказывать о ней — из суеверия или просто потому, что есть какая-то коммерческая тайна. Скажу только, что из всех моих рукописей эта — самая тяжёлая. И для меня как для автора, и для гипотетических читателей, думаю. Но она о важном. О самом важном и ценном, о чём стало не принято думать и говорить — о ценности человеческой жизни, о необратимости смерти, о следах, которые мы все оставляем в этом мире, даже если не хотим или думаем, что проживаем жизнь бесследно.
Мария Ушенина: У тебя очень разные книги по возрасту адресата, тематике, уровню реалистичности (назовём так). Есть ли в них для тебя самой что-то общее, что-то, возможно, из разряда «для чего», «для кого» или «почему»?
Анна Зенькова: Для чего пишутся книги? Или музыка? Создаются скульптуры, кино? Мне кажется, автору всегда затруднительно ответить, зачем и почему он что-то творит. Очевидно, так реализуется какая-то внутренняя потребность. Задача в том, чтобы понять — какая именно. Это с одной стороны. А с другой — лучше и не понимать, получается. Ведь если потребность удовлетворить, то и творить будет незачем. Так?
Мне как автору проще ответить не для чего я пишу (потому что, положа руку на сердце, сама не знаю), а для кого. Сейчас попробую объяснить. Я сама из той породы неприятных людей, которые всегда в первую очередь думают о себе, а уж потом (но и это — не обязательно) о других. Психологи называют такое явление здоровым эгоизмом. А мы — обычные люди — свинством. Но это если не вникать. А если вдуматься, всё не так уж и страшно. Я не считаю себя эгоисткой и даже наоборот — местами чересчур эмпатична. Просто в фокусе моего внимания всегда находятся собственные переживания и потребности, а не чужие ожидания. Ни в жизни, ни в писательстве я никогда не стремилась их оправдать. Мне страшно претит сама мысль, что я как человек и тем более как писатель должна чему-то или кому-то соответствовать. Я такая, какая есть, и не обязана нравиться или не нравиться, не обязана подстраиваться или меняться в угоду другим. И именно эту идею я всегда закладываю в образы своих героев. Антиконформизм, свободомыслие, преданность себе, нежелание подчиняться системе — вот мои излюбленные авторские маркеры. И это то, о чём я никогда не устану говорить.
Вот, собственно, и ответ, для кого я пишу. Для того ребёнка, которому не хватает понимания, какая он ценность и значимость — такой, какой есть. И как пуст, скучен и неинтересен был бы этот мир без него — вот такого. Этот ребёнок — единственное, что имеет для меня значение. Он — мой целевой адресат. И даже если допустить мысль, что он — один на планете, этого достаточно для меня, чтобы продолжать писать. И выбирать сложные темы. И подбирать слова. И находить пути-тропинки к сердцу того самого читателя, которому никто не объяснил, а я расскажу, какая он ценность.
Мария Ушенина: Можешь поделиться своими мыслями о литературных конкурсах и премиях? Что подсказывает тебе личный опыт: нужны ли они, в каком качестве, кому и для чего?
Анна Зенькова: Премии и конкурсы для меня это снова про конформизм и ожидания. Премии обычно дают тем, кто вписывается в определённый формат. Определённый жанр, тему, какой-то конкретный запрос массового характера. Я не говорю, что это плохо. Есть темы, о которых нужно говорить и писать — чем больше, тем лучше. Лично меня смущает одно — момент, в котором авторы повально начинают писать на «заданную тему», стараясь тем самым проложить себе дорогу к славе. Вот это — действительно плохо. Когда ты открываешь одну, пятую, десятую книгу и понимаешь, что все они практически одинаковые. Все на злобу дня. Но никакой художественной ценности, к сожалению, не представляют.
Это такой порочный круг, в который авторов вовлекают в том числе и издатели. Они формируют тот самый «запрос». Но и, на мой скромный взгляд, в мире искусства не спрос должен рождать предложение, а предложение — спрос. В литературе особенно. Потому что настоящий писатель по факту — тот самый носитель уникального или по крайней мере оригинального. А стараниями части современных издателей книжный мир превращается в обыкновенный базар.
Вернувшись к конкурсам, хочу сказать, что они не вселенское зло, как может показаться из моего сообщения. (Смеётся). Конкурсы — отличная стартовая площадка для начинающих авторов. Но начинающим авторам нужно понимать и помнить одно — писать нужно не на злобу дня, а следуя внутреннему зову. Только так написанное будет звучать без фальши.
Мария Ушенина: А что тебя саму привлекает как читателя? Есть любимые темы, авторы?
Анна Зенькова: Сама я читаю много и разного. И художественную литературу, по большей части детскую, и научку — философию, психологию, маркетинг. С детьми мы читаем в основном современников — книги моих друзей-писателей. И не потому, что они мои друзья, а потому что это действительно качественная полезная литература. И для ума, и для сердца, так сказать.
Фото: Максим Гупинец
Недавно в «МИФе» вышла книга «Как стать популярным автором». Её автор Екатерина Иноземцева — основатель онлайн-школы Free Publicity School, спикер TEDx, колумнист Forbes, жена и мама. Мы поговорили с Екатериной о том, каким был ее собственный путь в писатели, как ей удалось отловить ментальных тараканов и совместить десяток ролей, оставаясь собой.
Катя, расскажите, как начался ваш путь в писатели.
О, это была замечательная история. Я, как многие начинающие авторы, мечтала, что когда-нибудь стану мудрой и древней черепахой Тортиллой и напишу свою книгу. Как-то на семейной стратегической сессии (есть у нас такой формат) я призналась в этой мечте мужу, предпринимателю Дмитрию Юрченко. Он мне сказал: «Давай-ка мы сделаем как настоящие предприниматели: обозначим проект, цель, ресурсы, сроки. И конкретный дедлайн: подари мне книгу ко Дню рождения».
Дело было 19 января, день рождения мужа 27 июля. Я, как истинная декабристка жена предпринимателя, в эту игру включилась. За вычетом времени на печать книги у меня было 5 месяцев, написать я хотела не менее 250 страниц, то есть нужно было писать по 50 страниц в месяц.
Как сейчас помню тот момент: 27 июля, Дима выходит в гостиную, а там его ждет ящик с двадцатью экземплярами, свеженькими, из типографии, напечатанными за свой счет — первое издание книги «Стартап без купюр», которая через год с успехом вышла в «МИФе». Так началась я как писатель.
«Стартап без купюр» появился в 2014-м году, «Как стать популярным автором» — в 2017-м. Есть ли разница между книгами с точки зрения писательского мастерства и вашего отношения к нему?
Безусловно есть. За три года, что прошло между книгами, я изменилась и как эксперт, и как автор. Помню, сколько сил и работы мне стоила первая книга — с проектным менеджером, контент-редактором, литературным редактором. «Как стать популярным автором» я написала гораздо быстрее, фактически за пару месяцев, причем с шестимесячной малышкой на руках и не отрываясь от основного бизнес-творчества, школы Free Publicity School. Будучи колумнистом, автором Forbes и Psychologies, помогая тысячам учеников, я поняла, что путь к сердцу читателя лежит через простоту и глубину, а не через какие-то немыслимые стилистические обороты и литературные подвывертыши.
Есть и жанровая разница. «Стартап без купюр» — это бизнес-роман с фантазийным сюжетом, хоть и основанным на реальных событиях. «Как стать популярным автором» — это экспертная книга, или книга-визитка, и я очень горжусь репликой Игоря Манна, который назвал её «пожалуй, лучшей книгой-визиткой» из тех, что он встречал.
Читатель книги «Как стать популярным автором» — какой он? Почему ему необходима эта книга?
Мой читатель — это я, Катя Иноземцева, 3 года назад. Тогда мне казалось, что только великие и гениальные всходят на писательский Олимп, что для того, чтобы публиковаться в популярном СМИ, надо иметь или тайные связи с издателем, или много-много денег, и что автор «с улицы» не может вот так взять и напечатать свою статью.
Теперь я знаю, что отличаться нужно только одним — намерением что-то делать.
Мой читатель — это тот, кто понимает, что без личного бренда не обойтись, что вы можете быть классным мастером своего дела, но если у вас нет сформированной репутации и охвата, то, к сожалению, о вашем мастерстве не узнают те, кому это может принести пользу.
Книга не для каких-то великих актеров, политиков или звёзд спорта. Она для обычных людей — психологов, коучей, тренеров, владельцев салонов и онлайн-школ, тренеров по йоге, фитнес-инструкторов, блогеров. Это палочка-выручалочка для тех, кто пока сидит в своей ракушке и не знает, с чего начать выход на большую аудиторию.
В книге вы помогаете читателям отловить «ментальных тараканов». А каких тараканов вам пришлось отловить у себя, когда вы вставали на путь человека-бренда?
Тут у меня два парадоксальных ответа. Первый ментальный таракан был такой: «я всё лучше всех знаю». Я постоянно впадала в ложное авторское эго, когда считаешь, что есть только твоё мнение и ничье больше. Сейчас, когда я сама обучаю начинающих авторов, всегда говорю, что текст начинается даже не с цели, а с себя. Если у автора есть какие-то ментальные ловушки, они непременно вылезут. Читатель поймет, чем текст является для вас: самовыпячиванием, самореализацией или заботой об аудитории.
Второй таракан — наоборот: «я ничего не знаю, я самозванка, только-только начинаю, о чём я вообще могу рассказать?». Он очень часто встречается у начинающих авторов. Лучше всего от этого помогает, когда вы надеваете шапку практика, а не эксперта. Тогда вы просто бескорыстно делитесь и передаете свой опыт.
Это можно сравнить со школой. Допустим, вы сейчас не выпускник и не одиннадцатиклассник, вы пятиклассник в своем деле. Но для первоклассников вы Бог.
Они и есть ваша аудитория сейчас. Да, у вас есть учителя-одиннадцатиклассники, но это не значит, что нужно бесконечно ждать, когда вы сами ими станете. Нужно действовать, пробовать, делиться сейчас, и уверяю вас, что найдется достаточно последователей, которым ваш опыт будет полезен.
А кто ваши «одиннадцатиклассники»? За кем вы сами «подглядываете»?
Я рекомендую всегда смотреть за авторитетами в своей сфере, чтобы понимать, у кого учиться, за кем расти. При этом считаю, что любой писатель начинается с внутренней духовной работы, поэтому должен в целом повышать свой культурный и личностный уровень. Мне, например, интересно изучать великих женщин прошлого и современности. Не важно, какую профессиональную роль они играют, важно, что каждую из них можно назвать «человек-бренд». Это Майя Плисецкая, принцесса Диана, Опра Уинфри — женщины, которые действительно изменили мир.
Что касается профессиональной области, я могу назвать своими учителями Владимира Яковлева, автора проекта «Возраст счастья», сценариста Ольгу Дори, Максима Ильяхова, автора книги «Пиши, сокращай». С удовольствием смотрю и читаю Марину Васильеву, Майу Богданову. Вдохновляют и иностранные коллеги — Барбара Шер, Элизабет Гилберт. Обожаю американского психотерапевта Ирвина Ялома. Для меня он большой учитель в вопросах жизни и смерти, личности и смысла, которые, на мой взгляд, тесно связаны с темой текстов и реализации через писательское мастерство
Посоветуйте начинающим авторам книги по писательскому мастерству, которые обязательно надо прочитать.
Я бы рекомендовала прочитать книгу Норы Галь «Слово живое и мертвое», с которой, собственно говоря, началась работа над качеством текста — то, что позже Максим Ильяхов назвал инфостилем. «Пиши, сокращай» Ильяхова — тоже важная, классная книга. Из МИФовской подборки мне нравятся «Литературный мастер-класс» и «Птица за птицей». И, конечно, всем рекомендую читать «Как стать популярным автором», потому что она подытоживает то, что можно почерпнуть у этих авторов и взять для системного продвижения личного бренда.
Сейчас многие пишут, говорят о себе. Но не все становятся человеками-брендами. Какие ошибки чаще всего мешают этому?
Для личного бренда важны охват и репутация. Помните из математики: квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов? Здесь так же: квадратура личного бренда равна сумме квадратов репутации и охвата, поэтому одновременно нужно работать в двух направлениях. Невозможен качественный личный бренд без репутации и мастерства. Отсюда вытекает правило: постоянно повышать мастерство.
Перестать учиться, остановиться в своём развитии — это смерть для человека-бренда.
Вторая большая ошибка — казаться, а не быть. Когда вперед выходит внешняя обертка и не прорабатываются суть. Работа со своим брендом — это настоящая духовная работа, готовность расти над собой и повышать качество своей добродетели.
И третья ошибка — это когда количеству уделяется больше внимания, чем качеству. Признаюсь, у меня тоже бывало: хочется быстрей-быстрей записать видео, написать текст, куда-нибудь отправить статью. Но читатель всегда чувствует текст без глубины, без внутреннего прожития. Такой текст никого и ничего не меняет. Для того, чтобы читателя или слушателя к чему-то подводить, мы должны обязательно сначала прорабатывать самого себя.
В книге вы открываете секрет, что Катя Иноземцева — интроверт до мозга костей. Что помогает вам накапливать силы и восстанавливать их после «выхода в свет»?
Очень важное для интроверта правило — это встреча с собой. Я себе в календаре прямо так и ставлю. Это время, когда есть только вы и ваше планирование, мечты, размышления.
Второе классное правило — ограничивать свое пространство. Основные пожиратели энергии и времени — это социальные сети и мессенджеры, ненужные сообщения и звонки, люди, которых вы не ждете в этот момент. Для меня было определенной моральной работой сказать себе: «я отвечаю только тогда, когда у меня есть на это ресурсы и возможности».
Как интроверту выходить в свет? Мне кажется, это вопрос мотивации. Если вы выходите, потому что кому-то что-то от вас нужно, то, конечно, это обесточивание. Если же выходить, наоборот, с мотивацией что-то дать и быть полезным — поделиться своими знаниями, опытом, улыбкой и вдохновением — это совсем другая история. Даже в Библии говорится, что проживая жизнь через отдавание, вы сохраняете и развиваете себя больше, чем когда берете. Поэтому дай нам Бог жить так, чтобы отдавать энергию туда, где она может быть полезна не только нам, но и другим
Ждете ли вы вдохновения, прежде чем сесть за текст?
Знаете, я не верю в эту историю про вдохновение. Точнее, есть более ресурсное и менее ресурсное состояние. Но когда ждут, что снизойдет муза и получится качественный текст — мне кажется, это просто недостаток каждодневной работы у станка. Великий Пикассо выходил к мольберту каждое утро, даже когда был признанным мастером. Ученики удивлялись этому, а он объяснял, что хочет быть полностью готовым, когда муза снизойдет к нему.
Мне близок такой подход: сначала стать ремесленником, чтобы потом становиться в чьих-то глазах мастером. Поэтому мое базовое правило — это садится, писать, действовать, а потом уже ждать музу.
Публикация текстов предполагает, что могут появиться негативные комментарии и критика. Как с ними справляться начинающему автору?
Мне помогает восточная мудрость, что любой враг, критик, интриган — это учитель. Прежде чем кидаться в него ошметками грязи, нужно подумать, почему эта ситуация к вам пришла и чему может научить. Очень просто отреагировать плевком в ответ, но настоящий рост и развитие начинаются там, где вы можете отреагировать по-другому и даже улыбнуться человеку, который вас обидел.
Правило «любая грязь — это учитель» очень помогает в любой жизненной ситуации.
Вы — мама, жена, бизнес-леди, колумнист, спикер, писатель, занимаетесь спортом, «стоите на пуантах», путешествуете. Как у вас получается совмещать все эти роли?
В вашем вопросе заключено 80% ответа. Секрет в том, чтобы как раз таки совмещать. Само переключение и возможность быть разной даёт мне силы и потенциал. Если бы я была только мама, то мне, с моим характером и энергией, этого было бы мало. Если бы я была только колумнистом, мне было бы скучно не реализоваться в других ролях. Эта многогранность, возможность жить разной жизнью и дает энергию, баланс и силы двигаться дальше.
Поделитесь вашими творческими планами. Будут ли еще книги? Как планируете развивать Free Publicity School?
Я хочу написать книгу о том, как писать книгу, и буду счастлива сделать это с любимым «МИФом». Сейчас мы также обсуждаем книгу по развитию онлайн-школ. Так что как минимум два издания могут появиться в ближайшем будущем.
Что касается школы, мы точно будем прирастать новыми тренингами. В этом году у нас появляются тренинги по сторителлингу и публичным выступлениям, и это уже около 15 курсов в нашей школе. Но главная цель на год — выход на англоязычное пространство.
Для российской аудитории мне хочется продвигать идею о том, что важно проявляться и доносить свою экспертность через самые разные каналы — выступления, подкасты, книги, прямые эфиры. Российскому менталитету часто недостает западной прозорливости, смекалистости, уверенности в себе.
У нас блестящие умы, тонкие душевные люди, совершенно непостижимые женщины и сильные мужчины, которым обязательно нужно делиться и нести себя в мир.
Дайте, пожалуйста, один большой и главный совет читателям «МИФа».
Советую перестать прятаться, а начать брать и действовать. Не важно, с чего вы начнете: напишете свой первый текст, выложите пост, снимите видео или просто купите мою книгу и пройдете по шагам, нужным для системного построения личного бренда. Самое главное — чтобы вы делали, а не просто думали и смотрели, как у других. Вообще нужно меньше смотреть на других и больше заниматься собой. Мне кажется, жизнь дана на то, чтобы стать лучшей версией себя-писателя, себя-мамы, себя-партнера и себя-человека-бренда.
Кто-то из великих сказал: «Привить ребенку вкус к чтению – лучший подарок, который мы можем ему сделать». Сегодня проблема детского чтения стоит, как никогда, остро. Как доказать (причем ненавязчиво и деликатно) ребенку, что в нашем сложном и меняющемся мире именно хорошая книга – один из самых мощных источников и радости, и сопереживания?! Она лечит душу, учит добру, обогащает интеллектуально. Как сделать чтение привлекательным? Ответ напрашивается сам собой: необходимо объединить усилия всех членов школьного сообщества (учителей, воспитателей, библиотекарей) и выработать новые подходы к проблеме руководства детским чтением. Свой посильный вклад вносит школьная библиотека – информационный посредник в овладении навыками чтения. Сегодня это нечто большее, нежели просто собрание материалов и книг.
Я более семнадцати лет заведую библиотекой в муниципальном специальном (коррекционном) образовательном учреждении VIII вида «Школа-интернат №179 для воспитанников с отклонениями в развитии» (сокращенное название МСКОУ «Школа-интернат №179») ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование) Железногорска Красноярского края. Мне захотелось рассказать о своей школе и о своей библиотеке. А начать свой рассказ хочу строками из школьного гимна:
За порогом останутся
Слезы, горе и боль.
Обделенных, обиженных –
Всех ведем за собой.
Так хотим, чтоб дети
громче пели,
Чтобы в жизни этой все умели.
Милосердие здесь
каждый знает,
В нашей школе всем его хватает.
Каждый в нашей школе значим,
Потому что здесь нельзя иначе.
Здесь на всех одно большое
сердце,
Где для каждого открыта дверца.
Да, наша школа – особая, в ней обучаются дети с нарушениями умственного развития. Познавательные интересы у них не сформированы. Разнообразный, красочный мир представлен в сознании учащихся обедненно, их чувства не адекватны ситуации, они примитивны, поверхностны и конкретны по своему содержанию. Выраженные недостатки памяти, речи, мышления затрудняют познание окружающего мира, снижают уровень социальной компетентности. Особенности учащихся обусловливают узость мотивации к чтению: они не обнаруживают стремления читать книги без побуждения взрослых, испытывают большие трудности в понимании произведений литературы, в логическом их воспроизведении, поступки героев не вызывают сочувствия и переживания. В прошлом году я провела анкетирование среди учащихся 7-9-х классов с целью выведения уровня читательской самостоятельности и читательских предпочтений. Из 27 опрошенных, например, читают часто только двое. Круг чтения среди тех, кто все-таки обращается к книге, включает детективы, приключения, комиксы. А в основном это рассказы небольшого объема с яркими иллюстрациями. Среди любимых ученики называют те произведения и тех авторов, которые изучаются на уроках чтения (Пушкин, Толстой). Есть даже такие старшеклассники, которые в числе запомнившихся книг могут назвать только сказки («Приключение Незнайки», «Капитан Врунгель»).
Специалисты знают, что для детей с проблемами развития книга – основной инструмент познания, воспитания и коррекции. Обучать, развивать, приобщать к чтению детей, которые могут учиться сами, – менее сложная задача. Дети с нарушением умственного развития нуждаются в хороших компетентных педагогах так же, как их нормально развивающиеся сверстники.
В 2004 году школе исполнилось 40 лет. Руководит школой уже более 20 лет Раиса Ивановна Пашкова, заслуженный учитель России, вдумчивый, мудрый педагог и организатор. Коллектив у нас творческий, ищущий пути внедрения новых педагогических технологий. Понять, принять, помочь – вот основа психолого-педагогического подхода к ребенку у нас в школе. «Здесь на всех одно большое сердце, где для каждого открыта дверца».
Специфика дефекта требует усиленного внимания со стороны специалистов разного профиля (логопеда, психолога, учителей-предметников). Становление ребенка как читателя проходит по этапам. Первоклашки приходят в школу совершенно не подготовленными, они не знают даже основ грамоты. В первом и втором классах наиболее актуальны задачи формирования навыка чтения. К третьему и четвертому классам на первый план выходят задачи собственно читательской деятельности. К сожалению, у старшеклассников интерес к чтению и его объем вновь снижаются. В последнее время все больше появилось «носильщиков». Так мы называем школьников, которые с удовольствием приходят в библиотеку, берут книжки в класс, а через неделю с таким же удовольствием возвращают их … непрочитанными.
В одной из публикаций о проблемах детского чтения я прочла любопытное суждение. Чтобы вернуть интерес к общению с книгой, по мнению социологов, нужны три компонента: праздник, личный вклад и человечность. Смею утверждать, что эти три составляющие в моей работе имеют место быть. Значит, я на правильном пути.
Специфика школы-интерната такова, что через библиотеку проходят все маленькие читатели. Во второй половине дня в соответствии с режимными моментами для каждого класса запланирован библиотечный час (1 раз в неделю). Использование традиционных (обзоры, утренники, библиотечные выставки и т.п.) и освоение новых форм библиотечной работы (игра-беседа, экологический лабиринт) помогают прививать интерес к книге, расширять объем чтения, повышать уровень речевого развития.
В нашей работе нет мелочей. Например, кому-то такая традиционная форма работы, как «громкие чтения», может показаться архаичной, но не в коррекционной школе. Хорошо известно, что именно родители формируют у детей изначальную мотивацию к чтению. В семьях же наших воспитанников эмоциональная изолированность детей от родителей ощущается особенно остро. Родители сами мало читают и самоустранились от руководства детским чтением. В лучшем случае оно носит формальный характер: «До конца прочитал?» Постоянная дидактика: «Читай! Учи!» – вызывает внутреннее сопротивление и отнюдь не стимулирует чтение. Анкетирование подтвердило: из 27 опрошенных только один ребенок, отвечая на вопрос: «Что ты любишь больше – читать сам или слушать, когда читают родители?» – назвал второе.
Работа в коррекционной школе предполагает и индивидуальное обслуживание юных пользователей. Личный контакт – один из аспектов работы. Кто-то, например, любит отгадывать кроссворды – журналы в его распоряжении, кто-то с удовольствием делает поделки из бумаги – для них специальные подборки. На стенде «Ура тебе, читатель!» обязательно вывешиваю листовки с фамилиями лучших читателей.
Забегая вперед, скажу, что и при проведении какого-либо мероприятия обязательно обращаешься к личности ребенка, его интересам. Так, при подготовке и проведении «Гиннесс-шоу» решались конкретные коррекционные задачи (расширение кругозора, развитие речевых навыков и т.п.), но у ребят была также возможность проявить свои способности, показать свои личные знания и умения, почувствовать уверенность в своих силах. Сначала я познакомила мальчишек и девчонок с Книгой рекордов Гиннесса, а затем они сами приняли активное участие в создании книги рекордов класса и школы: участвовали в различных конкурсах, в играх на звание самого ловкого, смелого, сообразительного. Отличились даже ранее малоинициативные ученики. Всем праздник принес и пользу, и радость.
Такая педагогика коррекционной поддержи (помимо прочих слагаемых) приносит свои плоды. Очень важным для достижения успеха считаю взаимодействие с учителями и воспитателями. Педагог и библиотекарь видят каждого ребенка с разных сторон. Взаимодействие формирует помогающие отношения и позволяет эффективнее решать свои частные задачи, в конечном счете во имя общей цели – воспитания и образования конкретного ученика.
Мне очень нравится общаться с младшими школьниками: возраст благодарный, интерес к книге – живой. Начинает ребенок читать со сказок, разумеется. Вот я и провожу многие мероприятия с опорой на сказку (игра-беседа по книжке Валентина Катаева «Цветик-семицветик», литературно-познавательная экскурсия в Датское королевство к сказкам Ганса Христиана Андерсена). Каждая встреча с книгой непременно должна быть интересной и радостной. А чтобы эта встреча стала праздником и сюрпризом, включаю фантазию, насыщаю мероприятие всевозможными яркими, сочными игровыми и коррекционными заданиями, без которых невозможно развитие познавательного, умственного, коммуникативного, нравственного потенциала личности ребенка. Бывают, впрочем, и неудачи, и промахи, и некое разочарование. Но надо идти вперед.
Каждый библиотекарь имеет свой архив. Стихотворение, цитата, любая картинка – все пригодится, все в копилку библиотекаря.
В арсенале у любого библиотекаря много придумок, каких-то изюминок. Я в свое время подготовила литературно-познавательную экскурсию в Датское королевство (по сказке Г.Х. Андерсена «Снежная королева»). Мероприятие было приурочено к юбилейной дате – 200-летию со дня рождения писателя. Но выбор сказки «Снежная королева» был обусловлен еще одним соображением. Андерсена называют самым великим сказочником в мире. Видимо, есть в его сказках что-то особое, что никак не дает им состариться. Мне кажется, что это имеет глубокий философский смысл. Сам писатель полагал, что его сказки больше адресованы взрослым, нежели детям. Я для себя нашла в «Снежной королеве» много ассоциаций. Я представила, что ученик, переступивший порог нашей школы впервые, – это зачастую одинокий, незащищенный ребенок, надеющийся на понимание (как Кай). Льдинки в его сердце, которые мы должны растопить, – это пассивность, скука, безволие. Мы, взрослые, так же упорно, как Герда, ищем путь к сердцам наших учеников.
Железногорск, Красноярский край
Ужас! Этот случай настолько выбил меня из колеи, что несколько дней мне пришлось сидеть дома с валерьянкой под боком…
Интригует? Это и есть один из примеров «цепляющего» начала текста. Всё относительно просто, человека нужно уметь привлечь с первых секунд прочтения, что и является основной задачей лида (то есть начальных строк).
В огромном потоке информации сложно сделать так, чтобы читатель зашел именно на ваш сайт. Но есть несколько советов, как с помощью всего пары предложений сделать текст привлекательным. Однотипные рекламные тексты не вызывают интереса у читателей, слушателей, зрителей, которые проходят мимо них не замечая.
Поэтому авторам, рекламщикам, маркетологам приходится искать все более творческий подход к работе. Прокладывать путь к сердцу клиента через по-настоящему интересный контент.
В нашей статье мы постарались собрать, как нам кажется, наиболее эффективные приемы и методики, которые помогут автору при творческом подходе привлечь читателя с первых слов.
Факты и новости
Суть приёма в том, чтобы стразу захватить читателя интересным фактом. Вот несколько примеров.
• Марианская впадина является самым крупными морским заповедником в мире.
• Зеленый цвет глаз имеют лишь 2 процента людей во всем мире.
Видя необычный факт, человек сразу будет понимать, что ему хотят рассказать что-то действительно необычное, и это стимулирует желание читать с самого начала и до конца.
Ну и конечно, хорошо работают на успех новости самого разного характера. Наибольшее впечатление производят эпатажные сообщения (тизеры), в которые трудно даже поверить. И снова примеры.
• У пенсионера в полу квартиры нашли клад, оцениваемый в 1 миллиард рублей.
• В центре Санкт-Петербурга полиция догоняла скакавшего на лошади молодого человека в костюме динозавра.
Как ни странно, чем неправдоподобнее будет звучать новость, тем больше читателей на нее откликнутся.
Короткое предложение в самом начале
Этот метод заключается в том, что первое предложения текста мы оставляем очень кратким, чаще даже односоставным.
• Похолодало. С каждым днем идти вверх все труднее. Припасы стремительно заканчиваются.
Краткость создаёт интригу, и вы торопитесь прочесть следующее предложение, которое тоже не даёт вам понять, о чём идет повествование. Поэтому вы изучаете текст дальше и дальше, желая узнать развязку истории.
Необычный вопрос
• Сколько будет 2+2? 4? Неверно.
• Вы когда-нибудь задумывались, сколько дней вы проводите в ванной комнате за всю свою жизнь?
Читатель сразу же жаждет узнать ответ на интересный вопрос, который и вовсе никогда не приходил ему в голову. «Удивительно! – подумает он. – Как же я сам до такого не додумался?» И правда, мы вновь создаем интригу, которая не оставляет человека равнодушным к обычному по своему смыслу тексту.
Фантазия
Невероятная штука – фантазия, способна без скуки заставить человека в свои мысли на долгие часы. Начать текст можно попробовать с погружения в какую-нибудь новую среду…
• Перед вашими глазами открывается огромный простор океанских глубин.
• Представьте, что вы своими глазами видите Млечный Путь.
Немного необычное начало, заставляющее обратить внимание, не так ли?
История из жизни
Люди часто склонны интересоваться чужими судьбами, историями – как большого успеха, так и крупных провалов. Как пример можно упомянуть автобиографические книги популярных бизнесменов, которые сумели стать миллионерами. Мемуары первого менеджера концерна «Форд» Ли Якокки «Карьера менеджера» в своё время стали бестселлером.
Нечто, знакомое каждому
Читатель заинтересуется, если вы расскажете о чем-то, что свойственное жизни каждого, то с чем сталкивается почти любой человек. Суть приёма – в использовании так называемого «эффекта узнавания», когда читатель видит себя в тексте, словно в зеркале.
• Знакомо ли вам то ужасное чувство, когда вы сами просыпаетесь за пять минут до будильника?
• Вечно теряете пульт от телевизора?
Интересно читать будет ещё и потому, что бедолага хочет обрадоваться: он не один такой в этом мире, а таких как он – много.
Чувства и эмоции
Эмоциональность, использованная в меру, всегда заставит человека обратить внимание на рассказ. Все мы зачастую подвержены эмоциям и верно будет весьма любопытно узнать, что же произошло. Свой текст можно начать с короткого восклицания, как в примере в самом начале нашей статьи.
Невероятно!
Ужас! Как такое могло произойти?
Нелогичное начало
Ваша новая статья называется «3 способа приготовить яичницу». Как можно начать писать? А очень просто. Первое предложение мы сделаем на первый взгляд никак не относящимся к содержанию статьи. Например, рассказ о способах готовки яичницы начался так:
«… в ЗАГС мы приехали уже изрядно навеселе…»
Чем вызывается любопытство? Просто первая фраза текста сначала кажется никак не связанной с его заголовком.
Фольклорный
Здесь используется знаменитые, знакомые всем с детства фольклорные текстовые формулы, например, из русских сказок.
«В тридевятом царстве жил-был царь, и было у него три сына. Старший – менеджер по продажам, средний – продавец-консультант, а младший – программист-фрилансер…» Возможно, далее последует рассказ о профессиональной ориентации.
Начало, построенное в форме диалога
Успеху у читателя может содействовать прием, когда текст начинается с какого-либо диалога.
Реклама фирмы, которая устанавливает охранные системы и сигнализацию.
— Нужно как следует замести следы, — сказал первый, перелезая через забор.
— Да все пройдет нормально, — уверенно ответил второй, карабкаясь вслед.
Оба еще не знали, что за забором…
И далее, конечно, описывается, насколько эффективной оказалась система защиты периметра.
Мы постарались рассказать о нескольких распространенных и наиболее действенных способах приковать внимание читателя к тексту с первого абзаца, захватить интерес и провести его до самого конца страницы, что, как известно, критически важно при подготовке рекламных статей. Ведь именно удержав внимание посетителя и только так мы можем заставить его сделать покупку.
Успешные и опытные авторы советуют учиться делать интересные тексты, читая произведения настоящей хорошей Большой Литературы – и классической, и современной.
А. Макаров, Демьян Бедный, «Художественная литературах, М. 1964, стр. 158.
Творчество писателей, в чьих книгах отразился начальный период социалистической революции, уже стало достоянием историков литературы. Об Александре Блоке и Демьяне Бедном, об Александре Серафимовиче и Дмитрии Фурманове написаны серьезные исследования, охватывающие большой фактический материал, опирающиеся на обширные источники, обстоятельно документированные, подкрепленные соответствующими ссылками…
Но появление работ историко-литературных отнюдь не отменяет необходимости создания книг иного плана, книг, которые выходят из-под пера критиков, занимающихся вопросами современной литературы.
В самом деле, хотя критика и литературоведение идут рядом в издательских планах, в отчетах, в журнальных разделах, различия, между ними существующие, сказываются и в выборе изучаемых фактов, и в характере их освещения. В частности, прошлое нашей литературы по преимуществу берется критиками в тесной связи с ее сегодняшним развитием, как бы подводит к решению нынешних ее задач.
Литературный критик Александр Макаров поставил своей целью осветить жизненный и творческий путь одного из основоположников поэзии социалистического реализма – Демьяна Бедного, то есть вошел в «сферу действия» историков литературы… Однако же при этом он остался все же критиком, не отказался от тех подходов, оценок, способов изложения, которые исстари почитаются достоянием нашей профессии. И – достиг успеха… Облик Демьяна Бедного, его сложная, богатая драматическими коллизиями литературная и человеческая судьба, его стихи, поэмы, басни, многие из которых имеют свою особую, примечательную историю, – обо всем этом рассказано в небольшой книге с научной точностью и с литературной, а иногда – не побоимся применить это определение к критике! – и художественной выразительностью.
Вот один из возможных примеров – вступительная характеристика, данная герою книги: «…Все он изведал – и счастье удач, и боль поражений, был и прав и не прав, впадал в ошибки, пережил взлет невиданной общенародной популярности и жестокое отторжение от всего того, что составляло его жизнь, изведал головокружительную до неумеренности хвалу, и раздирающую сердце хулу, и безмерное ошельмование – всего этого вдосталь выпало ему на долю, Только страстная, гордая и могучая натура могла вынести и преодолеть такие испытания, не теряя стойкости духа, не оставляя пера. И только большевистская закалка бойца ленинской гвардии, верность идеалу помогли ему выстоять».
В погоне за симпатиями читателя наш брат, критик, бывает, готов применить и довольно наивные, внешние приемы так называемой беллетризации. Такого сорта «оживление» не может пленить читателя, внушить ему интерес к рассуждениям критика. Ясность мысли, жизненная содержательность характеристик и выводов, понимание природы искусства и способность передать ее в собственном богатом оттенками и свободно льющемся слове – вот что дает основу крепкой, надежной связи меж читателем и критиком. Добившись этого, критик может действовать без всякого упрощения; каких бы сложных вопросов «специального» порядка он ни касался, его выслушают и поймут.
Именно этим путем и движется А. Макаров. Он не «гримирует» своего героя, не старается скрыть его слабых сторон, не умалчивает он и о тех обстоятельствах, которые затрудняли работу Демьяна Бедного.
Подобный подход, как и следовало ожидать, приносит добрые плоды. Перед нами не просто описание и разбор произведений Демьяна Бедного, а целостный, внутренне последовательный анализ развития поэта, его отношений с временем. И эта динамика исследования сказывается в своего рода сюжетности изложения. Да, как это ни непривычно в характеристике произведений критической литературы, книга А. Макарова имеет свой сюжет, и притом исполненный драматизма.
Самая напряженность и противоречивость судьбы Демьяна Бедного как нельзя более поучительна. Развитие его творчества во второй половине 20-х и в 30-х годах свидетельствует о великой справедливости оценок, данных В. И. Лениным его позиции, его таланту. Мы говорим не «оценки», а «оценок», потому что А. Макаров не ограничивается приведением отдельных высказываний Владимира Ильича, а берет всю их совокупность, с тем чтобы отметить постоянную, главную мысль, в них присутствующую. «Помочь таланту – вот о чем заботился Ленин», – и помощь эта заключалась как в точном определении возможностей и наклонностей поэта, в предвидении.опасностей, ему угрожавших, так и в бережной, осторожной, систематической его поддержке, исключающей мелочные придирки.
Именно в те годы, когда Демьян Бедный в полной мере ощущал мудрость, прозорливость ленинской заботы в нем, и были написаны самые сильные, страстные, действенные его строки. И критик, на наш взгляд, поступает правильно, отдавая наибольшую часть своей книги рассмотрению этого периода – периода наибольшего подъема творческой энергии поэта, наибольшей его славы, заслуженной, добытой неусыпным трудом. А. Макаров обстоятельно характеризует басни, поэмы, стихи Демьяна, позволяет понять своеобразие и разработанность его мастерства.
Нет сомнения, Демьян Бедный был прежде всего поэтом-агитатором. Но агитация его отличалась удивительной широтой, многокрасочностью. Поэт вводил в действие различные стиховые жанры – басню и памфлет, элегию и пародию, инвективу и оду, песню и фельетон. «Многожанровости» сопутствует и многопроблемность: жизнь охватывается с разных сторон, разные запросы, потребности трудового народа имеет в виду поэт и ищет наиболее убедительные и глубокие ответы, подсказываемые ходом революционной борьбы.
Эта широта интересов, отсутствие каких-либо тематических ограничений и пределов – черта примечательнейшая. А. Макаров пишет: «Демьян Бедный шел к рабочему «от мужика», что он сам подчеркивал». В справедливости этого определения не приходится сомневаться. И вместе с тем, понимая «мужицкую» природу Демьянова творчества, стоит подумать о том, как обогатилась она деятельным приобщением к революционному движению рабочего класса, как получила она звучание общенародное. Здесь намечается важная закономерность поэзии социалистического реализма. Путь ряда ее мастеров шел в том же направлении. Крестьянский «корень» отчетливо различим в творческих биографиях Исаковского, Твардовского, Прокофьева, Суркова; но так же ясно видно, как гражданский рост поэтов выводил их на просторы современной жизни, с какой неодолимостью давало себя знать благотворное влияние социалистической революции.
Демьян Бедный и в предреволюционной рабочей печати, и особенно в годы гражданской войны сразу же постарался открыть своим читателям, в значительной мере крестьянским, бесконечное разнообразие тех вопросов, которые теперь им, хозяевам нового мира, предстояло решать.
Отсюда и полифоничность его стиха, способность затрагивать самые различные струны человеческого сердца. В одном и том же году, 1920, написаны, к примеру, «Манифест барона фон Врангеля» – виртуозная пародия- памфлет- сатира- портрет; «Песня труда» – светлая, озаренная лучами завтрашнего дня панорама предстоящих трудов и открытий; «Печаль», проникнутая заботой о случайно увиденном на захолустном полустанке красноармейце…
Это стихотворение особенно полюбилось А. Макарову, и он, вообще не злоупотребляющий цитатами, выписал его полностью. Лирические строки на сей раз, как и в ряде других случаев, оказались как бы «окном» в душевный мир художника, заглянув в которое можно постичь рождение замыслов самого различного толка, уловить единство, между ними существующее. И в самом деле – как не полюбить поэта, открывшего нам доступ в свое тайное тайных, позволившего нам понять, чувствами какой высокой, подлинной человечности он руководствуется, когда пишет свои агитки, лозунги, песни, как бы забывая о себе, но зато свято помня о своих товарищах, соратниках, нуждающихся в звонком, духоподъемном, бодром слове.
К подобного рода возможностям, позволяющим поближе подвести читателя к поэту, герою книги, внушить доверие к нему, весьма чуток А. Макаров и старается не упустить их. Это ему удается. Очень редко встречаются в его книге фразы из «специального», мнимонаучного лексикона, вроде: «Социальная суть образа здесь раскрывается через индивидуальный характер…» – фразы, которые не освещают, а затемняют мысль своей сухой стандартностью.
Можно сказать и о том, что критик некоторые темы, связанные с поэтической и гражданской судьбой Демьяна, лишь упоминает, а не развертывает в той мере, какой они заслуживают. Сопоставление Демьяна Бедного с Маяковским, Есениным, поэтами-«молодогвардейцами» может стать основой многих ценных и существенных выводов. Но и то сказать: ведь перед нами же не «монография», а небольшая книжка – очередной выпуск «Массовой историко-литературной библиотеки».
Библиотека эта – начинание обещающее и полезное. Она должна привить широкому читателю интерес и вкус к лучшим созданиям классической и современной литературы. А попутно приблизить к читателям критику, приучить ее доступно и увлекательно рассказывать о тонких и сложных путях образного творчества, завоевать ей широкую, массовую аудиторию. Дело, как видим, ответственное; не только нужное, но и трудное. Препятствия здесь встречаются немалые, приходится ломать годами складывавшиеся навыки, преодолевать крепко укоренившиеся предрассудки. Но помехи эти преодолимы, а затраченные усилия окупаются щедро, с лихвой. Тому свидетельство – книга А. Макарова, написанная с тем искренним воодушевлением и свободой, которые так необходимы и естественны в рассказе о поэте социалистической революции, поэте победившего трудового народа.