Как найти группу онкобольных

Пациентские сообщества и онлайн-группы поддержки

Мы собрали ссылки на сообщества для онкопациентов и их близких. Они дают возможность из первых рук узнать, как справляются с болезнью другие.

Клинические группы в онкологии были разработаны для удобства диспансеризации пациентов в отношении онкологической патологии. Всего выделяют 4 клинические группы.

Первая клиническая группа

Первая клиническая группа делится на две подгруппы:

• Пациенты с подозрением на злокачественные новообразования. Такие пациенты направляются на специальное обследование для уточнения диагноза. На все отводится максимум 10 дней. Если диагноз подтверждается, пациент переводится во вторую клиническую группу.
• Пациенты с предраковыми злокачественными новообразованиями. Они подлежат лечению в амбулаторных или стационарных условиях. После излечения должны находиться под динамическим наблюдением в течение года, с периодичностью осмотра раз в 3 месяца. Если после истечения этого времени отсутствуют данные за рецидив, пациент снимается с учета.

Вторая клиническая группа

Ко второй клинической группе относятся пациенты с подтвержденным онкологическим диагнозом, которые подлежат радикальному лечению. Его следует начать в течение 7-10 дней от момента постановки диагноза. После окончания лечения и достижения ремиссии, пациенты переводятся в третью клиническую группу. Если лечение не радикальное, пациент остается в этой же группе. При появлении метастазов, переводится в 4 группу.

Третья клиническая группа

К третьей клинической группе относят пациентов, которые прошли противоопухолевое лечение и достигли ремиссии. Они подлежат диспансерному наблюдению пожизненно (с учета не снимаются). В первый год после окончания противоопухолевого лечения они осматриваются раз в три месяца, на второй год — раз в 6 месяцев, а затем раз в год. Если у больного возникает местный рецидив, его переводят опять во вторую группу. При обнаружении метастазов, его переводят в четвертую.

Четвертая клиническая группа

К 4 клинической группе относят пациентов с запущенными формами онкопатологии, чаще всего речь идет о наличии отдаленных метастазов. В этом случае проводится паллиативное лечение, которое в обязательном порядке согласуется с онкологами.

Методы диагностики в онкологии

Диагностика в онкологии — это многоступенчатый процесс, который предполагает обнаружение опухоли, ее морфологическую верификацию, а также определение степени ее распространенности (стадирование).

Раннее обнаружение рака повышает шансы на успешное излечение наименее травматичными методами. Здесь важное значение имеют скрининговые программы, которые направлены на массовое обследование пациентов из группы высокого риска, у которых нет симптомов патологии. В разных странах скрининговые программы отличаются, в зависимости от локальной структуры заболеваемости и финансовых возможностей системы здравоохранения. Наиболее актуальными программами являются:

• Скрининг рака шейки матки — выполняется гинекологический осмотр с мазком на онкоцитологию, кольпоскопией, а в ряде стран проводится анализ на вирус папилломы человека методом ПЦР.
• Скрининг рака молочной железы предполагает регулярное проведение женщинам старше определенного возраста маммографии и/или УЗИ.
• Скрининг колоректального рака. В данном случае может применяться анализ кала на скрытую кровь, который помогает обнаружить кровоточащие полипы и злокачественные опухоли. Однако более информативным является тотальная колоноскопия. С ее помощью можно осмотреть весь толстый кишечник, одновременно удалить полипы или при необходимости провести биопсию из подозрительного новообразования. Сейчас эта процедура проводится под наркозом, что позволяет избежать пациенту неприятных ощущений.

Что касается симптомов, то насторожить должно необъяснимое снижение веса, более, чем на 10% в течение полугода, периодическое необъяснимое повышение температуры, общая слабость, повышенная утомляемость, анемия.

Одним из этапов диагностики является обнаружение опухоли. Как правило, это делается с помощью лучевых методов диагностики или эндоскопических технологий.

В рамках лучевой диагностики выполняется УЗИ, КТ, МРТ, рентгенография. Эндоскопические технологии позволяют осмотреть полые органы изнутри и, при необходимости, взять биопсию (фрагмент ткани) из подозрительного места. Это очень важный момент, поскольку морфологическое исследование является краеугольным камнем в постановке диагноза. Именно морфология позволяет определить вид рака, степень его инвазии и дифференцировки. В современной онкологии также важен молекулярно-генетический профиль опухоли, поскольку он влияет на прогноз течения патологии и, соответственно, на определение тактики лечения.

При определении стадии заболевания проводится исследование на предмет наличия регионарных и отдаленных метастазов, а также определяется степень инвазии опухоли в окружающие ткани. С этой целью используются лучевые методы диагностики: КТ, МРТ, ПЭТ-КТ, сцинтиграфия и др.

Лечение в онкологии

В лечении новообразований применяется хирургия, лучевая терапия, медикаментозная терапия и некоторые другие методы воздействия, направленные на разрушение опухоли.

Хирургия

Хирургическое лечение является основным компонентом радикального лечения солидных опухолей. В этом случае целью операции является максимально полное удаление злокачественного новообразования. При этом используются технологии, которые предотвращают распространение раковых клеток с током крови:

• Опухоль удаляется единым блоком в пределах здоровых тканей. В идеале между визуальным краем опухоли и линией отсечения должно быть несколько сантиметров.
• Во время операции используют специальные материалы, которые ограничивают здоровые ткани от опухоли.
• После удаления новообразования хирурги меняют перчатки.
• Используются технологии, которые уменьшают кровопотерю и коагулируют сосуды, тем самым предотвращая попадание злокачественных клеток в кровеносное русло.

Онкологические операции технически очень сложны и в ряде случаев требуют резекции или удаления смежных органов и тканей.

Если радикальное удаление новообразования невозможно, рассматривается вариант циторедуктивных операций, при которых удаляется большая часть опухоли. Это помогает уменьшить объем опухолевой массы и создать более благоприятные условия для дальнейшего лечения, например, химиотерапии или облучения. В ряде случаев перед операцией проводят несколько курсов предоперационной химиотерапии с целью уменьшения объема опухоли и создания условий для радикальности резекции.

Кроме того, в онкологии широко используются паллиативные операции. Они направлены на устранение жизнеугрожающих осложнений и облегчения течения заболевания. К ним, например, можно отнести дренирование желчных протоков при опухолях печени, желчных протоков или поджелудочной железы, стентирование кишечника при раке толстой кишки и др. В ряде случаев эти вмешательства позволяют выиграть время и подготовить пациента для последующего радикального лечения.

В последнее время в онкологии начали широко распространяться малоинвазивные вмешательства, например, эндоскопические операции, которые выполняют при начальных стадиях рака мочевого пузыря, толстой кишки, желудка, верхних отделов ЖКТ. Это позволяет снизить риски осложнений и скорее восстановиться пациенту.

Лучевая терапия

В рамках лучевой терапии для уничтожения злокачественных клеток используется ионизирующее излучение, которое нарушает процессы деления и роста клеток, а в конце концов приводит к их гибели. По потенциальной эффективности ЛТ все опухоли делятся на три группы:

• Радиочувствительные новообразования — базалиома.
• Умеренночувствительные — плоскоклеточный рак, например, рак шейки матки или простаты.
• Низкочувствительные опухоли, например, саркомы.

По способу подведения дозы выделяют следующие виды ЛТ:

• Дистанционная — источник ионизирующего излучения (ИИ) находится на расстоянии от тела пациента. В этом случае используется сложнейшее технологическое оборудование, которое одновременно позволяет производить расчет подведенной дозы и маркировку полей облучения. Разновидностью дистанционной ЛТ является технология кибер-нож и гамманож. Они позволяют подвести точно к патологическому очагу максимальные дозы излучения, которые приводят к гибели ткани в этой области.
• Контактная ЛТ — источник ИИ подводится непосредственно к опухоли.
• Внутреннаяя ЛТ — источник ИИ вводится непосредственно в опухоль с помощью специальных игл или капсул (брахитерапия), либо радионуклиды принимаются внутрь и избирательно накапливаются в опухолевой ткани благодаря особенностям ее метаболизма. Последний метод используется для лечения рака щитовидной железы, опухолей и метастазов в костях.

В целом технологии проведения лучевой терапии совершенствуются, что позволяет подводить к патологическим очагам все большие дозы излучения при минимальном воздействии на окружающие ткани. Это улучшает непосредственные результаты противоопухолевого лечения и минимизирует риски осложнений.

Лекарственная противоопухолевая терапия

Лекарственная противоопухолевая терапия также является активно развивающимся направлением лечения. В настоящее время используются следующие группы препаратов:

• Химиотерапия. Химиопрепараты оказывают токсический и циостатический эффект, т. е. подавляют процессы роста и деления клеток или приводят к их гибели. Назначается она курсами, что связано с особенностями жизненного цикла клеток. Химиотерапия может использоваться как самостоятельное лечение для ряда системных опухолей (лейкозы), а также в рамках комплексного или комбинированного воздействия. Например, неоадъювантная, или предоперационная, ХТ позволяет уменьшить размер первичного опухолевого очага и создать условия для его радикального удаления. Адъювантная ХТ назначается после операции и призвана уничтожить оставшиеся раковые клетки и возможные метастазы.
• Гормональная терапия. Используется для лечения опухолей, рост которых провоцируется гормональным воздействием. Сюда относят рак простаты, рак эндометрия, некоторые виды рака молочной железы, рак щитовидной железы и нейроэндокринные опухоли. Гормональная терапия в большинстве случаев не может полностью уничтожить опухоль, но позволяет взять ее под контроль на долгое время, в ряде случаев даже на годы и десятилетия.
• Таргетная терапия — особый вид лечения, который направлен на блокирование определенных молекулярных мишеней злокачественных клеток, которые запускают процессы роста и деления.
• Иммунотерапия. Злокачественные новообразования склонны «уходить» от удара иммунной системы благодаря различным механизмам мимикрии. Иммунотерапия как бы учит иммунную систему распознавать раковые клетки, демаскируя их, тем самым запускает естественный механизм иммунной защиты.

Лекарственная противоопухолевая терапия сопряжена с высокими рисками побочных эффектов в виде тошноты, рвоты, инфекционных осложнений, кардио- и нейротоксичности. Но такое лечение имеет и преимущества — препараты действуют на весь организм, уничтожая раковые клетки не только в первичном очаге, но и отдаленные метастазы.

Правила диспансеризации

Диспансеризация пациентов, получавших лечение по поводу злокачественного новообразования осуществляется пожизненно. Особенно это значимо для больных, прошедших радикальное лечение и вступивших в ремиссию. В рамках диспансерного наблюдения выполняются следующие мероприятия:

• Своевременное обнаружение рецидивов или метастазов.
• Обнаружение и коррекция отдаленных осложнений противоопухолевого лечения.
• Экспертиза утраты трудоспособности.
• Реабилитационные мероприятия.
• Обнаружение метахронных новообразований, риск которых у данных больных выше, чем в общей популяции.

Периодичность контрольных осмотров определяется клинической группой. Для каждой из этих групп предусматривается свой стандарт обследований, организационных и реабилитационных мероприятий.

Мир меняется, совершенствуется, за последние полвека случились серьезные прорывы в медицине и науке. Но рак остается одним их главных страхов людей. Почему до сих пор не придумано волшебной таблетки от рака? Почему рак часто выявляют на поздней стадии? Как не пропустить начало болезни? Рассказывают специалисты НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

Рак – это все-таки одна болезнь или много разных?

Алексей Михайлович Беляев, член-корреспондент РАН, профессор, директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Рак – это много разных болезней. Онкологическое заболевание может появится в любой ткани организма. И в одной и той же ткани могут быть самые разнообразные опухоли заболевания. И чем мы глубже изучаем заболевание, в том числе на молекулярном уровне, тем больше подтипов опухоли мы открываем. Они отличаются всеми признаками злокачественности – это возможностью быстро прогрессировать, метастазировать, рецидивировать. У каждого пациента своя болезнь, мы можем их группировать с клинической, биологической, молекулярной, генетической точки зрения, чтобы найти отличия в лечении и в прогнозе заболевания. Поэтому наши научные поиски направлены на определение этих персональных особенностей.

Георгий Георгиевич Прохоров, врач-онколог, д.м.н, профессор, ведущий научный сотрудник и куратор направления «Криохирургия» в НМИЦ онкологии Н. Н. Петрова.

– Злокачественные опухоли – это биологическое явление, заложенное в основе всех белковых форм жизни, сформировавшееся в процессе эко- и биодинамики нашей планеты. Человек, как и другие существа, для этой формы жизни являются средой обитания.

Рак – это заболевание новое, существует только последнее столетие? Раньше рака не было?

Алексей Михайлович Беляев, член-корреспондент РАН, профессор, директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Давность опухоли исчисляется миллионами лет. Первые злокачественные новообразования были обнаружены еще у человекообразных обезьян, которые жили четыре миллиона лет назад. Рак появился, как только зародилось живое на земле. Другое дело, что рак – это возрастное заболевание, и часто возникает после 50-60 лет. Когда средняя продолжительность жизни в России была 40 лет, люди просто чаще умирали от других заболеваний. Поэтому казалось, что «рака нет». Но с увеличением продолжительности жизни в популяции значительно увеличилась и частота онкологических заболеваний.

Ирина Александровна Балдуева, профессор, заведующая научным отделом онкоиммунологии НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Первое упоминание о раке встречается в медицинском тексте Эдвина Смита на папирусе Древнего Египта (16 век до нашей эры). Гиппократ (400 лет до нашей эры) первым начал диагностировать доброкачественные и злокачественные опухоли. Римский врач Гален (130-200 год нашей эры писал об успехе хирургического лечения рака молочной железы на ранней стадии, но не считал этот метод эффективным для лечения опухолей больших размеров и «скрытых» опухолей. В 1850-х годах Рудольф Вирхов обнаружил в опухолях бесконтрольное деление клеток, он назвал это неоплазией. Рак (неоплазия) — это собирательный термин, охватывает широкую группу онкологических заболеваний, которые могут поражать любые органы и системы организма человека. Одной из характерных особенностей рака является быстрое деление аномальных клеток, разрастающихся за пределы своих обычных границ и способных проникать в окружающие ткани, а также мигрировать в другие органы, то есть метастазировать. Распространение метастазов — основная причина смерти от рака. Но в настоящее время многие виды рака излечимы при своевременной постановке диагноза и использовании современных методов лечения.

Что человека должно насторожить, что должно ему показать, что надо обратиться к врачу? Есть ли какие-то явные симптомы онкологии? Как не пропустит начало болезни?

Григорий Владимирович Зиновьев, кандидат медицинских наук, врач-онколог, хирург, заведующий хирургическим отделением опухолей костей, мягких тканей и кожи НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова.

– Есть, безусловно, явные симптомы, при которых необходимо срочно обратиться к врачу. Это утомляемость, снижение гемоглобина, кровь в стуле, резкая потеря веса. Бывает, что человек может сам пальпировать свое новообразование. Но, к сожалению, рак не всегда проявляется какими-либо симптомами. Нередко злокачественная опухоль растет совершенно без симптомов.

Георгий Георгиевич Прохоров, врач-онколог, д.м.н, профессор, ведущий научный сотрудник и куратор направления «Криохирургия» в НМИЦ онкологии Н. Н. Петрова.

– Специфических симптомов нет. Есть «синдром малых признаков», но он формируется уже в ходе болезни.

Почему рак часто выявляется на поздней стадии? Рак сложно диагностировать на ранних стадиях, потому что он не болит?

Алексей Михайлович Беляев, член-корреспондент РАН, профессор, директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Онкологическая болезнь продолжительна по времени. Есть период, когда нет вообще никаких признаков. Потом начинают проявляться локальные признаки, но клиники никакой нет. А опухоль растет. В какой-то период появляются первые симптомы. И, как правило, это уже не ранняя стадия онкологического заболевания. Это уже далеко зашедший процесс.

В зависимости от локализации очага, могут проявиться признаки, связанные, к примеру, с интоксикацией от опухоли, которая проявляется слабостью, снижением веса, человек понимает, что он заболел. В процессе роста разрушения тканей, вызванного опухолью, может произойти некроз и разрушение тканей, вследствие нарушения кровоснабжения. В результате усиливается интоксикация, а вследствие распада опухоли появляется примесь крови в слюне, рвотных массах, кале, моче в зависимости от локализации опухоли. Человек покашлял – кровь, это чаще признак деструкции тканей дыхательных путей и это может быть признак рака и распада опухоли. Хотя мы понимаем, что кровь при кашле или наличие ее в других примесях выделений человека может быть при иных хронических и острых неопухолевых заболеваниях, сопровождающихся локальным разрушением тканей.

Еще одним признаком злокачественного новообразования, который зависит от локализации опухоли, может стать болевой синдром за счет сдавления опухолью прилежащих нервных сплетений. Например, в области поджелудочной железы, где много нервных сплетений, и даже небольшая опухоль может вызвать боль. Боль, как правило, поздний симптом рака. Подобный болевой синдром или какая-то неврологическая симптоматика может появиться в подключичной области, где образовалась опухоль или ее метастаз. Но все это, повторюсь, общие неспецифические симптомы, которые могут появиться при других заболеваниях. Надо помнить об этом, и при первых симптомах сразу обследоваться. А любой врач общего профиля – терапевт, гинеколог, лор-врач, стоматолог – тоже должен задаться вопросом «а не рак ли это?». Это называется во врачебном сообществе «онкологическая настороженность».

Какую роль в лечении играет психологический настрой пациента? Доказана связь эмоциональной сферы и течения болезни?

Георгий Георгиевич Прохоров, врач-онколог, д.м.н., профессор, ведущий научный сотрудник и куратор направления «Криохирургия» в НМИЦ онкологии Н. Н. Петрова.

– Психологический настрой не влияет на течение заболевания. Он определяет отношение пациента к врачам, лечению и своей смерти.

Как вы переживаете потерю больных и их смерть? Бывают ли у вас или у ваших коллег проблемы с профессиональным выгоранием, когда вы теряете веру в свои силы? Что вы делаете? Каков рецепт восстановления?

Светлана Анатольевна Проценко, д.м.н., профессор, заведующая отделением химиотерапии и инновационных технологий НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Потеря больных, их смерть – это всегда тяжело, это стресс для лечащего врача. Несмотря на большой стаж работы к этому нельзя привыкнуть. Тяжело и молодым врачам, и докторам с большим практическим опытом. Хлеб онколога, химиотерапевта нелегкий, к сожалению, не всегда ждет успех. Особенно обидно, когда упущено время из-за несвоевременного обращения. Что делаем? Думаем, анализируем, работаем дальше. Каков рецепт восстановления? У каждого свой. Хобби, спорт, выезд на природу, театр… Выходные хочется провести с близкими, заняться тем, что не успел за неделю, почитать. В последние годы большое внимание уделяется реабилитации онкологических больных, есть определенные успехи. Это очень хорошо. Но не менее важным является поддержка медицинского персонала, работающего в онкологии. К сожалению, продвижения в этом направлении мы не наблюдаем. Надеемся, что когда-то это произойдет.

Мы когда-нибудь найдем универсальное лекарство, «волшебную таблетку» от рака? Или каждая болезнь требует своего лекарства? Какой вы видите борьбу с раком через 10 лет?

Ирина Александровна Балдуева, профессор, заведующая научным отделом онкоиммунологии НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Каждая болезнь требует своего лекарства. Это демонстрируют научные достижения в области генетики рака, где уже сейчас показано, что опухоль каждого пациента имеет свой индивидуальный генетический портрет. Однако злокачественное перерождение как процесс имеет общие черты, основанные на «возвращении к истокам», когда в клетках «просыпаются» и начинают работать гены и молекулы, которые были активными в период эмбрионального развития. В будущем, в том числе через 10 лет, в ходе биологического познания будут разработаны новые способы лечения, основанные на понимании общности и индивидуальности биологии злокачественных клеток, нацеленные на регуляцию взаимоотношений иммунной системы и опухоли.

Светлана Александровна Кулева, д.м.н., профессор, заведующая детским онкологическим отделением НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова, главный внештатный детский специалист-онколог Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга.

– В начале истории развития представлений о лечении рака все было очень драматично. Один хирургический этап лечения не спасал больных при диссеминированном распространении и метастазах. Но с открытием рентгеновский лучей и появлением опции лучевой терапии появилась радужная возможность вылечивать пациентов с некоторыми формами опухолевых заболеваний. А химиотерапия открыло громадные перспективы к полному выздоровлению онкологических больных. У детей практически 100% лечебных программ начинается с лекарственной терапии. Шансы на благоприятный исход у потенциально излечимых больных значительно возрастают при использовании всех возможностей для установления правильного диагноза и проведения адекватного лечения.

Злокачественные опухоли у детей являются высоко химиочувствительными. При некоторых новообразованиях возможно полное излечение только консервативным путем, не прибегая к хирургическому вмешательству (лимфомы).

Обычно в комбинацию химиотерапевтических препаратов включаются в той или иной степени активные при данной опухоли вещества. Теоретически целесообразно включение в схему препаратов:

• обладающих разными точками приложения на обмен опухолевых клеток;
• действующих в разные фазы клеточного цикла. Практически все химиотерапевтические препараты действуют на активно пролиферирующую клетку и не действуют на неактивную фазу или фазу покоя клетки, именуемую G0. Следовательно, устойчивость опухоли к химиотерапии в первую очередь определяется числом клеток, находящихся в фазе G0. Чем интенсивнее клетки растут и делятся, тем чувствительнее они к химиотерапии. Следует подчеркнуть, что при этом не важно, раковая это клетка или абсолютно нормальная — эффект воздействия будет примерно одинаковым;
• оказывающих различное побочное действие с тем, чтобы избежать суммарного токсического эффекта;
• обладающих различной быстротой действия с тем, чтобы медленно действующий препарат закрепил ремиссию, достигнутую быстродействующим препаратом.

Но химиотерапия – это «яд» не только для опухоли, но и для всех высокопролиферирующих клеток организма. В связи с этим после химиотерапии возможно развитие огромного числа осложнений со стороны слизистых, крови, печени, почек, сердца.

Существуют ли препараты без токсического влияния на клетки организма? Многие опухоли несут в себе генетические нарушения и молекулярные биомаркеры. Так называемый профиль опухоли помогает выявить персональные риски и скорректировать текущее лечение в случае его неэффективности и назначить таргетное лечение.

Таргетные препараты (от англ.»target»-цель/мишень) — новый класс лекарственных средств, активно внедряющийся в современную онкологию, имеющих целенаправленное действие строго на определённый сигнальный путь или рецептор поверхности клетки, участвующий в развитии и росте опухоли. По механизму действия таргетные препараты чаще всего являются моноклональными антителами, искусственно синтезированными для связи со строго определённым антигеном.

На мой взгляд, коррекция иммунной системы с помощью иммунотерапии является новым направлением таргетного персонализированного лечения, за которым стоит будущее (в том числе и детской онкологии).

Георгий Георгиевич Прохоров, врач-онколог, д.м.н., профессор, ведущий научный сотрудник и куратор направления «Криохирургия» в НМИЦ онкологии Н. Н. Петрова.

– В ближайшие годы — как только генетики осознают свою роль в этой проблеме, обуздают гены пролиферации и изменят генотип человека.

Григорий Владимирович Зиновьев, к.м.н., врач-онколог, хирург, заведующий хирургическим отделением опухолей костей, мягких тканей и кожи НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова.

– Вряд ли у нас будет какая-то волшебная таблетка, которая избавляла бы человека от любого вида злокачественной опухоли. Но то, что у нас появится больше ресурсов в течение ближайших десяти лет, это точно. Будущее – за иммунотерапией. Будет появляться все больше иммунологических препаратов, которые в значительной степени улучшат показатели выживаемости для многих онкологических заболеваний.

Светлана Анатольевна Проценко, д.м.н., профессор, заведующая отделением химиотерапии и инновационных технологий НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Будет ли «волшебная таблетка» от рака? Думаю, нет. Было бы здорово, если бы мы всегда диагностировали рак на ранней стадии. Локальное (местное) лечение в этом случае стало бы основным методом лечения, и только по показаниям назначалось профилактическое лекарственное лечение. В силу того, что злокачественные опухоли разнообразны, единой таблетки быть не может. За последнее десятилетие прошли революционные изменения в лекарственной противоопухолевой терапии, позволили лечить те опухоли, которые считались неизлечимыми. Очень надеемся, что за следующие 10 лет произойдут новые изменения в системном лечении онкологических больных (в иммунной системе, на молекулярно-генетическом уровне), откроются возможности лечения малочувствительных опухолей, например, сарком.

Алексей Михайлович Беляев, член-корреспондент РАН, профессор, директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Универсального лекарства мы не найдем. Рак очень разнообразен. Мы находим сильные лекарственные средства, но для какого-то конкретного онкологического заболевания, либо для группы заболеваний.

Хирургический метод хорош только для локальных заболеваний, когда надо убрать опухоль. Это универсальное средство при многих опухолях, когда ранняя стадия заболевания и нет метастазов. Химиотерапия – это системное лечение, по сути паллиативная терапия. Когда были открыты химиопрепараты, вопрос о полном излечении не стоял, но, тем не менее, оказалось, что целый ряд онкологических заболеваний могут излечиться. Потом появилась гормонотерапия, которая оказалась тоже очень эффективной. Некоторые опухоли очень чувствительны к комбинации химио- и лучевой терапии. Кстати, лучевая терапия также появилась как локальное паллиативное лечение для запущенных форм рака. Но оказалось, и наши исследования это подтвердили, что для ряда опухолей (рак прямой кишки, рак шейки матки, опухоли головы и шеи) лучевая терапия является радикальным методом лечения, чаще всего в комбинации с химиотерапией. Затем появились таргетные препараты. А потом иммунопрепараты. Поэтому наша задача – к каждой опухоли найти свой ключик.

Да, волшебной, универсальной, таблетки от рака мы не найдем, но нам под силу найти как можно больше вариантов лечения для разных опухолей, чтобы либо полностью излечить человека, либо существенно продлить его жизнь, сохранив ее качество.

Какие пациентские истории были особенные? Что поразило? Были случаи откровенного чуда?

Светлана Александровна Кулева, д.м.н., профессор, заведующая детским онкологическим отделением НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова, главный внештатный детский специалист онколог Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга.

– Особенным чудом в наши дни, на мой взгляд, является полное излечение наших маленьких пациентов на 4-ой стадии злокачественных заболеваний. Это касается нейробластом, герминогенных опухолей и др.

В отделении наблюдаются дети, в младенчестве перенесшие злокачественное заболевания, а сейчас им по 15-25 лет. Они живут полноценной жизнью. Кто-то женился, кто-то вышел замуж. У кого-то растут здоровые дети.

А ведь еще пару десятилетий назад такие пациенты были неизлечимы. Введение в программы лечения интенсивных курсов полихимиотерапии, таргетной иммунотерапии позволило вывести детскую онкологию на новый уровень с высочайшими показателями выживаемости.

Кирюше Ч. сейчас 18, а Дарье К. уже 19 лет. В возрасте одного года они перенесли страшную болезнь. У них была одна локализация опухоли – малый таз, метастазы в легкие. И пусть остались определенные последствия от данного процесса (больше неврологического характера), они живы и здоровы, и каждый занимается своим любимым делом. Дружба между их семьями продолжается до сих пор.

Светлана Анатольевна Проценко, д.м.н., профессор, заведующая отделением химиотерапии и инновационных технологий НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Чудо в онкологии – это, конечно, длительные, годами протекающие ремиссии заболевания. Таких случаев много. И самое большое чудо – рождение детей у наших пациентов после проведенного лечения. Это самая большая радость! Деток у нас немало. Жизнь продолжается!

Алексей Михайлович Беляев, член-корреспондент РАН, профессор, директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Поражают методы, которые использует при лечении пациентов Евгений Владимирович Левченко, заведующий хирургическим торакальным отделением НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова, д.м.н., профессор, чл.-корр. РАН. В нашем Центре лечилась молодая девушка, диагноз — остеосаркома со множественными метастазами в обоих легких. Абсолютно смертельное заболевание. Операция, системное лекарственное лечение, лучевая терапия – ничего не помогало. Тогда наши исследователи нашли другой вариант лечения. Это локальная химиоперфузия, при которой создается максимальная концентрация химиопрепаратов в какой-то части органа. У пациентки это были легкие – и правое, и левое – полторы сотни метастазов. Но была применена технология, при которой большие метастазы убрали хирургически, а маленькие «придушили» высокой концентрацией химиопрепаратов. Десять лет прошло. Пациентка жива. Если бы еще 20 лет назад рассказали кому-то из онкологов, что множественные метастазы в легких полностью излечили, не поверили бы…

Ирина Александровна Балдуева, профессор, заведующая научным отделом онкоиммунологии НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.

– Каждый пациент особенный, как и особенная его история болезни. Биологические особенности организма, распространенность опухолевого процесса, ответ на лечение, изменение образа жизни, «изменение себя» в социуме — закономерные этапы выздоровления. Для врачей, которые ежедневно противостоят развитию рака, не бывает чудес, так как мы трудимся на благо пациента и всегда ожидаем положительного результата.

Когда мы достигаем выздоровления пациента, для нас это не чудо, а закономерный результат. Например, лечение пациента с меланомой в течении 10 лет хирургическими методами и различными способами иммунотерапии привели к полному излечению или у пациентки с глиобластомой после комплексного лечения (хирургическое лечение, радиотерапия, три линии химиотерапии) на фоне иммунотерапии был получен контроль над заболеванием в течении более двух лет.

Георгий Георгиевич Прохоров, врач-онколог, д.м.н., профессор, ведущий научный сотрудник и куратор направления «Криохирургия» в НМИЦ онкологии Н. Н. Петрова.

– Каждый пациент особенный. Чудес (как необъяснимых явлений) со стороны пациентов не видел. Есть одно действительное чудо, но со стороны онкологов — они верят в свои силы и продолжают работать.